объявления от шопоголика: подвел глазомер ((

Есть ботинки мужские, осенние, кожаные, тяжелые
марка - http://www.redwingshoes.com/

размер US10, обычно наш 43, но кому покупала оказались велики
44 - 44,5 на широкую ногу, по стельке 29 см

Кому интересно - 1100руб., примерить можно на м. Третьяковкая
писать на ю-мыл
video

---

солженицын и школьная программа

«Солженицын - средний писатель, продавший свое перо врагам России за чечевичную похлебку и стеклянные бусы. И только в этом качестве ДОЛЖЕН быть в школьных учебниках».

Как бы ни командовал Власов под Москвой, в школьном учебнике ему место лишь среди предателей Родины. И никаких компромиссов быть не может, если мы не хотим вырасти из своих детей приспособленцев и предателей.

Что касается литературных дарований Солженицына, то поведаю о своем опыте. Когда у нас в стране после тотальной рекламы появились его произведения, я был правоверным молодым антисталинистом –демократом. У меня была программа планомерного последовательного чтения литературной классики, но Солженицын, конечно, был положен на мой стол без всякой очереди. Хотя «Архипелаг ГУЛАГ» меня шокировал и я понимал «каноническую важность» текстов этого гуру, - я впервые в жизни не смог осилить НИ ОДНОГО произведения писателя целиком. Становилось скучно и отталкивало что-то, что я не мог тогда назвать.

Но это мнение читателя, а вот аргументированное мнение филологов и литературоведов я был бы рад узнать, - у них свои критерии оценки художественного текста.

дискуссия у ihistorian

@темы: есть мнение, ППКС

---

Феерическая дура о хорошем фильме

«Брестская крепость» (рецензия) — Кино — OpenSpace.ru
Автор
Мария КУВШИНОВА
Кинокритик, шеф-редактор раздела «Кино» портала OpenSpace.ru

Образцово-показательно мудацкий текст.(с)

@темы: местные идиоты, либерастия

---

плакалЪ

ru_pravo

У продавца квартиры в паспорте место рождения обозначено как "г. Гатчина, Санкт-Петербургской обл."
(паспорт выдан в 2002 г. в Электростали, Моск. обл.)

не поверила бы, но у меня самой паспорт с оттиском печати электростальского п/с, на котором сиё заведение поименовано было ризовой службой

@темы: пятиминутка, местные идиоты

---

День рождения легендарного наркома

30 октября 1908 года (17 октября по старому стилю), родился Маршал Советского Союза Дмитрий Федорович Устинов. Трудно найти человека, соизмеримого с Устиновым по вкладу в обеспечение обороноспособности нашей страны.

В 32 года этот человек стал наркомом вооружения СССР. Произошло это 9 июня 1941 г., менее чем за две недели до начала Великой Отечественной войны. Война предъявила жестокие требования к наркомату, отвечавшему за конструирование, испытания и производство полевой, морской, противотанковой и зенитной артиллерии, пулеметно-пушечного вооружения для авиации и танков, стрелкового оружия всех систем и боеприпасов к нему, оптических приборов, и его молодому руководителю.

75-летие Ленинградского завода «Большевик» Сидят 1-й ряд 2-й В.М. Рябиков - секретарь парткома завода; 3-я Корчагина- Е.П. Александровская– народная артистка СССР Стоят :5-й – Д.Ф. Устинов – директор завода. 1938 г.

В 1941–1945 гг. предприятия наркомата вооружения по сравнению с германской промышленностью произвели больше: орудий в 1,5 раза, минометов – в 5 раз, стрелкового оружия – в 22 раза. Красная Армия была оснащена лучшей в мире полевой и танковой артиллерией. Советские танковые пушки превосходили соответствующее вооружение противника как по калибру, так и по дульной энергии.

За производство вооружения для армии и флота Устинов отвечал на протяжении многих лет и после войны, будучи до 1957 года министром оборонной промышленности. Да и вся его последующая деятельность была связана с оборонным комплексом: в 1957–1963 гг. Устинов – заместитель, а в 1963 – 1965 гг. – первый заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Высшего совета народного хозяйства СССР. Потом более 10 лет он отвечал за тот же участок работы на посту секретаря ЦК КПСС.

Устинов – единственный государственный деятель, который занимал ключевые посты в ОПК при пяти высших руководителях страны – И.В. Сталине, Н.С. Хрущеве, Л.И. Брежневе, Ю.В. Андропове и К.У. Черненко. Его по праву называют одним из главных творцов оборонно-промышленного комплекса Советского Союза.

Слева направо: Д.Ф.Устинов, Б.Л.Ванников, А.И.Ефремов, В.А.Малышев, 1943 г.

Устинову принадлежит исключительная роль в создании принципиально нового вида стратегических вооружений – баллистических ракет. Когда 13 мая 1946 г. Совет Министров СССР принял постановление о создании Специального комитета по реактивной технике при правительстве во главе с Г.М. Маленковым, Дмитрий Федорович был назначен заместителем председателя. На Спецкомитет возлагалось наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, решение различных вопросов, связанных с организацией НИОКР, финансированием и обеспечением работ материально-техническими ресурсами.

Учитывая, что Маленков, будучи партийным функционером, не разбирался в существе проблемы, основная тяжесть нового дела легла на Устинова и других специалистов, вошедших в Спецкомитет. Началось создание ракетной промышленности. В районе Капустина Яра, что в Астраханской области, сооружался ракетный полигон, были сформированы специализированные воинские части. На первом пуске ракеты Р-1 18 октября 1947 г. Устинов был заместителем председателя государственной комиссии. В 1949 г. была сконструирована и испытана крупная баллистическая ракета Р-5, перешагнувшая 1000-километровый барьер дальности полета. На ее модификацию Р-5м, испытанную в 1955 г., устанавливался ядерный заряд. При непосредственном участии Устинова была создана межконтинентальная многоступенчатая баллистическая ракета Р-7, пуск которой состоялся в августе 1957 г. Ее параметры более чем впечатляющи: мощность двигателей – свыше 20 млн. л.с., скорость полета – 28 тыс. км/ч. Ракета стала поступать на вооружение и ее впервые публично показали на параде в Москве 7 ноября 1957 года.

в первом ряду слева направо - нарком вооружения Д.Ф. Устинов, начальник
Главного артиллерийского управления РККА генерал-полковник Н.Д. Яковлев, первый зам.
начальника и Главного конструктора Центрального артиллерийского конструкторского
бюро генерал-лейтенант инженерно-технической службы И.И. Иванов. Подлипки. 1943 г.

Как министр оборонной промышленности Устинов стоял во главе комиссии, осуществлявшей в том же 1957 году приемку первой советской атомной подводной лодки. После этого он стал крестным отцом многих подводных и надводных атомоходов, например, АПЛ третьего поколения типа «Акула», которые и сегодня входят в состав российского ВМФ. Успешное развитие оборонного комплекса было немыслимо без современной электронной базы, и по инициативе Устинова возник Зеленоград, где сосредоточены основные НИИ и предприятия этого профиля.

Нельзя не сказать о роли Дмитрия Федоровича в создании высокоэффективной системы противовоздушной обороны страны, оснащенной зенитно-ракетными комплексами с радиолокационными станциями дальнего обнаружения. В уникально короткий срок – за четыре с половиной года – была сформирована московская система ПВО, оснащенная уникальными многоканальными ЗРК С-25. Комплекс следующего поколения С-75 в 1960 году поразил над Свердловском американский самолет-разведчик U-2.

Устинов имел прямое отношение к созданию по существу всех последующих поколений ЗРК. В 1961 г. был принят на вооружение комплекс С-125, предназначенный для уничтожения маловысотных целей. Затем войска оснастились ЗРК дальнего действия С-200. Наконец, при участии Дмитрия Федоровича приступили к созданию нового поколения систем ПВО – С-300.

И позднее, будучи с 1976 г. министром обороны, Устинов не снижал требований к системе С-300 при ее приемке на вооружение, вникал во многие конструкторские решения, давал конкретные указания по доводке отдельных элементов. Далеко вперед смотрел этот человек! Ведь модификация той самой зенитно-ракетной системы – С-300ПМУ1 – в российской армии составляет основу ПВО страны.

В актив ОПК, возглавляемого Устиновым, следует записать и другие системы оружия – боевые самолеты МиГ-29 и Су-27, подводные лодки «Тайфун», стратегические ракеты СС-18 (по натовской терминологии «Сатана») – единственный в мире тип тяжелых ракет, способных доставить к цели боезаряды мегатонного класса. Нельзя не вспомнить «кузькину мать» – 50-мегатонную водородную бомбу, которой Хрущев, выступая в сентябре 1959 г. в ООН, пригрозил империалистам. Достижением военно-стратегического паритета с Соединенными Штатами наша страна во многом обязана именно Устинову. Ему же мы обязаны успешным освоением космоса, в частности, созданием многоразовой космической системы, решением других сложнейших технических и технологических проблем.

Бывали в жизни Устинова-оборонщика и сложные ситуации. Это наглядно проявилось на примере создания ракетного комплекса СС-20. Если бы не административный ресурс Устинова как секретаря ЦК КПСС по оборонным вопросам, остался бы этот комплекс в чертежах. А оружие было замечательным: дальность – 5 тыс. км, три разделяющиеся боеголовки, подвижность, а значит, малая уязвимость. Его разработала по собственной инициативе группа молодых конструкторов во главе с А.Д. Надирадзе. Ни на предприятии, ни в Министерстве оборонной промышленности их не поддержали, пытались скрыть новинку и от Устинова. Надирадзе буквально прорвался к нему, детально ознакомив секретаря ЦК с собственным проектом. Он Дмитрию Федоровичу понравился, но встали на дыбы те, кто, казалось бы, должны были первыми выступить в поддержку обновления боевой техники – генерал армии В.Ф. Толубко и возглавляемый им главкомат РВСН. Возражал и министр обороны маршал А.А. Гречко. А ведь в дальнейшем развертывание комплекса СС-20 позволило Советскому Союзу поставить под контроль территорию всей Европы.

По воспоминаниям бывшего начальника секретариата Устинова генерал-полковника Л.Г. Ивашова, Дмитрий Федорович свой аппарат, даже адъютантов, подбирал, исходя совсем из другого принципа, нежели его предшественники: не для дежурства в приемной или оказания бытовых услуг, а для эффективной помощи ему в решении служебных дел.

Еще более жестко шел отбор заместителей министра. В.Г. Куликова, по характеру и опыту службы человека строевого, истового командира, на посту начальника Генштаба сменил Н.В. Огарков – стратег, мыслитель, заряженный на все новое в военном деле и в военной науке. Человек именно с такими качествами был способен помочь министру изменить качественное состояние Вооруженных Сил, развить военную и военно-конструкторскую мысль. Своим заместителем по вооружению Д.Ф.Устинов пригласил В.М. Шабанова, доктора технических наук, ясно понимавшего необходимость технического перевооружения армии, хотя он трудился в сугубо гражданской сфере – заместителем министра радиопромышленности. Перемены в центральном аппарате улавливали и в видах ВС, родах войск, военных округах: там тоже постепенно поворачивались к вопросам, связанным с военной техникой.

«За восемь лет совместной работы я хорошо изучил Д.Ф. Устинова, – писал маршал С.Ф. Ахромеев. – Это был человек высокой ответственности и огромного трудолюбия. Его рабочий день, как правило, начинался в 8 часов утра, а заканчивался около 24 часов, а нередко и позже (и это в возрасте 68–73 лет). В работе ему присущ был дух коллегиальности, он умел и любил выслушивать мнения всех участвующих в обсуждении того или иного вопроса. Проявлял терпимость к возражениям, стремился учитывать мнение других. Лично я от него очень многому научился, особенно умению совместно работать с учеными и "оборонщиками"».

Из воспоминаний маршала Ахромеева хорошо видно, что за несколько десятилетий пребывания во власти Устинов стал изощренным политиком. Рядом с все более дряхлевшим Л.И. Брежневым сложилась тройка в лице членов Политбюро министра обороны Д.Ф. Устинова, председателя КГБ Ю.В. Андропова и министра иностранных дел А.А. Громыко, постепенно сконцентрировавших в своих руках управление обороной и безопасностью страны, а также внешнеполитической деятельностью. Их связывала не только личная дружба, но и близкие взгляды на большинство проблем, единство интересов, знание в совершенстве скрытых от внешних глаз рычагов, при помощи которых управлялся аппарат ЦК партии. С пользой для своего дела они умели на эти рычаги нажимать. К тому же они пользовались авторитетом в партии и были людьми, очень близкими к Брежневу. Прежде чем выносить тот или иной вопрос на Политбюро, они согласовывали его между собой (прежде всего Андропов и Устинов), выступали на Политбюро монолитом, чем обеспечивали нужное им решение.

Кроме Андропова и Громыко, близкими друзьями и соратниками Дмитрия Федоровича были президент Академии наук академик А.П. Александров и заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Военно-промышленной комиссии Л.В. Смирнов. С Устиновым у них, кроме всего прочего, было своего рода разделение труда. Устинов вопросы крупных научно-исследовательских, опытно-конструкторских работ и серийных поставок оружия «проталкивал» у Л.И. Брежнева, а Л.В.Смирнов – у главы правительства А.Н. Косыгина. В результате нужный вопрос продвигался для благоприятного решения на Политбюро заблаговременным докладом как генсеку, так и председателю Совмина.

Вспоминает генерал-полковник Л.Г. Ивашов: «Дмитрий Федорович как-то сказал: "Военное искусство тогда хорошо, когда оно опирается на хорошую технику, материальную базу". Главной задачей, которую он решал на министерском посту, был перевод армии на новую систему вооружения. Именно систему.

Что это значит? К окончанию Великой Отечественной войны наша армия имела систему вооружений, отвечавшую условиям ведения той войны. Потом появилось ракетно-ядерное оружие. Военная наука, военное искусство двигались вперед. Но они базировались на прежней системе, только зенитные орудия, к примеру, заменялись зенитными ракетами, пистолеты-пулеметы Шпагина – автоматами Калашникова. Но концептуально ничего не менялось.

Дмитрий Федорович поставил перед армией задачу воевать не числом, а качественной техникой, и через овладение ею вырабатывать новые способы ведения войны. Упор делался не на огромные людские массы, не на гигантское количество танков и артиллерии, а на качественное и даже принципиальное превосходство боевой техники. Самолеты Су-27, МиГ-29, комплексы С-300 (один и второй варианты), военно-морское вооружение, стратегические и оперативно-тактические ракеты – все это закладывалось Устиновым. Сегодня действует устиновская система… Время идет, она уже не во всем отвечает требованиям дня, но другой пока не предложено».

Из проблем, которым маршалу пришлось отдавать все силы в последние годы жизни, надо отметить научную проработку возможностей США по созданию системы противоракетной обороны с использованием космического пространства (СОИ). После того как Р. Рейган объявил в марте 1983 г. о программе работ в этой области, Дмитрий Федорович вместе с президентом АН СССР А.П. Александровым провел ряд совещаний, где были рассмотрены возможные сроки и этапы осуществления американцами программы СОИ. Одновременно они со своими помощниками в научно-исследовательских учреждениях проанализировали ход фундаментальных и прикладных исследований в области противоракетной обороны. Изучались возможности Советского Союза по ответу на эту американскую программу с наименьшим расходом сил и материальных ресурсов. По многим вопросам по инициативе Устинова были приняты новые решения.

И всё же напоследок нельзя не сказать: нередко Устинов-оборонщик оказывался куда сильнее Устинова-военного. И привычка советоваться со специалистами, дававшая такой хороший результат в сфере ОПК, изменяла ему, когда речь шла о военно-стратегических вопросах. Самое трагическое подтверждение этого – решение о вводе советских войск в Афганистан, на принятие которого Дмитрий Федорович, возможно, оказал решающее влияние. Именно «тройка» в лице членов Политбюро Устинова, Андропова и Громыко убедила Брежнева, страдавшего, по воспоминаниям бывшего начальника 4-го главного управления Министерства здравоохранения СССР академика Е.И. Чазова, от тяжелого атеросклероза сосудов головного мозга и потому просто не представлявшего всю сложность обстановки, дать согласие на военное вмешательство в афганскую войну. К мнению же профессионалов, среди которых были начальник Генерального штаба ВС СССР Маршал Советского Союза Н.В. Огарков, главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И.Г. Павловский, заместитель министра иностранных дел Г.М. Корниенко, другие крупные военные и дипломаты, не прислушались…

http://varjag-2007.livejournal.com

@темы: история, Россия, интересно, ликбез, WW2

---

Выставка

29.10.2010 в 14:18

Пишет  XSha:

Ну наконец-то.
Не зря мы с Карбони грызем эту гору. Наши труды начинают обретать материальное воплощение.
Первый шаг - выставка фотографий корриды и матадоров.
Из того обширного материала, что я наснимала за последние несколько лет, были выбраны работы для экспозиции, которая называется "Рыцари света", и посвящена она в основном тореро.
На выставке вы увидите не только то, что уже выложено в сети, но и работы, которые в интернете не появлялись.
Мы - я и Карбони - будем рады видеть вас на открытии, которое состоится 10-го ноября в 18:00.
Выставка продлится до 30 ноября.
Приходите!
Имейте в виду, что все работы в экспозиции можно приобрести.

как проехать:

@темы: интересно

---

про Рузвельта

он вытащил штаты с задворок мира и депрессии, медленно их убивающей, при этом погибли миллионы, но ведь не американцев же

@темы: история, не моё, США, политика

---

видимо мало было трупов

с doktor_killer

Супруги Алексей и Елена Ермаковы были осуждены за то, что принимали роды на дому - это называлось центр «Колыбелька». В результате таких родов шесть младенцев погибли, двое остались инвалидами. Условные наказание позволило супругам снова трудоустроиться. Сейчас они работают в семейном центре «Лучезария».

мыло.ру

Ну, нормально, чо. Не сидеть же им без дела, беднягам?..

Ермакова обратилась в Страсбург. Дело в том, что мертворожденный не может считаться человеком в юридическом смысле, а потому они вместе с юристами заявляют, что инкриминируемое ей причинение вреда или убийство никак не может быть правильным. Посмотрим, что скажет Страсбург. Это может быть очень интересно и перспективно для системы родовспоможения в целом. Нет человека- нет проблемы.

@темы: Россия, общество, местные идиоты

---

"Предел уступчивости"

автор Валерий Зорькин, председатель Конституционного Суда РФ

Веками человечество мечтало о том, что прекратятся войны - как мировые, так и региональные.

В прошлом останутся межконфессиональные и межэтнические конфликты. Многие выдающиеся мыслители связывали возможность избежать всех этих ужасов с созданием мирового правительства и передачей ему полномочий правительств национальных.

Чтобы нации не могли, используя мощь созданных ими государств, воевать друг с другом. Ибо исчезнут предпосылки подобных войн - конкурирующие между собой национальные государства. Следом исчезнут и межконфессиональные, и межэтнические конфликты, поскольку мировое правительство окажет благотворное воздействие на мироустройство.

Эта вековечная мечта обрела особую силу после того, как человечество пережило ужас двух мировых войн и обнаружило себя на пороге третьей, ядерной. Новые надежды возникли в связи с отказом от противостояния коммунистической и капиталистической мировых систем. Считалось, что именно оно является последним препятствием на пути объединения человечества и создания спасительного мирового государства.

После того как исчезло и это препятствие, все заговорили о спасительной глобализации. Семнадцать лет (с 1991 г., когда прекратилось противостояние двух мировых систем, до глобального кризиса 2008 г.) речь шла только о плюсах глобализации и ее неизбежности.

В 2008 году оказалось, что кроме плюсов есть и минусы. Что глобализация порождает не только новые возможности для людей, но и новые риски. В том числе связанные с неустойчивостью всего на свете - финансовой системы, мирового разделения труда, чреватого выводом за скобки развития существенной части человечества, и так далее.

Кризис 2008 года породил еще один очевидный для всех вывод. Глобализация не спасла мир от кризисов.

Даже если поверить оптимистам (а их немного) и предположить, что в ближайшее время не будет нового глобального кризиса, мир все равно будет жить десятилетиями в ожидании оного. Под его дамокловым мечом. А это - совсем не та жизнь, в которую верили до 2008 года.

Отнюдь не коммунистические ортодоксы, а лидеры ведущих мировых конфессий и выдающиеся ученые мира стали переоткрывать для себя Карла Маркса. И - задаваться вопросом: если нельзя избежать кризисов в условиях глобализации, то можно ли избежать всего остального - мировых войн, революций? И что это за мир, в котором кризисы есть, а всего, что их сопровождало ранее, нет? Обладает ли подобный мир исторической динамикой? Сохраняет ли он верность основополагающим принципам гуманизма, включая великий принцип прав человека? Не превращается ли в нечто совсем антигуманистическое, в антиутопию Джорджа Оруэлла или в "Железную пяту" Джека Лондона?

Вновь подчеркну, что этими вопросами стали задаваться отнюдь не те, кто говорил о непогрешимости марксизма. Его начали переосмысливать крупнейшие общественные деятели, всегда относившиеся с крайней настороженностью к марксистской идеологической практике.

После 2008 года мир окончательно разделился. Одни осознали издержки ускоренной глобализации и перестали видеть в ней панацею от всех бед человечества. Другие "закусили удила" и, видя крах безоблачной утопии глобализма, стремятся реализовать свой сомнительный проект ускоренной глобализации - любой ценой, с любыми издержками.

Анализируя работы "ястребов" глобализации, таких как Жак Аттали, вчитываясь в их категорические требования, касающиеся необходимости мирового правительства и парламента, мировых сил безопасности и наднациональной судебной системы, невольно спрашиваешь себя: откуда такое упорство в условиях, когда все существующие наднациональные системы себя скомпрометировали? Мировой банк и Международный валютный фонд не только не смогли упредить финансовый кризис, но своими неадекватными (или нетранспарентными?) действиями во многом способствовали тому, что кризисные явления развернулись во всю мощь. Даже столь консервативная организация, как ООН, поставила в результате кризиса под вопрос эффективность вышеназванных наднациональных структур. А все национальные правительства мира стали выбираться из кризиса, опираясь на собственные возможности. Договариваясь и кропотливо согласуя национальные и наднациональные интересы - а не отменяя собственные суверенитеты и обязательства перед своими народами!

Окончательного ответа на подобные вопросы нет и не может быть, поскольку только исторический опыт может расставить точки над "i". Малопочтенные рассуждения о мировом заговоре злых сил, стремящихся к установлению зловещего антигуманистического мироустройства, предоставим досужим сплетникам и впечатлительным барышням. Сами же - не будем шарахаться из крайности в крайность. Признаем необходимость движения человечества в сторону окончательного глобального объединения и огромные блага, которые оно сулит, признаем его историческую безальтернативность. И проведем отчетливую грань между этой принципиальной безальтернативностью и оголтелой поспешностью, которая, если верить русской народной мудрости, полезна только при ловле блох. Такая поспешность противопоказана для решения самых сложных и запутанных мировых проблем, к числу которых, безусловно, относится вся проблема соотношения наднациональных и национальных институтов - политических, финансовых, юридических и иных.

Как профессиональный юрист и как председатель Конституционного суда я считаю приоритетными вопросы соотношения наднациональных и национальных юридических институтов. Понимая, что их нельзя решать в отрыве от вопросов политических, финансовых и иных, сосредоточусь на том, что в наибольшей степени отвечает и моему долгу, и моей компетенции.

Углубление в юридическую проблематику мотивировано еще и тем, что только внимательное рассмотрение конкретной международной практики может быть по-настоящему эффективным. Отрыв же общих рассуждений от практики порождает спекулятивность, которой сегодня следует избегать более чем когда бы то ни было.

Проанализируем противоречивый характер сопряжения наднационального и национального на конкретных примерах. Рассмотрим практику взаимоотношений между Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) и Конституционным судом Российской Федерации.

Сразу подчеркну, что всегда был и остаюсь сторонником глубокого конструктивного диалога со Страсбургским судом. И выражаю глубокую уверенность в том, что подобный диалог ничем не будет омрачен в ближайшее время. Россия сделала необходимые шаги в сторону подобного диалога и вовсе не желает подвергать сомнению правильность своего исторического выбора. Мы ратифицировали Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод в 1998 году. 30 марта 1998 года наш парламент принял Федеральный закон N 54-ФЗ о ратификации данного договора, направленный на сопряжение Европейской конвенции и российской юридической практики. Длительное время Россия не ратифицировала протокол N 14, предусматривающий упрощение принятия решений в ЕСПЧ. Но недавно мы выполнили и это свое обязательство.

Да, Российская Федерация лишь подписала, но не ратифицировала протокол N 6, касающийся отмены смертной казни в мирное время. Но, как известно, в конце 2009 г. КС ввел по сути бессрочный мораторий на смертную казнь. Так что нас-то уж никак нельзя заподозрить в нежелании разумным образом сопрягать наднациональное и национальное в том, что касается юридической практики!

Еще раз хочу заявить о нашей готовности обеспечивать подобное сопряжение в интересах сограждан, чьи права и свободы ущемляются в силу чьей-то косности и зловредности. Конституция требует от КС деятельности по защите подобных прав и свобод. И мы всегда стремились выполнять свой конституционный долг. К нам обращаются граждане России, чьи права нарушены, и мы устраняем эти нарушения. Как в диалоге со Страсбургским судом, так и собственными усилиями.

Мы исходим из того, что нарушения прав и свобод могут быть связаны с дефектами того или иного российского закона. И что подобные дефекты надо исправлять. Мы можем и должны этому способствовать, ибо после выявления дефектов закона его судьба, проверка его конституционности - именно наша прерогатива. ЕСПЧ может указать на дефекты нашего законодательства? Что ж, мы будем ему только благодарны! Мы не проявляли и не собираемся проявлять чиновной замкнутости, не пытаемся защитить "честь мундира". Приведу лишь некоторые конкретные примеры.

20 ноября 2007 года Конституционный суд принял постановление N 13-П о положениях Уголовно-процессуального кодекса, не позволявших лицам, к которым применяются принудительные меры медицинского характера (по заключению психиатров), лично участвовать в уголовном процессе и судебном заседании, знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства и обжаловать принятые решения.

КС признал не соответствующими Конституции эти положения статей УПК в той мере, в какой они - по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяли гражданам реализовывать свои процессуальные права.

По существу, данное решение КС можно рассматривать как исполнение постановления ЕСПЧ от 20 октября 2005 г. по делу "Романов против России". Именно в нем было указано, что присутствие заявителя в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение. Данная правовая позиция была воспроизведена Конституционным судом. Таким образом, КС, рассматривая вопрос о конституционности ряда норм УПК, одновременно разрешил вопрос о приведении его в соответствие с европейскими стандартами.

Своего рода исполнением постановлений ЕСПЧ по делу "Рябых против России", "Волкова против России", "Засурцев против России" и др. следует считать постановление КС N 2-П от 5 февраля 2007 г., в котором федеральному законодателю предписано реформировать надзорное производство. КС указал, что не только положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и решения ЕСПЧ в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных Конвенцией прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

В России надежно обеспечен пересмотр судебных решений по результатам решений ЕСПЧ. Последний пробел в имплементации решений ЕСПЧ устранен постановлением КС от 26 февраля 2010 года по делу о проверке конституционности статьи 392 ГПК. При этом важно следующее. Каждое решение ЕСПЧ, установившее нарушение прав человека, влечет два последствия: это, во-первых, финансовая санкция для государства, во-вторых, принятие решения внутригосударственными органами о восстановлении нарушенного права. Постановление Конституционного суда исходит из того, что в любом случае дело о пересмотре внутригосударственных судебных решений нужно принимать к рассмотрению, а уже суд в каждом конкретном случае определит, сделано ли все необходимое для того, чтобы право было восстановлено, то есть достаточной ли, например, является денежная компенсация по решению ЕСПЧ.

Внедрение многих подходов и позиций Европейского суда в ткань российского правового пространства происходит непросто, большинство правоприменителей просто не готовы вот так, напрямую, этими подходами и позициями руководствоваться как обязательными. Этому есть причины и содержательного, и технического свойства. Не будем забывать и о том, что официальный перевод постановлений ЕСПЧ в России отсутствует.

В этой ситуации Конституционный суд выступает своего рода посредником, адаптируя подходы и позиции ЕСПЧ к реалиям нашей сегодняшней жизни. В своей практике КС активно использует правовые позиции Страсбургского суда. Кроме того, зачастую при выработке концепции решения принимаются во внимание общие подходы ЕСПЧ по той или иной группе вопросов. Безусловно, учитываются, и в первую очередь - те решения Страсбургского суда, в которых признаются нарушения Конвенции со стороны России. Здесь до последнего времени не возникало какого-то противоречия между этими позициями ЕСПЧ и ролью и задачами КС, поскольку речь идет о защите конституционных и конвенционных ценностей, которые мы призваны охранять.

Диалог этот всегда был двусторонний. Здесь не может быть улицы с односторонним движением. Если КС активно ссылался на практику Европейского суда по правам человека, то и ЕСПЧ достаточно часто в своих решениях по России ссылался на наши решения.

За весь период участия России в Европейской конвенции по правам человека не было случаев, когда решение Конституционного суда РФ вызвало бы в практике Европейского суда по правам человека сомнение с точки зрения соответствия такого решения Конвенции!

Вообще, как известно, ЕСПЧ не оценивает "конвенционность" принимаемых по делу заявителя судебных актов или соответствие Конвенции о защите прав человека и основных свобод каких-либо норм национальных законов. Он рассматривает вопрос о результате: привела ли вся сложившаяся вокруг заявителя в данном государстве обстановка, в том числе вынесение в отношении него каких-либо судебных актов, к нарушению его прав, гарантированных Конвенцией.

До октября этого года таких выводов в отношении решений Конституционного суда Европейским судом сделано не было.

Но ситуация, возникшая после принятия Европейским судом постановления от 7 октября 2010 года по делу "Константин Маркин против России", изменилась кардинальным образом.

Впервые Европейский суд в жесткой правовой форме подверг сомнению решение Конституционного суда РФ. В этом определении от 15 января 2009 г. N 187-О-О Конституционный суд отметил, что российское правовое регулирование, предоставляющее военнослужащим-женщинам возможность отпуска по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста и не признающее такое право за военнослужащими-мужчинами (они могут воспользоваться лишь кратковременным отпуском), не нарушает положения Конституции о равенстве прав и свобод независимо от пола.

С учетом условий и специфики военной службы в России и особой, связанной с материнством и детством социальной роли женщины в нашем обществе (ч. 1 ст. 38 Конституции), вряд ли можно утверждать, что предоставление права на отпуск по уходу за ребенком военнослужащим-женщинам при одновременном отказе в этом праве военнослужащим-мужчинам "лишено разумного обоснования", как это определил ЕСПЧ.

Вопрос о том, что является для государства приоритетом в конкретном случае, с точки зрения права на уважение семейной жизни, сформулированного в статье 8 Конвенции лишь самым абстрактным образом, далеко не однозначен.

Лучшее знание национальными властями своего общества и его потребностей означает, что эти власти в принципе занимают приоритетное положение, в отличие от международных судов, для оценки того, в чем состоит публичный интерес. В этом заключается общий смысл принципа субсидиарности, на основе которого должен действовать Европейский суд. В подобном случае ЕСПЧ обычно уважает выбор политики законодателем, если только такой выбор явно не "лишен разумного обоснования" (постановление Европейского суда по правам человека по делу "Диксон против Соединенного Королевства").

В связи с этим беспрецедентным является вывод ЕСПЧ о том, что "рассматриваемое российское законодательство не является совместимым с Конвенцией и обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей".

Может ли, однако, Европейский суд, исходя из статьи 46 Конвенции, в решении по конкретному делу рекомендовать (а фактически указать) государству-ответчику внести необходимые изменения в законодательство - притом что суд неоднократно подчеркивал в своих же решениях приоритет государства-ответчика в выборе необходимых мер для исправления нарушения? Не является ли такое указание суда прямым вторжением в сферу национального суверенитета, явно выходящим за рамки предусмотренных Конвенцией прав и полномочий, и с этой точки зрения - явно выходящим за рамки компетенции, установленной Конвенцией? И насколько тогда такое решение подлежит исполнению с учетом того, что вопрос о наличии проблемы конституционности данной нормы, не устроившей Европейский суд, был уже решен Конституционным судом в рамках конституционного судопроизводства?

Интересно отметить, на какой правовой базе основаны указанные выводы ЕСПЧ о дискриминации в реализации права на уважение семейной жизни. Восприятие женщин как главных воспитателей детей он считает "гендерным предрассудком" и поэтому критически относится к выводам Конституционного суда об особой, связанной с материнством социальной роли женщины в обществе. Между тем выводы КС, основанные на норме ч. 1 ст. 38 Конституции, согласно которой материнство и детство, семья находятся под защитой государства, корреспондируют также результатам современных научных исследований в области педиатрии, детской психологии.

Не имея прямых прецедентных решений по вопросу о предоставлении отпуска военнослужащему-мужчине по уходу за ребенком, Страсбургский суд в данном случае использовал правовую позицию по делу "Смит и Грейди против Соединенного Королевства", касавшемуся увольнения из вооруженных сил гомосексуалистов. Разумеется, в Российской Федерации, как и в любой современной стране, сексуальные меньшинства находятся под защитой принципа юридического равенства, согласно которому все равны перед законом и судом; государство гарантирует равенство прав и свобод в том числе независимо от пола (ст. 19 Конституции). Однако "увлеченность" современных европейских юристов защитой прав и свобод лиц с нетрадиционной ориентацией приобрела гротескные формы. Иногда этот гротеск может переродиться и в трагедию, как это недавно произошло в Сербии, когда неприятие гей-парада в традиционно православной стране вылилось в массовые беспорядки.

Проще всего эти беспорядки списать на экстремизм неких националистических и фашистских сил. А что если это реальное возмущение большинства граждан конкретной страны, которая протестует против действий меньшинства? Действий, которые ломают культурный, нравственный, религиозный код. В связи с этим как оценивать недавнее решение Европейского суда о неправомерности запрета гей-парадов в Москве? Не приведет ли это к повторению событий по сербскому сценарию уже в России?

Нельзя не отметить также, что ЕСПЧ через несколько лет "раздумий" вдруг взял в производство жалобу "объединенной оппозиции", которая ставит под сомнение итоги выборов в Государственную Думу в 2003 году. По прогнозам самих заявителей, решение будет принято в течение полугода, то есть до следующих думских выборов. Как заявил недавно СМИ один из представителей оппозиционеров, он "изумлен" тем, что иску пятилетней давности наконец дан ход, и считает, что "даже его частичное удовлетворение будет иметь для властей серьезные последствия".

Представим, что Европейский суд удовлетворит жалобу "объединенной оппозиции". Не будет ли такое решение использоваться для раскачивания российского общества по сценариям оранжевых, тюльпановых и прочих конструируемых "революций"? И будет ли это способствовать укреплению процесса, в котором, как никогда за последние годы, конструктивно выстраиваются отношения руководства России с лидерами ведущих европейских государств?

В подобной ситуации возможны три принципа реагирования, три альтернативных сценария.

Первый сценарий предполагает замыкание в себе, выдвижение принципа жесточайшего приоритета национального над наднациональным. Но подобный принцип может быть применен лишь во всех сферах национального бытия одновременно. Его выдвижение и осуществление никак не может быть продиктовано одними лишь юридическими казусами, сколь бы серьезны они ни были. И самое главное, Конституция России, закрепляя нахождение страны в мировом правовом сообществе, отвергает подобный принцип. Ибо это подорвало бы всю инфраструктуру мучительно выстраиваемых отношений между национальными государствами. Подрыв такой инфраструктуры привел бы к необратимым негативным последствиям.

Второй сценарий, по моему мнению, столь же неприемлемый, как и первый, предполагает полное подчинение национального наднациональному, полный отказ от суверенитетов сначала де-юре, а потом и де-факто.

Но есть ли третий сценарий? Притом что необходим конкретный сценарий, основанный на реальных юридических прецедентах. К счастью, таковой имеется.

В октябре 2004 года Федеральный конституционный суд Германии (ФКС), рассмотрев конституционную жалобу заявителя Гёргюлю (кстати, тоже по семейным вопросам), поданную уже после вынесения постановления ЕСПЧ, сформулировал необычно жесткую позицию в отношении мотивировки, юридической силы и исполнения в Германии постановлений ЕСПЧ.

Особое внимание ФКС уделил вопросу о том, обладает ли постановление Европейского суда по правам человека такой юридической силой, которая отменяла бы окончательные и вступившие в законную силу постановления германских судов.

Согласно правовой позиции ФКС, "основной закон имеет целью интеграцию Германии в правовое сообщество мирных свободных государств, но он не предусматривает отказа от суверенитета, закрепленного прежде всего в германской Конституции. Следовательно, не противоречит цели приверженности международному праву, если законодатель, в порядке исключения, не соблюдает право международных договоров при условии, что это является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов".

Как профессиональный юрист и как председатель Конституционного суда считаю, что России, равно как и другим странам мира, надо опираться в своих дальнейших действиях именно на этот германский прецедент. И потому, что он конструктивен, поскольку опирается на конституционный принцип государственного суверенитета и принцип верховенства Конституции в системе нормативных правовых актов государства. И потому, что никто никогда не посмеет назвать решение германского конституционного суда - одного из самых авторитетных и гибких конституционных судов в мире - оголтелым, экстремистским, архаичным, реакционным и так далее.

Принципы государственного суверенитета и верховенства Конституции в правовой системе России относятся к основам ее конституционного строя. Конвенция как международный договор России является составной частью ее правовой системы, но она не выше Конституции. Конституция в статье 15 устанавливает приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции. Монополия на истолкование положений Конституции и выявление конституционного смысла закона принадлежит Конституционному суду. И поэтому истолкование Конституции, данное высшим судебным органом государства, не может быть преодолено путем толкования Конвенции, поскольку ее юридическая сила все-таки юридическую силу Конституции не превосходит.

Вопрос о том, как именно использовать германский прецедент, нельзя решать умозрительно. Ибо это тот вопрос, который можно проверять только юридической практикой. В одном я уверен на сто процентов: использование германского прецедента должно быть очень мягким, деликатным и просвещенным.

Ни в коем случае мы не должны своими действиями разрушать наметившиеся позитивные международные тенденции. Мы должны быть предельно тактичны, умны и уступчивы.

Когда я говорю предельно, то, естественно, обязан обозначить предел. Ибо альтернатива предельной уступчивости - уступчивость беспредельная, абсолютно недопустимая и разрушительная. В нашей истории были такие прецеденты. И они наглядно показывают, что подобная беспредельная уступчивость, унижая страну и народ, не приводит ни к каким результатам. Она, напротив, прерывает позитивные тенденции сближения России с Западом, рождая в чьих-то головах неприемлемые и деструктивные ожидания.

Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов. К этому обязывает наша Конституция. И подобная защита не имеет ничего общего с оголтелостью, самоизоляцией, ортодоксальностью и так далее.

Мне могут возразить и сказать, что не надо излишне политизировать проблему отношений со Страсбургским судом. Настаиваю на том, что любая правовая политика не может строиться от политики как таковой. И потому, конечно же, излишняя политизация юридической сферы категорически не нужна. Но полная деполитизация этой сферы категорически невозможна.

Каждое решение Европейского суда - это не только юридический, но и политический акт. Когда такие решения принимаются во благо защиты прав и свобод граждан и развития нашей страны, Россия всегда будет безукоснительно их соблюдать. Но когда те или иные решения Страсбургского суда сомнительны с точки зрения сути самой Европейской конвенции о правах человека и тем более прямым образом затрагивают национальный суверенитет, основополагающие конституционные принципы, Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений. Именно через призму Конституции должна решаться и проблема соотношения постановлений КС и ЕСПЧ.

Если нам навязывают внешнее "дирижирование" правовой ситуацией в стране, игнорируя историческую, культурную, социальную ситуацию, то таких "дирижеров" надо поправлять. Иногда самым решительным образом.

Но ясно и то, что в непростое время глобальных изменений Россия не может и не имеет права выйти из европейского правового поля.

Так же как и другие европейские государства, Россия должна бороться и за сохранение своего суверенитета, и за бережное отношение к Европейской конвенции, защиту ее от неадекватных, сомнительных решений.

"Российская газета" - Федеральный выпуск №5325 (246) от 29 октября 2010 г.

@темы: Россия, Европы, интересно, не моё, есть мнение, США, политика

---

какое милое определение глобалистов )

"финансовая плесень"

@темы: не моё, есть мнение

---

Потри либерала - выглянет фашист

«Архипелаг ГУЛАГ» как учебное пособие по фальсифицированной истории

28 октября в Москве состоялась презентация «Архипелага ГУЛАГА» Александра Солженицына в усеченном варианте специально для изучения его в российских школах.

Автор: Александр Дюков

Дальше

@темы: история, Россия, общество, либерастия

---

на почитать:

Владимир Мединский "Мифы о России"

http://flibusta.net/s/4189

---

Сами подумайте

kilativ

Если бы в России кто-то потерял коды к ядерному чемоданчику или был утерян контроль над "Тополями" хотя бы на одной базе, хай поднялся бы до небес, а воплей "понганая Рашка катится в поганое говно" было бы непересчесь. Основные СМИ муссировали бы эти новости и они бы не сходили со страниц оппозиционных газет и "Эха Москвы".
Однако, все это СЛУЧИЛОСЬ, но не в России, а в США. И что мы видим? Где вопли "Сраная Америкашка катится в поганое говно" даже от оппозиционных сил в США? Они такое не в жисть не скажут, а любого урода, которое такое заявит, порвут на Британский флаг! Где эти события в СМИ? Где-то в разделе "малоинтересные новости".
Где гневные передовицы оппозиционных СМИ? А их нет! Фокс Ньюс будет рассуждать о том, что богатеньких буратин заставят платить дополнительные налоги и как это ущемляет свободы жителей трейлерных парков Алабамы, а также о приближении Армагеддона из за женитьб пидорасов, которые пропагандируются срашным коммуно-мусульманином Хуссеном (которого иногда зовут Обамой). Никаких гневных панегериков. У меня закрадывается в голову крамольная мысль - а насколько оппозиционным является тот самый Фокс и прочие Financial Times? По-моему все они кормятся из одной кормушки и раскачивать лодку им не с руки.

@темы: Россия, не моё, USA Today, общество, США

---

новые веяния русского языка

27.10.2010 в 21:16

Пишет  Эрл Грей:

Интересная статья про историю реформ орфографии в России 20 века.

История с орфографией

Неудавшиеся реформы русского правописания второй половины ХХ века

Все согласны с тем, что орфография должна быть стабильной, удобной, непротиворечивой. В случае русского языка проблема улучшения орфографии все еще остается актуальной. И, хотя в течение ХХ века языковая политика, касающаяся русского языка, включала несколько “волн” изменений правописания, проблема не только научной разработки, но и практического комплексного проведения в жизнь орфографических нововведений довольно мало разрабатывалась теоретически. Кроме России, это касается также современных Франции, Германии, Украины, Чехии, где реализация правописательных реформ также натолкнулась на сопротивление грамотного населения.

Вопрос об орфографии в модерных обществах выходит за рамки прикладной лингвистической или образовательной проблемы, поскольку орфография, наряду с флагом и гимном, является символом государственного единства. Недаром самые яркие реформы правописания связаны с изменениями политического строя (в истории России это и петровские преобразования, и реформа 1917 года, обязанная своим проведением сразу двум революциям). В Новое время необходимость унификации письма в образовании и делопроизводстве связана с общей регламентацией деятельности социальных и государственных институтов. Наука (лингвистика) выполняет при этом экспертную и легитимирующую роль в упорядочивающих начинаниях государства (“развитие национального языка”); так, уже с XVII века появляются специальные органы кодификации языка - академии или отделения национальных академий наук, которые отвечают за подготовку и издание словарей, грамматик и так далее.

В России на протяжении последних лет (конец 1990-х - начало 2000-х) обсуждался очередной вариант улучшения русской орфографии. Он не был реализован, но до сих пор не снят с обсуждения: после бурных дебатов начала 2000-х и последующего “отката” работа над предложениями вернулась к специалистам. В наступившей паузе появилась возможность рассмотреть различные проекты не только в прагматической плоскости (хотя обычно ретроспективные работы на эту тему появляются, когда вопрос о реформах снова встает на повестку дня). При обсуждении этих нововведений используется два значения понятия “орфографическая реформа”. Более узкое, когда реформой называют только значительные изменения правописания (тогда реформой в ХХ веке может считаться лишь проект, принятый в 1917-1918 годах), и более широкое, когда реформой называют любые предложения по изменению уже принятых норм правописания (в этом случае реформой можно назвать и другие проекты). Обычному грамотному носителю языка реформой кажется все то, что меняет привычные написания и правила.

В дальнейших рассуждениях о возможностях и факторах успешной орфографической реформы последовательно будут рассмотрены позиции лингвистов, механизмы выработки и принятия изменений правописания, роль государства и социальных факторов, отношения к реформе разных групп пользователей и прогнозы будущих изменений.

Проекты изменения орфографии с лингвистической точки зрения

1. Реформа 1917 года

Начало ХХ века принесло давно ожидаемые изменения русской орфографии. Главными вехами того, что сейчас называется реформой 1917 года, стали решения орфографической комиссии Академии наук 1904-го и 1912 годов (хотя обсуждение началось еще в 1860-х и было связано с потребностью в более широком распространении грамотности). В первую очередь этот проект касался букв-дублетов (ер, ять, фита, одного из начертаний и) и устаревших грамматических форм. Очевиден немалый временной разрыв между решением о выработке новых правил правописания и принятием проекта. Возвращение к нему было, вероятно, увязано с реализацией плана всеобщего народного образования. Этот проект был реализован в три этапа - вскоре после февральской революции 1917 года в Академии наук состоялось совещание по вопросу об упрощении правописания, и 11 мая Министерство просвещения приняло циркуляр, согласно которому школы с начала учебного года должны были переходить к новому правописанию. Затем, уже при новой власти, 23 декабря 1917 года, декрет Народного комиссариата просвещения подтвердил это распоряжение, а 10 октября 1918-го особый декрет Совета народных комиссаров обязал всю печать соблюдать новые правила. Эта реформа избавила русскую орфографию от наиболее заметных архаизмов, но не решила многих проблем. Вопрос об упорядочении письма остался актуальным для ученых, преподавателей и функционеров образовательной сферы на протяжении 1930-1960-х годов.

2. Свод 1956 года

Появлению официально принятых свода правил орфографии и пунктуации и орфографического словаря предшествовало семь проектов. В 1951 году комиссия подготовила последнюю редакцию свода, а в академическом Институте языкознания под руководством Сергея Обнорского был составлен большой орфографический словарь. Этот проект широко обсуждался в периодической печати. В результате появились два основных документа: изданные в 1955 году и утвержденные в 1956-м Академией наук, Министерством просвещения РСФСР и Министерством высшего образования “Правила русской орфографии и пунктуации” - первый официально принятый свод правил, обязательный для всех, пишущих по-русски, и “Орфографический словарь русского языка с приложением правил орфографии” 1956 года на 100 тысяч слов, под редакцией Сергея Ожегова и Абрама Шапиро. Свод 1956 года не стал реформой правописания, так как не затронул его основ, но установил нормы русской орфографии и пунктуации. Это первый в истории русского правописания свод четко сформулированных и научно обоснованных правил. При всей его важности этот свод не исчерпал всех возможностей улучшения русского правописания. Так, его составители оставили некоторые исторические написания слов, которые с тех пор школьники заучивают (как исключения) списками, вроде цыган-цыц-цыпочки-цыпленок или жюри-брошюра-парашют, уж-замуж-невтерпеж или стихотворениями на 13 глаголов “неправильного” спряжения.

3. Проект 1964 года

После упорядочения 1956 года стало заметнее, какие улучшения могут быть еще внесены в русскую орфографию. Собственно, проект был посвящен тому, чтобы использовать во всей возможной полноте принцип, который лежит в основе всех изменений русской орфографии в ХХ веке и присутствует в большинстве написаний. В мае 1963 года, по решению президиума Академии наук, была организована новая орфографическая комиссия для ликвидации “противоречий, неоправданных исключений, трудно объяснимых правил” правописания, председателем которой стал директор Института русского языка АН СССР Виктор Виноградов, а заместителями - фактический автор реформы Михаил Панов и Иван Протченко, - своего рода представитель партийных органов в лингвистике. Необычным было то, что в состав комиссии, кроме ученых, учителей и преподавателей вузов, вошли писатели: Корней Чуковский, позже Константин Федин, Леонид Леонов, Александр Твардовский и Михаил Исаковский.

В подготовленный за два года проект вошли многие из разработанных ранее, но не принятых предложений, в частности:

1. Оставить один разделительный знак ь: вьюга, адьютант, обьем.

2. После ц писать всегда и: цирк, циган, огурци.

3. После ж, ч, ш, щ, ц писать под ударением о, без ударения - е: жолтый, желтеть.

4. После ж, ш, ч, щ не писать ь: настеж, слышиш, ноч, вещ.

5. Отменить двойные согласные в иноязычных словах: тенис, корозия.

6. Упростить написание н - нн в причастиях.

7. Сочетания с пол- писать всегда через дефис.

8. Изъять исключения и писать впредь: жури, брошура, парашут; заенька, паенька, баеньки; достоен, заец, заечий; деревяный, оловяный, стекляный.

С 1962 года обсуждение проекта велось главным образом в профессиональной периодике - в первую очередь в журналах “Русский язык в школе”, “Вопросы культуры речи” и в “Учительской газете”. Проект получил множество откликов, как позитивных, так и критических. К концу 1964 года дискуссия в печати прекратилась, проведение проекта в жизнь закончилось на специальном заседании отделения литературы и языка президиума Академии наук СССР[3]. После 1964 года комиссия не собиралась и прекратила свое существование в 1969-м, после смерти академика Виноградова. Уже после прекращения дискуссии вышла в свет фундаментальная историческая работа, выполненная по заданию комиссии, - “Обзор предложений по усовершенствованию русской орфографии (XVIII-XX вв.)” (1965).

4. Проект 2000 года

В 1988 году распоряжением отделения литературы и языка Академии наук СССР была воссоздана в новом составе орфографическая комиссия. С конца 2000 года ее председателем стал профессор Владимир Лопатин. Основной задачей комиссии стала подготовка нового свода правил русского правописания, который должен был заменить “Правила русской орфографии и пунктуации” 1956 года. Еще в 1991-м под руководством Лопатина появилось 29-е, исправленное и дополненное, издание “Орфографического словаря русского языка”, который до того на протяжении 15 лет не дополнялся и выходил только стереотипными изданиями (последним дополненным было 13-е издание 1974 года). Но уже с самого начала 1990-х была поставлена задача подготовки принципиально нового - и по объему, и по характеру вводимого материала - большого орфографического словаря. Он был опубликован в 1999 году под названием “Русский орфографический словарь” и включил 160 тысяч словарных единиц, превзойдя по объему прежний более чем в полтора раза. Годом позже был выпущен “Проект “Свод правил русского правописания. Орфография. Пунктуация””.

Новый свод был призван регламентировать написания возникшего в языке второй половины ХХ века языкового материала, устранить недостатки, которые обнаружились в своде 1956 года, и привести правописание в соответствие с современным уровнем лингвистики, предлагая не только правила, как было в своде 1956 года, но и научное их обоснование. Новым было и то, что допускалась вариативность некоторых написаний. Вот несколько нововведений:

1. Писать без буквы Й перед Е нарицательные имена существительные с компонентом ЕР: конвеер, стаер.

2. Писать брошура и парашут, но жюльен, жюри, монтежю, амбушюр, пшют, фишю, шютте, шюцкор.

3. Расширить употребление разделительного Ъ перед буквами Е, Ё, Ю, Я: артъярмарка; военъюрист, госъязык, детъясли, инъяз.

4. Правило об НН и Н в полных формах страдательных причастий прошедшего времени: для образований от глаголов несовершенного вида принимаются написания с одним Н. Для образований от глаголов совершенного вида сохраняются единые написания с двумя Н.

Опасаясь повторения истории с проектом 1964 года, члены орфографической комиссии не сообщали до времени о подробностях, однако не учли того, что общественность в середине 1960-х уже была отчасти подготовлена недавним сводом 1956 года и дискуссией в педагогической периодике. Обсуждение в широкой прессе началось в 2000 году, а поскольку инициировали его неспециалисты, то членам комиссии и рабочей группы пришлось занимать разъяснительно-оборонительную позицию. Эта неблагоприятная для нового проекта дискуссия продолжалась примерно до весны 2002 года. В этой ситуации дирекция Института русского языка уже было решила не подавать на утверждение составленные свод и словарь, и потому комиссия отказалась от самых ярких предложений, оставив преимущественно те, что регламентировали написание новых слов.

В конце концов в 2006 году был опубликован справочник “Правила русской орфографии и пунктуации” под редакцией Владимира Лопатина, который был предложен специалистам для обсуждения, уже без “радикальных” перемен. Таким образом, вопрос изменений в современном правописании еще не закрыт. В 2005 году вышло новое, исправленное и дополненное, издание “Русского орфографического словаря” объемом около 180 тысяч слов. Этот нормативный словарь утвержден Академией наук, в отличие от “Правил”, которые должны утверждаться правительством России, и уже является обязательным.

Мнение лингвистов

Большинство ученых обычно согласны с тем, что рано или поздно орфографию менять необходимо. Другое дело, что не все согласны с тем, что менять ее нужно именно сейчас и именно так, как предлагается. Неприятие реформы по историческим основаниям (сохранение традиции) иногда было связано с идейно-политическими взглядами самих ученых, как в случае видного члена Союза русского народа, академика-лингвиста Алексея Соболевского. В советское и постсоветское время такого рода аргументация стала преимущественно достоянием неспециалистов.

В то же время растущая специализация внутри цеха лингвистов привела к тому, что обычно языковед вне сферы своих интересов уже не является экспертом, в частности, по проблемам правописания и его реформирования. При том, что понимание необходимости изменений или реформы с течением времени среди лингвистов нарастало, сами вопросы орфографии перестали ощущаться как актуальная научная проблема. И вообще стоит отметить, что в 2000-е в публичной полемике отрицательные мнения редко подкреплялись чисто научной аргументацией. Например, даже люди с академическими степенями вели речь о реформе русского языка - мероприятии, в принципе невозможном. Риторика запугивания, свойственная еще спорам середины 1960-х, задействовалась и здесь, когда речь вели об “угрозе реформы русской орфографии” (курсив мой. - О.К.). Доктор филологических наук Игорь Добродомов уже постфактум удовлетворенно писал:

“Не так давно общественность отстояла русский язык от ненужного и вредного реформирования. Важно отметить, что большую роль в этом добром деле сыграла Л.А. Путина, которая взяла на себя трудное дело заботы о русском языке”.

Здесь интересна не только отсылка к “высочайшим лицам”, но и то, что опубликована статья в органе национал-патриотов - нынешних единомышленников академика Алексея Соболевского.

Наиболее умеренные лингвистические аргументы против реформы квалифицировали ее как “сырую” или “непоследовательную”, допускающую много исключений из вводимых правил; при том, что любое изменение действующей орфографии не может не быть компромиссом, а сами критики отнюдь не были радикалами или сторонниками возврата к проекту 1964 года. Большинство упреков касалось уже не лингвистической стороны, а именно адресации реформ (“изложено слишком специальным языком, доступным только лингвистам”) и механизма реализации. Последний пункт заслуживает отдельного рассмотрения.

Гласность

Вопрос формата обсуждения - ключевой для всех орфографических перемен в России в ХХ веке. Главным адресатом реформ были учителя русского языка: именно они подняли вопрос о необходимости реформы еще в конце XIX века; в 1930-х годах проекты готовили и обсуждали в основном специалисты, часто делая это и на страницах педагогических изданий. В 1955-1956 годах в дискуссии участвовали учителя, преподаватели вузов, сотрудники Академии наук, но не центральная (массовая) пресса. Педагогическая пресса и в начале 1950-х, и в середине 1960-х была центром обсуждения предлагаемых инноваций, в первую очередь с дидактической точки зрения, а массовые издания предоставляли свои страницы для разных точек зрения обычно позднее, уже на пике обсуждения. Принято думать, что именно их вмешательство было фатальным для последних двух проектов.

Проект “Предложений по усовершенствованию русской орфографии”, подготовленный комиссией, в 1964 году был опубликован, в отличие от всех прочих рассмотренных проектов, в центральных газетах. Выше всех эту публикацию оценили педагоги, но остальные читатели не были с ними единодушны. Кроме обычного консерватизма пишущих, которые уже выучились грамотно писать и не должны каждый год учить писать других, дело было еще и в характере самого материала. Публикация в сентябре 1964 года состоялась неожиданно, рядовые читатели явно не были к ней подготовлены, да и она сама, по словам профессора Леонида Касаткина, была сделана буквально за два дня, намного раньше, чем предполагалось. Это произошло по инициативе Ивана Протченко (хотя сам Михаил Панов был против, считая проект недоработанным). Характер полемики в центральных газетах в 1964 году разительно отличался от публикаций на страницах педагогической прессы, где обсуждения по необходимости были более деловыми и сдержанными.

Этот опыт постарались учесть руководители орфографической комиссии конца 1990-х, которые застали обсуждение 1964 года. Новый проект не был достоянием широкой общественности, во второй половине 1990-х в малотиражных академических изданиях появилось лишь несколько статей для специалистов, мотивирующих предлагаемые изменения. И в 1999 году вышел “Русский орфографический словарь” с элементами новой, еще не одобренной официально орфографии; годом позже появился и проект “Свода правил русского правописания”. Наличие уже готового словаря при еще не утвержденном своде сильно ухудшило восприятие. Предварительное введение новой нормы настроило против проекта журналистское сообщество (особенно массовых, непрофильных изданий) и отчасти содействовало представлению о том, что негативное мнение прессы было единодушным. И, хотя в 2001-2002 годах Владимир Лопатин давал многочисленные интервью и разъяснения на радио, в прессе и Интернете, ситуации это не переломило.

Роль государства

Государство заинтересовано в целостности общества, что подразумевает так же и единство языковых норм. Орфография обеспечивает единство письма, которое репрезентирует единство языка. Государство же не только законодательно утверждает инновации и сами своды правил, но и поддерживает в своих интересах инициативы, предлагающие изменения. Политика царского правительства в начале ХХ века была как раз двойственной. С одной стороны, учителя, бόльшая часть которых были государственными служащими, инициировали обсуждение реформы и в своих педагогических обществах составляли проекты изменений, с другой, - уже готовые проекты реформы встречали сопротивление со стороны правительственных органов. Так Министерство просвещения издало в 1913 году специальные циркуляры о защите букв “ер” и “ять”.

Однако после орфографических перемен 1917-1918 годов появились идеи и более решительных преобразований. 1920-е были временем обширного языкового строительства, в котором участвовали многие талантливые лингвисты. Когда в 1929 году для разработки радикального проекта изменений правописания была создана новая орфографическая комиссия при Главнауке Наркомпроса, была опубликована и известная статья молодых тогда филологов - Рубена Аванесова и Владимира Сидорова (учителей Михаила Панова, автора проекта 1964 года). Для становления Московской фонологической школы тема орфографических преобразований была очень важной. Но сам проект конца 1920-х был довольно скоро отвергнут, и в 1930-х наступило время кодификации. Девиз этого периода - “не менять, а закреплять” - реализовался во многих аспектах жизни страны. В это время начинает выходить словарь Дмитрия Ушакова - первый нормативный толковый словарь русского языка. Для орфографии это тоже время упорядочения. В 1931 году был созван Всероссийский орфографический съезд, а в 1932-м вышло постановление ЦК ВКП(б) “Об учебной программе и режиме в начальных и средних школах”, которое требовало соблюдения строгой нормы.

Проект 1951 года, как и окончательная редакция свода 1956-го, публикуется под грифом Министерства просвещения РСФСР и Академии наук - Института языкознания. Роль государства в лице Министерства просвещения во всей этой подготовительной работе была заметной и действенной, закрепленной в наименовании государственной орфографической комиссии. Позднее (в 1964-м и 2001 годах) государство, с одной стороны, делегировало полномочия уже академически-“общественной” орфографической комиссии (проект 1964-го публиковался под грифом Института русского языка и орфографической комиссии), а с другой, - отстранилось от конечного результата ее работы.

В то же время работа над этими проектами велась отнюдь не в автономном режиме, поскольку вопрос о введении изменений является государственной прерогативой. Можно наверняка утверждать, что и позиция таких официальных языковедов, как Иван Протченко, и решение президиума Академии наук об отклонении проекта изменений было предрешено консультациями в Министерстве просвещения и отделах ЦК КПСС. Сейчас доступны лишь “заключительные” материалы, опубликованные в специальной подборке журнала “Русский язык в школе”, уже в предисловии к которой сказано:

“По мнению большинства выступивших в печати, в настоящее время нет серьезных объективных оснований для внесения существенных исправлений в сложившуюся систему русского правописания, имеющего длительную традицию и в целом хорошо обслуживающего потребность письменного общения нашего народа”.

На уровне устной истории и в свидетельствах членов тогдашней орфографической комиссии отмену реформы правописания связывают со снятием “волюнтариста Хрущева” в середине октября 1964 года.

В 1990-2000-х роли и функции государства были уже закреплены законодательно: вначале появился закон от 25 октября 1991 года № 1807-I “О языках народов Российской Федерации”, позже - федеральный закон от 1 июня 2005 года № 53-ФЗ “О государственном языке Российской Федерации”, который указывает, что порядок утверждения норм современного русского литературного языка определяется правительством Российской Федерации (ст. 1 п. 3.). Последний акт был принят позже проекта 2000 года, который, таким образом, оказался вне четко очерченного законодательного поля.

Предложенная в 2000 году новая редакция свода правил была опубликована под грифом Института русского языка РАН и орфографической комиссии без указания правительственных органов или Академии в целом. В 2001 году специальное заседание комитета по образованию и науке Госдумы было целиком посвящено обсуждению реформы правописания, и большинство его членов отрицательно восприняли предложения ученых. Группа депутатов Госдумы подготовила даже проект постановления нижней палаты “О недопустимости реформы русского языка”. Но никакого документа Дума в итоге так и не приняла, и вопрос был переадресован правительственному совету по русскому языку, созданному в самом конце 1997 года (положение о его работе и новый состав были предложены постановлением правительства № 41 от 17 января 2000 года). Однако совет прежде всего занимался поддержкой, сохранением и пропагандой русского языка за рубежом, поэтому вопросы правописания не были для него приоритетными.

В результате механизм принятия масштабных изменений - от разработки проекта учеными-экспертами до утверждения его на государственном уровне - закреплен не был. В 2002 году орфографическая комиссия приняла решение об изменении характера нового свода правил. Символическим подведением итогов орфографических дебатов начала 2000-х стали нередко цитируемые слова Людмилы Путиной:

“Реформа, проводимая Академией наук, представляется мне абсолютно конъюнктурной, потому что в эпоху становления экономики в нашей стране реформа языка, который все еще развивается, [не нужна], и совершенно несвоевременно реформировать язык”.

Отвергнутая как единая совокупность предложений по изменению правописания, “реформа Лопатина” показала и степень общественного консерватизма, и необходимость медленной, малозаметной работы по уточнению словарных норм, которая не прекратилась и после 2001 года. Уже после вынужденного отказа от наиболее “радикальных” предложений в 2005-м увидел свет новый “Русский орфографический словарь”, а в 2006-м - академический справочник “Правила русской орфографии и пунктуации”, одобренный орфографической комиссией РАН. Работа над ними продолжается.

Заинтересованные пользователи, или Кому это все надо?

Кроме ученых как экспертов, депутатов Думы как законодателей и правительства как исполнителя законов, любые изменения в правописании особенно касаются группы “заинтересованных пользователей”. Они отличаются от обычных грамотных людей тем, что так или иначе профессионально работают с письменным или печатным словом. Это педагоги, обучающие грамоте; писатели, сочиняющие тексты; редакторы и корректоры, делающие чужие тексты грамотными. Эти люди внимательнее всех относятся к писаному слову, и их мнение считается более авторитетным. О другой, намного большей, группе пользователей - школьниках, обучающихся грамоте, - вспоминают редко и, как правило, только инициаторы изменений, поскольку считают, что результатом их работы будет упрощение правил и обучения письму.

Некоторые аргументы, как за, так и против, почти не меняются с течением времени и повторяются от проекта к проекту. В обе стороны работает аргумент об экономии средств. В 1917 году выступающие за реформу говорили об экономии бумаги, облегчении труда наборщиков (в основном за счет изъятия Ъ) и сокращении механической зубрежки в школе (оптимизация труда учителей). В 1964 году сторонники нового проекта развивали этот же педагогический аргумент. В то же время их противники говорили и писали о расточительстве средств в связи с изданием новых словарей и школьных учебников, переподготовкой педагогов и работников издательской сферы.

Еще один явно недостоверный аргумент был в ходу и до 1917 года, и после 2000-го: “необходимость перепечатывать все”. Связанная с реформой замена орфографических словарей (которые и так издаются) и школьных учебников (которые переиздаются каждый год) представлялась некоторыми участниками полемики как потребность в перепечатке всего корпуса литературы. Вслед за этим аргументом именитые и безвестные критики уличают в корыстолюбии то издателей, которые смогут заработать миллиарды на массовом издании новых словарей и справочников, то членов орфографической комиссии, якобы пытающихся с помощью реформы “перенаправить денежные потоки в руки” Института русского языка.

Учителя - самая благодарная и заинтересованная сторона в отношении улучшения правописания, при том, что бóльшая часть работы падает на них: им нужно менять содержание обучения и собственные привычки. О проекте 2000 года они мало знали, так как орфографическая комиссия (в составе которой были и учителя) решила публиковать только подготовленный проект. Главный аргумент учителей технологический: новые правила позволяют уменьшить количество ошибок и развивать на уроках владение культурной речью вместо механического заучивания правил. Для учителей правописание не только средство, но и цель. Они ориентируются не на поддержание нормы как таковой, а на обучение грамотному письму в комплексе с культурой речи и знанием художественной литературы. Рабочее отношение к письменной форме языка делает их меньшими фетишистами по отношению к существующим нормам. Невысокий уровень грамотности, с которым сталкиваются и учителя старших классов, и вузовские преподаватели, связан не только с устойчивым “нежеланием нынешних детей учиться”, но и с объективными трудностями усвоения русской орфографии.

Другая группа заинтересованных пользователей - писатели. Писатели-авангардисты, склонные к эксперименту с формой и языком, не высказывались против изменения правописания. Даже в 1960-е годы, когда писатели явились мощной противодействующей реформе силой, былые реформаторы или их союзники, вроде Виктора Шкловского и Корнея Чуковского, высказывались за предлагаемый проект. Полностью “за” выступал и Лев Успенский - популяризатор знаний о языке и выпускник петроградского Института истории искусств, где преподавали и задавали тон создатели русского формализма. А писатели условно “традиционной” ориентации обычно оставались консерваторами и в смысле правописания. Против реформы начала ХХ века были Лев Толстой и Александр Блок, против реформы 1964 года - Борис Заходер, Вера Инбер, Семен Кирсанов, Илья Сельвинский, Галина Серебрякова и приглашенные в орфографическую комиссию Михаил Исаковский и Леонид Леонов. Последний, вместе с другим оппонентом реформы литератором Олегом Волковым, в 1960-х был в числе идейных вдохновителей движения русских националистов, так называемой Русской партии. Интересен пример Мариэтты Шагинян, которая как член символистского салона Мережковских выступала против реформы в 1917 году и уже как заслуженный советский писатель, создатель программного романа “Гидроцентраль” и цикла романов о Ленине, - против проекта 1964 года. Защита привычных норм как культурно легитимированных и единственно возможных объединяла таких абсолютно разных по стилю и мировоззрению писателей, как Блок и Толстой в начале ХХ века или Александр Солженицын и Татьяна Толстая век спустя.

В обсуждении проекта 2000 года “охранительную” роль писателей взяли на себя журналисты. Именно они публично проговаривали неприятие новых норм с позиции обычного грамотного человека, ставя под сомнение цели и смысл любого “вмешательства в язык”. В числе авторов отрицательных отзывов были не только журналисты центральных СМИ, но и колумнисты общественно-политических газет и глянца (Александр Привалов, Александр Агеев). Немногие голоса специалистов-популяризаторов (Ирина Левонтина в “Итогах”) потонули в дружном хоре несогласных. В обзорной работе, содержащей контент-анализ прессы за 2001-2002 годы, говорится о качестве интереса СМИ к данной проблеме.

К числу привилегированных пользователей принадлежат также редакторы и корректоры. В частности, среди материалов, фактически снимающих с повестки дня вопрос о проекте 1964 года, была заметка об обсуждении предложений орфографической комиссии в издательстве “Советская энциклопедия”. В демократическую эпоху издательские работники также получили права голоса и высказывались не в пользу реформы:

“Как только появилась школа Лопатина, какой-то худо-бедно существовавший порядок в правописании вообще разрушили, развели какую-то дурацкую полемику. Русский язык и так настолько сложен, а тут пытаются установить полный хаос.

По крайней мере, правила Розенталя не в пример Лопатину четкие и ясные. И лично я буду их придерживаться, несмотря ни на что. Так же думают все мои коллеги: корректоры, редакторы текстов, филологи - все, с кем я говорила на эту тему. Так что мы протестуем против этой реформы словом и действием и не допустим ее”.

Последняя цитата с Интернет-форума не столь простодушна, как кажется. Понятно, что на основе правил 2000 года должна была появиться новая версия руководства для издательских работников вроде популярного “Розенталя”, и в итоге новое издание “Справочника по правописанию и литературной правке” (2003) уже содержит ряд изменений “по Лопатину”, например в употреблении прописных букв. Позиции СМИ даже относительно официально принятых изменений могут быть весьма влиятельными, как показывает пример такой страны с давними традициями федерализма и децентрализации, как Германия: именно журналистам и работникам крупных издательских концернов почти удалось саботировать тамошние орфографические изменения конца 1990-х годов.

Гораздо реже именно пользователи выступали как соинициаторы реформ. Для писателей, журналистов и издательских работников язык - вещь статусная. Они уже пользуются высокой культурой и не хотят терять своей компетентности. Действительно, любые изменения орфографии временно опять сажают за парту людей, уже грамотных. Вместе с тем, в силу своей задачи информировать или развлекать читателей, они далеки от идеи и практики просвещения еще не прикоснувшихся к нормам высокой письменной культуры (что ежедневно делают учителя). Эти заинтересованные пользователи считают усилия, уже затраченные ими на изучение правописания, важным вложением, а облегчение правил для будущих поколений - не таким уж обязательным, в духе “мы учили, и вы выучите”.

В современной постмодерной и посттоталитарной культуре кодификаторы оказываются в меньшей чести. Тем больше они сопротивляются уравниванию со “школьниками” и отстаивают свои знания и навыки уже как привилегии - причем это вовсе не ученые, а писатели и журналисты. Постмодернист Толстая в начале 2000-х неожиданно оказывается - если спроецировать ее позицию на середину 1960-х - единомышленницей не авангардиста Шкловского, а реакционера Леонова. Но мнение Леонида Леонова в 1964 году в публичной дискуссии “весило” много больше, чем реплика Татьяны Толстой в 2001-м:

“Надо заколотить двери Академии наук, где заседают эти придурки, и попросить их заняться более полезным для народного хозяйства делом. Система правописания у них - как лапша “Доширак”: раз - и готово… А страна может запросто взбунтоваться”.

Современная писательница довольно грубо выразилась по поводу “придурков”-лингвистов, тем самым, очевидно, выступая за “высокую” культуру. Ведь ей приходится утверждать свои культурные, кодификаторские и прочие привилегии (законодателя не только вкусов, но и языка), будучи представителем уже не государственной касты “инженеров человеческих душ”, а фигурой постсоветской элиты - верхней прослойки гетерогенной и омассовленной культуры.

Как известно из истории реформирования русской орфографии, уже грамотные люди могут приспособиться к любым изменениям графики или орфографии, но не хотят. Большинство грамотных и образованных практически всегда против таких реформ, справедливо считая, что понесут заметный урон. На самом деле такой урон несут только люди, много пишущие и читающие, но они и громче всего протестуют. А поскольку они могут протестовать не только устно, но и печатно, то слабые голоса тех, кому реформа сразу несет пользу, не слышны. При том, что “люди пера” становятся менее грамотными очень ненадолго, но даже эта временная “потеря грамотности” как части культурного капитала для них весьма болезненна.

Заключение: время реформы

Итак, в двух рассмотренных неудачных попытках реформ, причины “поражения” не сводятся ни к слабостям их лингвистической подготовки, ни к прямому противодействию государственных структур. Несмотря на общее происхождение из идей реформаторов начала ХХ века, они развивали две разные логики упорядочивания правописания: радикальная 1964 года более последовательно воплощала фонематический принцип, а компромиссная 2000 года ориентировалась на уже устоявшиеся написания и “подправления” столь же компромиссного свода 1956 года.

Работа орфóграфов протекает между двумя полюсами: системных и текущих изменений - в словарном составе языка и в медленно меняющейся письменной практике. Орфографам приходится даже вне реформ быть кодификаторами - упорядочивать вновь поступающий материал: закреплять написание новых слов, устанавливать дефисное или слитное написание, определять прописные буквы, выбирать транскрипционный или транслитерационный принцип для заимствованных слов и так далее.

В этом смысле отсутствие изменений в переизданиях орфографического словаря между 1974-м и 1991 годами создало, с одной стороны, ощущение стабильности, что явилось невыгодным фоном для проекта 2000 года; а с другой стороны, вызвало то напряжение, которое этот проект и должен был разрешить: сколько за эти годы появилось новых слов, которые нужно было отразить, в том числе слов со спорным написанием! И все же критической массой для успешной реализации проекта это не стало.

Опыт обсуждения проекта 2000 года показал, что одними только научными доводами консервативного настроя просвещенной публики не переломить. Недаром некоторые ученые, рассуждая сегодня о перспективах орфографических реформ, говорят о практике просвещенного абсолютизма, когда разумное и полезное правило “декретируется” без обсуждений и оговорок. Неудача проектов 1964-го и 2000 годов ставит вопрос о необходимости тщательно продуманной пропаганды и организационного обеспечения, своего рода “бизнес-плана”, реформы. Из плоскости лингвистики эта проблема переходит в область языковой политики: реформаторам будущего, наверняка, придется гораздо полнее и шире задействовать выводы и подходы социолингвистики и опыт пиар-технологий, в частности, социальной рекламы.

Будущая реформа подразумевает вопрос: когда текущих изменений окажется недостаточно? Когда нарастет потенциал перемен, если учесть, что повсеместная грамотность замедляет некоторые языковые процессы? Примером может служить английский язык, где радикальные реформы не проводились несколько веков и не планируются. С другой стороны, нужно ли эти проблемы перекладывать на плечи следующих поколений? Этот вопрос не новый, он возникал и при разработке проекта 1964 года.

И здесь снова возникает вопрос о механизме принятия реформы и роли государства. Наиболее радикальные предложения после 1917 года выдвигались в 1930-м и 1964-м, в моменты значительных общественных переломов. Напротив, в годы стагнации более сильным оказывалось предубеждение против каких бы то ни было изменений. Обе реформы - 1964-го и 2000-го - стали предметом обсуждения на излете реформаторского цикла в истории страны, когда демократический, в принципе, механизм “общественных дискуссий” сработал против нововведений. Из трех принципов подхода к орфографии (системность для ученых, упрощение для педагогов, привычка или традиция для пользователей) самым сильным оказался третий. Как и куда ехать, дважды определяли не конструкторы, и даже не механики, а пассажиры. Вместе с тем, в отличие от начала ХХ века, перед государством больше не стоит задача увеличить количество грамотных, поэтому нынешнее облегчение (педагогический компонент орфографических реформ) уже не кажется принципиальным. Еще при обсуждении проекта 2000 года Виктор Живов проницательно заметил:

“У нас нет никаких социальных предпосылок для того, чтобы что-то существенным образом менять. Мы не живем в тех условиях, как мы жили в начале XX века, когда большинство населения было неграмотным, стоял вопрос о борьбе с неграмотностью и так далее. У нас грамотное общество, не слишком грамотное, но кое-как оно справляется с употреблением письменного языка”.

Автор самой подробной работы по истории орфографии в России Татьяна Григорьева сделала общий вывод, что особенно удобно преобразовывать орфографию, когда в стране идут общие реформы, мало грамотных и – добавим от себя - остается высоким авторитет науки.

Похоже, уже имея после 1956 года хорошую орфографию, общество считает, что не нуждается в лучшей. Ситуация патовая: ученые готовы предложить несколько вариантов улучшения правописания, грамотное общество не желает никакого изменения, при том, что языковые процессы не останавливаются. Разрешением этого противоречия может стать не только перспектива неизбежной реформы в эпоху неминуемых будущих перемен, а своеобразный шаг в сторону - смягчение “орфографического режима” и допущение некоторых вариативных написаний. Сейчас в филологической литературе это принято связывать с преодолением тоталитарного сознания, однако представляется, что вопрос глубже и связан с выходом за пределы модерна с его преимущественно упорядочивающим и унифицирующим подходом к функционированию языка.

Кроме привычного специалистам постепенного нарастания глубинных языковых изменений, прежде всего в устной речи, сейчас наблюдаются и процессы своеобразного орфографического “самоупорядочивания”. Они особенно заметны благодаря, во-первых, интенсивному росту текстового пространства Интернета и, во-вторых, активному заимствованию в последние десятилетия иностранных слов, написание которых еще не утверждено в словарях. Как частный, но яркий пример этого упорядочения можно привести и стихийное употребление “необязательной” буквы Ё с конца 1990-х (сейчас орфографическая комиссия закрепила более широкое употребление Ё в новых “Правилах русской орфографии и пунктуации”).

В конечном счете процессы общего регулирования правописания - и место государства в нем - становятся все более дробными и локальными. В этом ключе может также быть рассмотрена инициатива Министерства образования и науки РФ, утвердившего 8 июня 2009 года своим распоряжением список нормативных словарей. В начале сентября обсуждение этого списка вызвало много споров в прессе. Причиной стала явная недостаточность этого списка, хотя гораздо громче звучали голоса тех, кто за многие годы впервые открыл словари и обнаружил, что нормы изменились. На этом примере можно видеть, как меняется место государства в современных процессах упорядочения орфографии. Если первая половина ХХ века была временем своеобразного господства государства над орфографией (как одной из областей государственного порядка), то постепенно верховная политическая власть - при всех сменах режима и идеологического курса - отходит от установки на крупные перемены и помещает правописание в область частной административной “оптимизации” и бюрократического манипулирования.
Ольга Карпова

@темы: Россия, интересно

---

чой-то Баффет так резво засобирался на пенсию

конечно старичку еже 80 стукнуло, но до этого он об уходе и не заикался

@темы: экономика

---

РЕКОМЕНДУЮ: "Охота на "Волка". Ликвидация Романа Шухевича"

http://novoross-73.livejournal.com/67423.html

Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня - опять, как вчера,-
Обложили меня, обложили,
Гонят весело на номера
...
Идет охота на волков, идет охота!
На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.

В.Высоцкий

…Роман Шухевич был ликвидирован советскими органами государственной безопасности на рассвете 5 марта 1950 года.

Но украинская националистическая эмиграция узнала об этом лишь спустя полгода, 21 октября, притом не по своим каналам, а из сообщения американского агентства «Ассошиэйтед Пресс». Согласно информации 1 -го отдела МГБ УССР, «в последней декаде октября и первой декаде ноября 1950 г. вся закордонная украинская националистическая пресса без различия «политической» окраски и принадлежности на видном месте или просто где-либо в уголку печатной страницы начала сообщать, что утром 5 марта 1950 г. в с. Белогорща вблизи Львова на своей конспиративной квартире уничтожен бандглаварь Шухевич Роман, оуновские клички «Тарас Чупринка», «Роман Лозовский» и «Тур».

В сообщениях Шухевича называют генерал-хорунжим и командующим УПА, председателем Генерального Секретариата УГВР (Украинской Главной Вызвольной Рады –авт.), генеральным секретарем военных дел УГВР, главарем «Провода» ОУН на Украине…» (1)

Явным диссонансом в этом, на удивление слаженном, хоре украинской эмиграции, прозвучали слова Андрея Мельника и Ивана Багряного. Сотрудники 1 -го отдела МГБ УССР информировали руководство: «…В этой связи не обошлось без ядовитых замечаний в адрес Бандеры Степана и ОУН-бандеровцев со стороны ОУН-мельниковцев и «Украинской революционно-демократической партии» Ивана Багряного.

Официоз УРДП газета «Украинськи висти» в фельетонном стиле высмеяла «стратегию генералиссимуса» Бандеры, упомянув, что последний спекулировал именем Шухевича. ЦК УРДП 12 ноября 1950 г. отказался от приглашения «Закордонного Представительства» УГВР принять участие в сборищах, устраиваемых в честь Шухевича. Отказ мотивируется тем, что УРДП точно не знает, когда и при каких обстоятельствах уничтожен Шухевич, так как Центральный «Провод» ОУН-бандеровцев все время категорически утверждал о постоянной «связи с краем», до последнего времени пользовался материалами якобы присланными и подписанными лично Шухевичем, а теперь оказывается, что Шухевич убит семь месяцев тому назад» .(2)

Вряд ли стоит пояснять, что для Степана Бандеры, который в своих регулярных контактах со спецслужбами Великобритании заверял последние, что имеет постоянный и надёжный канал связи с подпольем на Западной Украине, подобное обвинение оказалось, что называется, ударом ниже пояса. «Быйлыхо» (организационный псевдоним Бандеры) поспешил заверить кураторов в своей надёжности, и одновременно опубликовал в печатных органах ОУН («Сурма», № 24 и «Украинский самостийнык» от 5 ноября 1950 г.) собственные официальные статьи (письма), в которых поставил под сомнение достоверность сообщения о смерти Шухевича. (3).

Но для Бандеры, зависимого от дотаций разведки Великобритании и стремящегося сохранить контроль над частью украинской эмиграции, эти слова были лишь прикрытием. Ему действительно было важным сохранить лицо и выяснить истинную судьбу Шухевича.

Такие же цели преследовала и конкурирующая Бандере ещё одна группировка единой некогда, а ныне расколотой ОУН, возглавляемая Мыколой (Николаем) Лебедем. В отличие от группы Бандеры, она активно сотрудничала со спецслужбами США и действовала под прикрытием аббривеатуры «УГВР» - Украинской Головной Вызвольной (Освободительной) Рады, в которой Р.Шухевич официально занимал посты Председателя Генерального Секретариата и секретаря по военным делам.
***
Вечером 19 мая 1951 г. самолётом ВВС США в Карпаты, в район горы Шабела в Дрогобычской области УССР, был успешно сброшен десант. Руководил десантом эмиссар ЗП (Зарубежного Представительства) УГВР Васыль Охримович (кличка – «Грузин»). Среди прочих разведзаданий, поставленных ему Николаем Лебедем и кураторами от CIA, являлись выяснение обстоятельств смерти Шухевича и взятие оуновского подполья на Западной Украине под контроль ЗП УГВР.


1.Охримович — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

За четыре дня до этого, в ночь с 14 на 15 мая 1951 г, но уже ВВС Великобритании, в Галицию с острова Мальта была заброшена группа представителей Степана Бандеры под руководством шефа службы безопасности бандеровской ОУН Мирона Матвиейко (кличка - «Усмих»). Фактически Бандера поставил перед ним те же задачи, что и Лебедь перед «Грузином»: помимо активизации подполья, налаживания каналов связи с Западом и сбора информации об обороноспособности СССР, «Усмих» должен был выяснить обстоятельства гибели Романа Шухевича в марте 1950 г. (у «Быйлыха» были большие подозрения в причастности к смерти подконтрольного ему Шухевича своих конкурентов из УГВР). Кроме того, «Усмиху» следовало убедить нового руководителя ОУН на Украине В.Кука «Лемеша» признать верховенство Бандеры, а в случае отказа — устранить последнего и самому возглавить подполье в «Крае».


2. Матвиейко — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

Таким образом, на территории Украины одновременно оказались эмиссары двух конкурирующих группировок ОУН, и оба в итоге были благополучно захвачены советскими спецслужбами.

М.Матвиейко, который был задержан 5 июня 1951 г., сразу после своего приземления, выяснить ничего не успел, и вскоре стал работать под эгидой чекистов против своего бывшего шефа. В.Охримович, который продержался на свободе немногим дольше (до октября 1952 г.), находясь в подполье, успел подготовить небольшую брошюру о Шухевиче «Перший серед рівних», в которой выразил мнение, что, «наверное, никогда не станут известны точные данные об обстоятельствах, приведших к нападению войск МГБ на его квартиру в Белогорще 5 марта 1950 г.»
Таким образом, реальные подробности ликвидации Шухевича украинской националистической эмиграции на Западе долгое время оставались неизвестны и соответственно породили множество нелепых, а порой и фантастических слухов. Так, к примеру, в книге ведущего оуновского историографа П.Мирчука, посвящённой Шухевичу и изданной в Торонто в 1976 г., указывалось, что Шухевич со своей охраной бились с войсками МГБ «до последнего патрона» . Другие авторы при этом уточняли, что в бою с Шухевичем участвовали ни много, ни мало несколько дивизий (!) Внутренних войск.

Но кому-то и этих деталей оказалось недостаточно, и пришлось изобретать мемуары некоего мифического (и естественно, анонимного) офицера МГБ, в которых, якобы, говорилось, что в окружение Шухевича ещё в 1944 г. была внедрена агент «Мария», которая и выдала оперативникам место укрытия Главного командира УПА в Белогорще (4). Правда не ясно, добавим от себя, чем «Мария» занималась целых шесть лет, и почему она не навела чекистов на след Шухевича раньше. Некоторые «авторы» при этом уточняли, что Шухевич героически подорвал себя гранатой, тоже в неравном бою, но уже со спецгруппой МГБ.

К сожалению, и советская сторона грешила подобными, мягко говоря, «неточностями». В той немногочисленной и опубликованной в советское время литературе, затрагивающей данный вопрос, подробности операции носили не менее субъективный характер. Наиболее показательна, увы, книга воспоминаний одного из организаторов операции - генерал-лейтенанта П.А.Судоплатова. (5) .


3.Судоплптов — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

Быть может, здесь сыграл роль тот факт, что мемуары Павел Анатольевич писал спустя сорок с лишним лет после этих событий, и память могла подвести легендарного чекиста, т.к. сам он, хотя и принимал участие в операции на территории Белогорщи, на месте непосредственной кульминации событий лично не присутствовал. Но, что более вероятно, Судоплатов просто не захотел в силу каких-то причин раскрывать реальные подробности операции.

Попробуем разобраться в этом вопросе и реконструировать детали операции по розыску и ликвидации Романа Шухевича на основании имеющихся архивных материалов.

***

В поле зрения советских спецслужб Шухевич впервые попал ещё до начала войны. Согласно агентурной информации, поступающей в НКВД УССР из-за рубежа, в Краковской краевой экзекутиве ОУН под руководством С.Бандеры, существовал Отдел связи, которым и руководил некий Шухевич по кличке «Щука» (6). Впоследствии эта информация нашла своё подтверждение в показаниях арестованных НКВД членов ОУН. Так, в собственноручных показаниях от 23 октября 1940 г. член Львовской караевой экзекутивы И.Максимов писал, что в состав Краковского центра ОУН и созданного Бандерой Революционного комитета входит, в т.ч., и Роман Шухевич – «Шух» (7).
Осенью 1940 г. советским чекистам удалось вскрыть и ликвидировать Львовскую краевую экзекутиву ОУН. Среди прочих, арестованной оказалась младшая сестра Шухевича Наталья. Ей вменялось в вину, что, будучи связной ОУН, она также являлась содержательницей явочной квартиры для приема курьеров Краковского центра ОУН (8). Но в данном случае для нас представляет интерес не сам арест Натальи, а тот факт, что чекисты, видимо сопоставив имеющуюся у них обрывистую информацию с установочными данными арестованной, прицельно заинтересовались её родственными связями и непосредственно братом Романом.
Однако Н.Шухевич показания давать категорически отказалась, заявив лишь, что её брат Роман Шухевич ещё в 1938 г. уехал в Данциг и после того она его не видела и, якобы, не знает, где он сейчас находится (9).

Это была вся информация о Шухевиче, которую советским органам госбезопасности удалось собрать в предвоенный период.

***
В августе 1944 году после продвижения фронта на запад и освобождения Волынской и Ровенской областей советскими спецслужбами был арестован член Центрального провода ОУН М.Степаняк («Лекс»). На допросах он дал более чем подробную информацию о положении Организации и характеристики её ведущим «провидныкам». В том числе, и Роману Шухевичу. Так чекистам вновь напомнили о существовании этого человека, более того, оказалось, что именно он стоит во главе т.н. Украинской Повстанческой армии, совершающей регулярные диверсии в советском тылу и нападения на небольшие группы красноармейцев.


4.Степаняк — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

Характеристика, данная М.Степаняком Р.Шухевичу настолько красноречива, что мы позволим себе привести из неё обширный фрагмент:


5.характеристика Степаняка — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

«Шухевич — «Тур» — людина фактично дрібна, при тому хворобливо честолюбива, зарозуміла, мстива. По свойому ідеологічному і політичному спрямуванню типовий увіст-оунівець. Ворог масової політичної роботи, зокрема політичної освіти й виховання членських кадрів і широких народних мас. Стояв твердо на становищі, що політика — це діло проводу, нести політичну освіту в членські і народні маси — це, на його погляд, рівнозначно з підриванням основ націоналістичної, політичної і організаційної дисципліни.

Хлоп, як він залюбки висловлювався, не сміє політикувати, він має слухати і безоглядно виконувати накази проводу. Дати хлопові політичну освіту це те саме, що заставити його критикувати провід, міркувати над тим, правильну чи неправильну політику веде провід,— цього допустити не можна.

ОУН він розумів як бойово-військовий загін, про роль політичної організації не було в нього уявлення. Тому, прийшовши до влади і закріпившись, Шухевич-«Тур» бере зараз же гострий зворотний курс і від «політизації» переходить круто до «мілітаризації», палочної дисципліни і виховання.

Шухевич ще в легіоні (имеется в виду батальон Абвера «Нахтигалль» - авт.) вславився биттям стрільців. Як голова ОУН, а відтак командир усієї УПА, завів таку систему в організації і на тому пункті зійшовся з Климом Савуром, якщо йде про методи насильств, терору, шомполів і мордобиття в УПА і всього українського населення.
Як політичний і військовий керівник — спроможний на те, на що може спромогтися прусський капраль.

Його кругозір поза львівський ринок і приватну крамничку не виходив. Якщо в нього був ідеал держави, то не іншої, як поліційної, якої тверду руку назовні повинна усталювати диктаторська влада військової верхівки. Як терорист вірив у всесилу терору і на площині терору думав знайти розв'язок всіх проблем внутрішньої і зовнішньої політики. Несловний, підступний, підлесливий, аморальний та одночасно дуже побожний і забобонний» (10).

Конечно, можно было бы утверждать, что данная характеристика М.Степаняка чрезмерно предвзята, и обусловлена личной антипатией к Шухевичу и методам его организационной работы. Однако она перекликается с ещё одной характеристикой, данной Р.Шухевичу командиром УПА-Запад (а в прошлом соратником Шухевича по батальону «Нахтигалль» и 201-му шуцманшафт – батальону) А.Луцким:


6.Луцкий — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

«Должен сказать, что в последнее время среди ряда членов Главного "Провода" ОУН возникли большие недовольства ШУХЕВИЧЕМ. Его считают большим интриганом и безинициативным, умеющим удачно улавливать правильные мысли и советы, которые высказываются другими руководителями ОУН, а затем из всего этого выбрать наиболее важное и преподать, как свое.

Своего мнения у него нет, и он его прямо никогда не выскажет. Если бы не его заместитель по ОУН "ТАРАС", ему вообще трудно было бы руководить ОУН-УПА.

Все называют "ТАРАСА" суфлером ШУХЕВИЧА. Держится ШУХЕВИЧ потому, что в тяжелых условиях подполья, в которых мы оказались во второй половине 1944 года, члены Главного "Провода" ОУН не решались ставить резко вопрос о ШУХЕВИЧЕ. Особенно настроен[ы] против ШУХЕВИЧА ЛЕБЕДЬ Николай, ГРИЦАЙ — "ПЕРЕБИЙНИС", "ПЕТРО" — Краевой проводник "Галичина", "ЛЕМИШ", "ГАЛИНА" и "СЕРГЕЙ".

Мне кажется, что ШУХЕВИЧ не с большим удовлетворением встретит сообщение о том, что БАНДЕРА немцами освобожден и не с большим желанием пойдет на встречу с БАНДЕРОЙ, ибо он понимает, что на этом его карьера, как руководителя ОУН, будет закончена. Мне известно, что БАНДЕРА был невысокого мнения о ШУХЕВИЧЕ » . (11).

И в завершение этого «парада» характеристик укажем, что в 1946 году чекистами был задержан эмиссар Закордонных частей ОУН Василий Дьячук-Чижевский. На допросе он показал, что в личной беседе с ним руководитель Главного Военного Штаба УПА Д.Грицай «Перебийнос» ещё в начале лета 1945 года просил последнего при встрече с Бандерой передать тому, что Шухевич ведет организацию к развалу и выразил недовольство Шухевичем за проводимую им политику в ОУН.
И далее Чижевский высказал следущее мнение в отношении Шухевича: « По своим личным качествам ШУХЕВИЧ честолюбив, не любит, когда ему противоречат, поддается влиянию других людей, имеет привычку не высказывать своего личного мнения до тех пор, пока не выскажутся другие люди, по отношению к людям требователен, но наряду с этим старается вести себя по-приятельски". (12)

Стоит ли удивляться, что мнение В.Чижевского оказалось полностью идентично показаниям М.Степаняка и А.Луцкого?
Таким образом, ко второй половине 1944 г. советские спецслужбы имели уже вполне достоверную и объективную информацию, как о самом Шухевиче, так и о противостоящих ему группировках внутри Организации.

***
Осенью 1944 года НКГБ УССР было заведено централизованное агентурное дело на членов Центрального провода ОУН под кодовым наименованием « Берлога». Утверждал его лично нарком госбезопасности УССР С.Р.Савченко, а согласовывал постановление о заведении «Берлоги» подполковник С.Т.Карин-Даниленко, хорошо известный читателям по нашей статье «Операция «Перелом» (см. «Советская Украина и подполье ОУН: мир был возможен», «2000», № 51 (443) 19-25. 12. 2008).

Совершенно секретно

«УТВЕРЖДАЮ»
Народный комиссар Государственной Безопасности
Комиссар Государственной Безопасности 3 ранга Савченко

ПОСТАНОВЛЕНИЕ
(о заведении агентурного дела)
г. Львов, 11 ноября 1944 г.

Я, Начальник 5 отдела 2 Управления НКГБ УССР - майор государственной безопасности т. Хает, рассмотрев агентурные, следственные и документальные материалы НКГБ УССР и УНКГБ западных областей Украины, в отношении членов бандеровского Центрального «Провода» ОУН, проводящих на нашей территории активную бандитско-террористическую и шпионско-диверсионную работу,
НАШЕЛ:
Что члены бандеровского Центрального «Провода» ОУН, командующие бандформированиями УПА - Шухевич, Клячковский, Кисель, Волошин, Луцкий и другие, находятся на нашей территории и руководят деятельностью краевых и областных «Проводов» ОУН, а также бандформированиями УПА.
В целях полного вскрытия деятельности членов бандеровского Центрального «Провода» ОУН, руководимых ими краевых и областных «Проводов», а также бандформирований УПА и их оперативной ликвидации
ПОСТАНОВИЛ:
Завести централизованное агентурное дело на членов бандеровского Центрального «Провода» ОУН под кличкой «Берлога», зарегистрировав его в учетном отделении 2-го Управления НКГБ УССР и в отделе «А» НКГБ УССР.
Начальник 5 отдела 2 Управления НКГБ УССР
Майор госбезопасности

(Хает)

Согласны:
Начальник следственной части НКГБ УССР
Полковник госбезопасности

(Павловский)

Вр[еменно] зам[ещающий] нач. 4 Управления НКГБ УССР
Подполковник госбезопасности

(Карин).

(13).

Дело Р.Шухевича было выделено в отдельный формуляр, и на него в рамках «Берлоги» было заведено розыскное дело под кличкой «Волк».


7.Волк — Фотографии из альбома Шухевич на Рамблер-Фото

За истекший период информация о ликвидации Шухевича поступала в органы НКВД-НКГБ УССР неоднократно, но каждый раз выяснялось, что данные эти ложные, и розыскные мероприятия по Шухевичу продолжались.

А чуть раньше, в середине октября 1944 г. заместителем наркома внутренних дел УССР Т.А.Строкачем начальникам областных и районних Управлений НКВД была разослана ориентировка, в которой давалось описание внешности Р.Шухевича, с приложеним фотографий:

«Скрывается с небольшой группой (5—7 чел.) личной охраны, в том числе одна — две женщины, в сельских местностях, в хорошо оборудованных убежищах.
УСТАНОВОЧНЫЕ ДАННЫЕ — 42 лет, уроженец г. Львова, из семьи адвоката, с высшим образованием...

ПРИМЕТЫ — среднего роста, лицо худощавое, конусообразное, продолговатое, блондин, глаза светлые, волосы рыжеватые, волнистые, короткие, зачесывает назад, нос длинный, острый, уши большие, оттопыренные, обычно одет в гражданскую одежду, маскируясь под местного жителя. Прошу разослать по 1 экз. фотокарточек в каждый райотдел НКВД для принятия активных мер к розыску и задержанию ШУХЕВИЧА как особо важного государственного преступника.
О получении хотя бы малейших данных о месте нахождения ШУХЕВИЧА, немедленно сообщать в УББ НКВД УССР». (14)


8.Шухевич — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

В сентябре 1945 года в Москву поступило сообщение, в котором украинские чекисты детально информировали вышестоящее руководство, как о самом фигуранте дела, так и о результатах операций по розыску Р.Шухевича за истекший период с момента освобождения западных областей Украины:
Данные о его пребывании на территории Западной Украины, в указанных выше областях, подтверждаются показаниями бандитов из его личной охраны, захваченных во время операций.

Так, например:
Участник охранной боевки ШУХЕВИЧА, бандит по кличке "ЧАД", захваченный нами в средних числах сентября 1945 года в Бережанском районе, Тернопольской области, на допросе показал:
"В конце 1945 года "БЕЛЫЙ" проживал в схроне, находившемся в лесу близ сел Ольховец и Лопушно, Бобркского района, Львовской области.

С января по май 1945 г. находился в с. Августовка, Козовского района, Тернопольской области.
В мае—июле месяцах с. г. "БЕЛЫЙ" проживал в с. Заболотовка, Ягольницкого района, а с 1 августа 1945 года находился в с. Рай, Бережанского района, Тернопольской области.
Показания "ЧАДА" подтверждает бандит по кличке "АРТЕМ", бывший руководитель охранной боевки ШУХЕВИЧА,. который в течение двух лет безотлучно находился при нем, и его личная связная, по кличке "НАТАЛКА"...

Находясь на территории западных областей Украины, "БЕЛЫЙ" имел при себе личную охрану, состоящую из 10 бандитов, которые неотступно сопровождали его при передвижениях и охраняли на местах стоянок.

...Операцией, проведенной в сентябре 1945 г. почти полностью ликвидирована личная охрана "БЕЛОГО" и порваны каналы связи, через которые он связывался с членами Ц.П., оставшимися на территории и осуществлял руководство организацией.

"БЕЛЫЙ", лишившись связных, охраны и места укрытия,... уведен к месту нахождения "ШЕЛЕСТА", где он, по-видимому, и находится до восстановления связи с членами центрального провода ОУН, подбора связных и личной охраны, после чего перешел в Рогатинский район и скрывается в схронах, вырытых для него бандитами из личной охраны, посланными им в мае 1945 года.(15)

Это была операция, в ходе которой чекисты, пожалуй, впервые близко подошли к Шухевичу, но не смогли его ни обнаружить, ни, тем более, задержать. Здесь же уместно сказать, что часть этих данных, указанных в сообщении зам. начальника Управления по борьбе с бандитизмом НКВД УССР подполковника Задои, были получены чекистами в результате действий спецгруппы «Быстрого», сформированной из бывших вояк УПА, и организованной сотрудником НКВД УССР майором Соколовым. Об этом мы подробно рассказывали в нашей статье «Миф о «переодетых энкаведешниках» («2000», № 45 (389) 9-15.11.2007).

В июле 1945 года органам госбезопасности удалось задержать жену Романа Шухевича Наталью Березинскую. На допросе 12 ноября 1945 года она тоже дала подробные показания о своём муже:



9.Наталья Шухевич — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

«ВОПРОС: Вы напрасно стараетесь скрыть свою связь с Романом ШУХЕВИЧЕМ и получение от него материальной помощи.
Следствию точно известно, что, начиная с июня м-ца 1944 г., вы … непосредственно сами поддерживали связь с Романом ШУХЕВИЧЕМ, получали от него материальную помощь и встречались лично.
Вы это подтверждаете?...
Почему вы так неискренне ведете себя на допросах?

ОТВЕТ: Боясь ответственности перед советской властью за связь с ШУХЕВИЧЕМ, я на протяжении всего следствия давала неправдивые показания.
Убедившись, что дальнейшее скрытие своих преступных действий усугубляет мое положение, я буду теперь рассказывать только правду.
Прежде всего, я должна заявить, что со своим мужем — Романом ШУХЕВИЧЕМ поддерживала связь до дня своего ареста, т. е. до июля 1945 г. через связных...

ВОПРОС: На предыдущих допросах Вы показали, что, не желая дальше проживать с ШУХЕВИЧЕМ, в 1943 г. взяли с ним официальный развод. Из показаний, изложенных Вами сегодня, видно, что не только не прекращали связи с ШУХЕВИЧЕМ после развода, а продолжали с ним встречаться и находились на его иждивении до дня ареста. Объясните, с какой целью вы разводились с ШУХЕВИЧЕМ, и имело ли это место в действительности.

ОТВЕТ: Факт развода с ШУХЕВИЧЕМ Романом имел действительно место. Убедившись еще в период оккупации, что за националистическую деятельность мужа я буду подвергаться репрессиям, я решила развестись, чтобы не носить его фамилию, но по существу, это не имело никакого значения, т. к. и до развода мы почти все время жили врозь. Когда я рассказала об этом ШУХЕВИЧУ, он отнесся к моему сообщению безразлично» . (16)

Характерно, что через специальную группу МГБ УССР (об этом методе чекистской работы мы говорили выше), «протестировали» и саму Наталью Шухевич-Березинскую. Ещё в июле 1945 г. её сразу же после ареста, якобы, отбили повстанцы, и пока возле машины, на которой перевозили Наталью, сотрудники МГБ «истекали» куриной кровью из мешочков, спрятанных под формой, «бандоуновка едко смеялась, держась за трупы убитых». Её провели по легендированным связям, от бункера до бункера. Однако никаких существенных данных о местопребывании её мужа Романа Шухевича она не дала. В итоге Н.Шухевич-Березинская была вновь «отбита» у «повстанцев» и водворена в камеру. (17)


10.Строкач — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

22 июля 1946 года министром внутренних дел УССР генерал-лейтенантом Т.А.Строкачем по материалам агентурного дела «Берлога» был утверждён план агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации членов Центрального провода ОУН. Роман Шухевич фигурировал в нём под номером «один».
Согласно этому плану предпологалось, что члены Центрального провода и находящийся при них оуновский актив могут скрываться в сёлах и на хуторах в центре Галиции, на стыке Тернопольской, Станиславской, Дрогобычской и Львовской областей.

Изучение форм и методов конспирации националистического подполья позволило чекистам установить следующее: оуновское руководство «скрывается рассредоточено,.. на хуторах и селах по два-три человека, под видом рядовых бандитов», «в дневное время никому из местных жителей не показывается, а выходит из укрытий только в ночное время», «обеспечивается продуктами питания районными проводниками, пользующимися у них абсолютным доверием», «места укрытия своих проводников… знают только руководители-коменданты… боевок» личной охраны, а связные Центрального провода поддерживают с ними контакт через «мертвые пункты связи». При этом отмечалось, что Центральный провод ОУН базируется в этих районах «вследствие наличия в них большого количества кулацкого элемента, являющегося надёжной бандпособнической базой, активно содействующей оуновцам в проведении их вражеской работы против СССР» .

Однако, констатировалось далее в плане, «вследствие таких изощренных методов конспирации, агентурно-разведывательная деятельность нашего секретного аппарата и проведение чекистско-войсковых операций в местах вероятного нахождения руководящего состава центрального провода ОУН еще не дали полных результатов для окончательной ликвидации руководящего ядра оуновского подполья» .

Учитывая вышеизложенное, разработанный чекистами план включал в себя следующие организационные мероприятия:
1. Из числа работников УББ и ОББ УМВД создавалась Оперативная группа, которой поручалось проведение агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации членов Центрального провода ОУН, оставшихся на территории западных областей УССР.
2. Для практического осуществления этой задачи Оперативной группе придавалась спецгруппа, которая комплектовалась боевиками из спецгрупп, имеющихся в ряде западных областей Украины, и хорошо знающих территорию своей области. В неё подбирались работники Службы Безпеки ОУН, пропагандисты, «господарчие», санитары и проводники.

Для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН Оперативная группа должна была использовать глубокую агентурную разработку связных, курьеров и участников охранных боевок членов Центрального провода. Для этого необходимо было через выделенных УМВД оперработников производить проверку всех лиц, на которых имелись данные об их связях с руководящим составом оуновского подполья. На основании полученных материалов проверки Опергруппа должна была «производить в случае целесообразности оперативные комбинации, под видом СБ (Службы Безопасности ОУН – авт), как-то секретные съемки, допросы и по возможности вербовки для использования источников в "темную"… Там, где будет позволять обстановка, оперативная группа может выступать под видом боевки центрального провода ОУН... Наряду с этим необходимо практиковать секретные съемки и вербовки на основании получения тех или иных данных в процессе работы опергруппы.

25 июля 1946 г. этот план был направлен Т.А.Строкачем в Москву на утверждение министру внутренних дел СССР Круглову, однако в союзном министерстве план посчитали недостаточно разработанным и имеющим ряд существенных недостатков. По мнению Москвы одна Оперативная группа была малочисленной и не могла успешно выполнить поставленные перед ней задачи по организации агентурно-оперативной работы во всех районах вероятного укрытия членов Центрального провода ОУН. Кроме того, группа не имела надлежащих полномочий по использованию на местах оперативного состава и привлечению для проведения операций Внутренних войск.

В связи с этим Москва предлагала для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН создать одну Центральную и одиннадцать районных оперативных групп.
Центральную оперативную группу предлагалось сформировать из квалифицированных оперативных работников: два — от УББ МВД УССР и по одному (зам. нач. ОББ или нач. отделения) — от УМВД Тернопольской, Львовской, Станиславской и Дрогобычской областей.

При Центральной Оперативной группе создавались две квалифицированные спецгруппы и подвижной войсковой резерв в составе стрелковой роты.

В случае необходимости можно было привлекать к проведению операций дислоцированные в районе подразделения Внутренних войск. По прибытии на место опергруппам предлагалось тщательно изучить обстановку, уточнить полученные от УББ данные о вероятных местах укрытия членов Центрального провода, после чего разработать конкретные планы агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации главарей ОУН-УПА. Розыск оперативные группы должны были вести путем глубокой агентурной разработки всех выявленных деловых и родственных связей, обратив при этом особое внимание на приобретение квалифицированной агентуры из числа руководящего состава надрайонных и районных проводов ОУН, поскольку эта категория лиц часто могла быть осведомлена о местах укрытия главарей. (19)

Между тем, ещё за два месяца до утверждения плана по розыску Шухевича и других членов Центрального Провода ОУН, в мае 1946 года, при проведении операции в лесном массиве на территории Подгаецкого района Тернопольской области был обнаружен схрон организационного референта Центрального Провода ОУН В.Кука «Лемиша». Самого Василия Степановича чекистам тогда задержать не удалось, зато в руках сотрудников оперативной группы УМВД оказалась переписка «Лемиша» и Романа Шухевича.


11.Кук — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

Анализируя захваченные документы, чекисты установили, что между Шухевичем и Куком существовали серьёзные разногласия в методах проводимой совместной работы и взаимное недоверие. В результате деловые взаимоотношения между руководителями подполья обострились, вплоть до прямого игнорирования и неисполнения Куком указаний Шухевича, за что последний в своем письме обвинил «Лемиша» в «закулисной политике» и проведении им ряда своих мероприятий «революционным порядком», т. е. прямо заподозрил Кука в т.н. «фракционности».

В ответном письме 19 апреля 1945 года В.Кук оправдывался: «...Ваше письмо сильно меня обидело. Причем здесь "революционный порядок". Совершенно мне непонятны Ваши обвинения в "закулисной политике".
Если у Вас ко мне и к моей работе имеется недоверие — прошу написать об этом откровенно и указать, на основании чего Вы делаете такие заключения...».

Дальнейший анализ писем показал, что разногласия между ними особенно ярко выражены во взглядах по вопросу тактики украинских националистов на случай войны и в их отношении к УГВР (Украинский Главный Освободительный Совет). Оказалось, что налицо не столько прямое игнорирование «Лемишем» распоряжения Шухевича, но, что еще более важно, нанесение им жестокого удара по наиболее «больному месту» во взглядах Шухевича.

Все это нашло очень резкое отображение в следующих выдержках из их переписки.
Так, в своих письмах от 21 и 23 октября 1945 года к «Лемишу» Шухевич указывал: «Дело войны необычайно актуализируется… В связи с этим уже теперь даем "на всякий случай" первые инструкции.
Власть на территории принимают наши люди от имени УГВР, ибо в случае войны существуют только две фирмы: УПА и УГВР. Если не будет по-нашему — «хлопнем дверьми».
Теперь в связи с большим обострением международного положения необходимо актуализировать дело УГВР, ибо оно уже немного покрыто пеплом.
В связи с этим сейчас необходимо написать воззвание УГВР к украинскому народу. Я хотел бы, чтобы воззвание написали Вы (ибо "Тараса" не будет) и переслали для корректировки нам.
Это, очевидно, большое дело».

В ответ на это В.Кук подверг УГВР резкой критике, категорически возразил против «капитализирования» ею борьбы ОУН и заявил, что «устранение ее фирмы ... в такой момент, как война ... означало бы нашу политическую самоликвидацию» .

По вопросу, от чьего имени готовил воззвание "Лемиш", отстаивая ОУН, он указал Шухевичу: «Писать же листовку от имени УГВР не могу, ибо в этом случае мне пришлось бы выступать против собственных понятий. А писать о том, во что я не верю — ничего не стоит и по сему прошу не привлекать меня к этой работе.
Кроме того, перо у меня мало пропагандистское и было бы целесообразнее, чтобы такие вещи писали пропагандисты».

Чекистам было известно, что «Лемиш», занимая на всем протяжении своего пребывания в ОУН руководящее положение, разрабатывал план коренной организационной перестройки ОУН на принципах сугубой конспирации и чистки ее членов. Он рассматривал себя как крупного руководителя, всегда избегал в ОУН второстепенных ролей, и не покидал мысли занять пост проводника всей Организации.

Еще в 1941—42 гг. он вместе с организационным референтом Центрального провода ОУН И.Климовым "Легендой" пытался сместить с поста «урядуючого» проводника Н.Лебедя «Максима Рубана», а находясь на Волыни в 1944 году, пытался произвести «раскол» в ОУН, создав на базе последней совершенно новую организацию под названием НВРО ("Народно-Вызвольна Революцийна Организация" с тем, чтобы занять в ней пост руководителя.

Соответственно, на этой почве В.Кук «Лемиш» имел много «неприятностей» от Центрального Провода ОУН, и о нем создалась особая репутация.

Подводя итог анализу захваченных документов оуновской верхушки, министр внутренних дел УССР Т.А.Строкач отмечал:
«В настоящее время, нам это видно из прилагаемой переписки, поведение "ЛЕМИША" вызывает у ШУХЕВИЧА и других членов провода подозрения в его двойственной игре и каких-то "тайных замыслах", которые, видимо, ими еще не рас¬крыты.
Поэтому, одновременно с принимаемыми нами рядом мер к обнаружению и ликвидации "ЛЕМИША" путем организации и проведения мероприятий чекистско-войскового порядка и действий спецгрупп, мы также принимаем меры к усугублению имеющихся разногласий между ним и ШУХЕВИЧЕМ путем осуществления агентурно-оперативной комбинации по компрометации его перед руководством ОУН с целью последующей ликвидации руками "СБ"».(20)

13 августа 1946 года в органы госбезопасности по Шухевичу поступила очередная агентурная информация. И вновь она оказалась настолько красноречивой, что мы позволим себе процитировать из этого донесения агента обширный фрагмент.

«11 августа с. г. я встретился с Т. В. ШУХЕВИЧЕМ (Тарас Шухевич, дядя Романа – прим. авт.) и его женой, рассказавшие мне, что за пару дней до этого они получили известие о том, что мать Романа ШУХЕВИЧА осуждена на 3 года высылки на Восток. Этот приговор они считают легким, так как ожидали, что ее осудят на более тяжкое и длительное тюремное заключение. Вместе с тем, они находят, что преследование ее вообще несправедливо, так как мать не может отвечать за действия своего сына. Другие говорили мне, что мать Р. Шухевича глубоко несчастный человек. Она вышла замуж за сифилитика ШУХЕВИЧА, всю жизнь мучилась, будучи его женой, а теперь отвечает за своего дегенеративного сына Романа, который еще с детства проявлял наклонности садиста. Это говорили мне СТЕПАНИВ и ПАНЬКИВ"». (21)

***
С конца осени 1946 г. Шухевич скрывался в специально подготовленном для него убежище в доме в с. Княгиничи Букачевского района Станиславской области, зашифрованном под кодовым названием «Короленко». Готовила это убежище группа боевиков, среди которых был охранник Шухевича с весны 1945 г. Михаил Заец по кличке «Владко», «Зенко». Уже после ликвидации Шухевича, в 1952 г., находясь в подполье в курьерской группе, обслуживающей нового руководителя подполья ОУН на Украине В.Кука, он оставил весьма интересные воспоминания о своем пребывании рядом с командиром УПА, которые были выявлены в ГА СБУ (22). К слову, его роль в дальнейшей судьбе Шухевича остаётся весьма неясной. Но об этом мы расскажем ниже.


12.Заяц — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

Согласно запискам Зайца, в доме в Княгиничах Шухевич занимал три комнаты, в кухне был специально оборудованный схрон на случай внезапной ситуации. Вместе с ним в качестве прикрытия, помимо охраны, находились: член ОУН Екатерина Зарицкая (организационная кличка «Монета», «Маня»), жена члена ОУН Михаила Сороки и личная связная Р.Шухевича; ещё одна связная Шухевича Ольга Илькив (кличка «Роксолана»), её мать и студент медицинского института из Львова Любомир Полюга (кличка «Богдан»), который, всупив в фиктивный брак с О. Илькив, также обеспечивал прикрытие Шухевича на протяжении этого периода и одновременно числился фельдшером в Княгиничах. Вся компания имела фиктивные документы и выдавала себя за переселенцев из Польши, кроме, понятно, Шухевича и боевиков, которые в дневное время на людях не появлялись и проникали в дом ночью через окно.

В этот период у Шухевича возникли существенные проблемы со здоровьем. Были они и раньше, но именно на зиму 1947 г. пришлось обострение имеющихся у него хронических заболеваний. Без врачебной помощи было, увы, не обойтись.


13.Воспоминания Зайца — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

В этой сявзи приведём фрагмент из записок упомянутого выше охранника Шухевича М.Зайца:
«У Командира лікар узнав артритизм кості, хворобу кості. Приписав відповідний режим.Вирішено піти до лікаря в місто Ходорів. Мені не помішувалося в голові, щоб Командир ішов прямо большевикам у руки. Але сталося і було все як слід.

Одного дня вранці зібрався Командир у ватяний одяг, приходжений вже, стару дядьківську шапку, встромив пістолет до штанів, гранату в кишеню, намазав руки товщем а відтак натер попелом і в одну руку кошик, у другу палицю, швидко попрощався з нами і вирушив на шлях. Як „тереновий провідник" за командиром подалася пані М («Монета», «Маня» Е.Зарицкая – прим. авт.) .

Довгий для нас був цей день - не бралась ніяка робота і разом з другом вирішили, що на [великий ризик] Командир рішається.

Прийшов довгожданий вечір а з ним Командир, живий і здоровий. Хвильку відпочив і розказав нам про перебіг цілого дня.

„Іти большевикам під самий ніс це є ніщо, головне - відповідно вбратися. От сиджу собі на східках, попри мене ходять і москалі, і простий народ і побачили в мене кошик та й питають: - „Дядьку, що маєте продати; дядьку, а не йдете ще додому..." - сміюся я в кульок, це не то, що у Львові було. Минулого року довелося мені квартирувати одну ніч між паскарками у Львові. Я був одинокий мужчина серед 20-ти жінок. Граю ролю дядька. Пригадав пан дому, що його пила чомусь не хоче різати, хто ж йому краще порадить, як дядько зі села.

Приносить пан пилу і просить справити її. Ну - думаю собі — аж тепер я проріжуся. В мене на пилі таке ж поняття як в жида. Але треба радити. Оглядаю її, оглядаю, то й думаю щоби-то сказати. І раптом блиснула думка: треба, кажу, розвести її, порозгинати зуби, а до того ж необхідно ключа. На щастя ключа пан не мав і на тім скінчилося".

Оповіданнями Командира ми були захоплені, наші застереження виявилися неправильні; підбадьорившись ми просили Командира щоб при першій нагоді дозволив нам перевести такий експеримент. Це була весела новинка. Невеселою була хвороба».

Интересны и подробности быта Шухевича и его окружения на конспиративной квартире в Княгиничах.
Из записок М.Зайца:
«Життя наше, тобто дійсних підпільників, проходило „наверху". Криївка була тільки на час алярму.

Отже, як тільки заносилося на день дійсні підпільники стояли вже на ногах. Прятали постіль до сховку і йшли до окремої кімнати на руханку. Жінки за той час вбиралися. Пані М. вносила воду і всі по черзі вмивалися. Перший вмивався Командир, завжди до половини. Після вмивання спільна молитва.

Щоденно був черговий дижурний. Дижур обов'язував мужчин. До обов'язків чергового Командир зачисляв себе також. Обов'язки були такі: метення кімнат, палення в печі, заготовка дров до печі, миття підлоги і прання білизни - спільно до помочі жінкам (Командир від цих робіт був звільнений) і ін.

На сніданок пили чай. До хліба який-небудь товщ...

Розподіл робочих годин Командира пристосовувався до обставин і вимог дня... Однак в спокійному часі предмети навчання були розподілені. В тій хаті створилося кілька статей, крім того вивчав анг[лійську] мову, читав Леніна, слухав радіо і ін.

Обід був спільний, при одному столі, однак кожний приміщувався так, щоб бути готовим на випадок алярму. Страви завжди були смачні і багаті, хоча звичайні. Після обіда Командир клався на півгодини відпочивати а відтак займався чим-небудь з художньої літератури, шахи тощо…

Скоро звечора щільно закривав дижурний вікна і продовжували день при світлі. Майже щовечора Командир вправляв з пані М. англійську мову.

Вечеряли пригрітими лишками з обіда, запивали чаєм, спільно молилися і спати. Жінки спали в ліжках, Командир на довгому столі, підстеляючи які-небудь лахи; ми з другом на долівці» .

Несмотря на назначенное лечение, здоровье Шухевича не улучшалось.В этой связи он был вынужден обратиться к львовским специалистам. В марте 1947 г. Шухевича пользовал ассистент кафедры хирургии Львовского мединститута В.Келлеман (23). А в 1948 г. органами госбезопасности был арестован врач Матвей Лотович, к слову, родной дядя Л.Полюги, который на допросе показал, что осенью 1947 г. его посетила незнакомая девушка, которая привела мужчину, представившегося «бухгалтером з молочарні». Лотович обследовал его, поставил диагноз: «ослабление сердечной мышцы» (миокардиодистрофия), «катар желудка» (гастрит), ревматизм суставов, прописал диету и сделал целый ряд назначений. Следующий раз Шухевич посетил его в начале февраля 1948 г. Лотович осмотрел «бухгалтера», констатировал улучшение ревматизма и вновь выписал рецепт и назначил медикаментозное лечение. Впоследствие, на протяжении года до своего ареста, М.Лотович снабжал медикаментами для нужд подполья и связных Шухевича – «Анну», «Марту» и «Роксоляну», а осенью 1947 года удалял татуировки с кистей рук Юрия Шухевича. (24)

***
Тем временем сотрудники из сформированной Центральной Оперативной группы МВД УССР во Львове продолжали реализацию утверждённого в Москве плана по розыску и ликвидации Шухевича. За этот период им удалось установить и ликвидировать более 30 функционеров Центрального провода ОУН – связных, охранников и технических работников.

Самого Р.Шухевича, равно как и его укрытие, обнаружить не удавалось, однако в январе 1947 года путем комбинированных действий Оперативной группы и спецгрупп было установлено, что в лесу восточнее села Жуков Бережанского района Тернопольской области находится схрон, в котором скрывается с небольшим прикрытием шеф Службы Безпеки Центрального провода ОУН Н.Арсенич по кличке «Михайло».


14.Арсенич — Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото

С получением этих данных МВД УССР немедленно был разработан план проведения операции по захвату или уничтожению «Михайло». 21 января 1947 года в районе сел Жуков и Гиновице началась чекистко-войсковая операция, в ходе которой в двух километрах восточнее села Жуков 23 января с.г. курсантом полковой школы 290 СП ВВ МВД Тихомировым был замечен на склоне оврага легкий пар и слегка оттаявшая земля. По этим признакам была обнаружена вентиляционная отдушина схрона. Тихомиров направил в неё железный щуп, которым выбил внутрь схрона подушку, затыкавшую отверстие отдушины. По звону разбитой посуды, на которую упала подушка, было точно установлено местонахождение схрона. Он был немедленно блокирован войсками, причем в одном метре от лесной дороги было обнаружено хорошо замаскированное входное отверстие схрона, которое было открыто солдатами. Находившимся в схроне было предложено сдаться.

В ответ на это из схрона выскочил один из оуновцев и открыл по оперативно-войсковой группе огонь из автомата, но ответным огнем был убит и упал обратно в схрон. После этого находившийся в схроне Н.Арсенич выстрелами из пистолета застрелил свою жену А.Гунько по кличке «Вера», которая выполняла обязанности его личного секретаря, и связную Центрального провода ОУН по кличке «Наталка», после чего облил керосином документы, поджег их и застрелился сам. В это время сотудники Опергруппы забросали схрон гранатами, которыми было изувечено лицо и голова охранника, в силу этого не подлежащего опознанию. Из схрона были изъяты копии протоколов допроса «Службы Безпеки ОУН», списки убитых СБ советских граждан, примерно на 1000 человек, около 100 партийных билетов, разные справки советских учреждений, военные билеты, ордена и медали СССР и большое количество оуновских документов. (25)

Пожалуй, главный интерес для сотудников Опергруппы представляло собой захваченное в схроне письмо Н.Арсенича к Шухевичу, датированное 11 января 1947 года.
В этом письме Арсенич признавал, что активность антисоветской деятельности подполья ОУН резко уменьшилась, а мероприятия органов МГБ-МВД, напротив, усилились, что, в свою очередь, привело к большим потерям руководящего и рядового состава оуновского подполья. Ликвидация значительного количества руководящего состава всех звеньев ОУН, паралич каналов связи вызвали полное расстройство оуновских рядов, возникли оппозиционные ОУН группировки, взаимное недоверие, а у многих участников ОУН потеряна вера в осуществлении создания "Самостийной Украины".

В результате этого в ОУН сложилась обстановка кадрового голода и, как следствие, в отдельных районах вообще прекратилась деятельность оуновских организаций, а формальное назначенные референты так и смогли приступить к выполнению своих обязанностей и "один за другим проваливаются". При этом руководство ОУН было вынуждено переводить руководящий состав из одной области в другую, теряя при этом связь и возможность руководства антисоветской деятельностью. В довершение ОУН оказалась вынужденой назначать на руководящую работу в "проводах" лиц, освобожденных или бежавших из тюрем, изолированных, находящихся под подозрением у Службы Безпеки.

Наряду с тяжелым положением ОУН в западных областях УССР Арсенич констатировал, что подполье фактически потеряло свое влияние в восточных областях Украины, и это очень беспокоило оуновскую верхушку. «Если мы не поднимем Восток, — писал Арсенич Шухевичу, — то у нас не найдется достойных преемников нашей борьбы…Восток можно завоевать двумя способами: большим сдвигом и спокойным невидным просачиванием. Для первого нет наших собственных возможностей, на второе можно найти возможности, если мы организуемся». В связи с этим Арсенич считал наступательную политику для ОУН (имея в виду вооруженную деятельность УПА) бессмысленной и предлагал «как можно скорее переключить низы на подпольную работу», ограничив до минимума вооруженную борьбу мелких групп УПА.

Лиц, заподозренных в связи с органами МГБ-МВД, Арсенич предлагал отсеить из Организации и использовать их для индивидуального террора над руководителями партийно-советских органов, а также по сбору и заготовке продуктов и денег для нужд ОУН.

Это, по мнению Арсенича, были вызваны тем, что органы МГБ располагают таким количеством агентуры из числа участников ОУН, которое «является страшным» для дальнейшего существования подполья, а конспирация и мероприятия СБ по-прежнему не обеспечивают своевременное выявление агентуры органов МГБ. (26).

***
22 апреля 1947 г. министром государственной безопасности Союза ССР В.Абакумовым был издан приказ № 00207, которым предписывалось министру госбезопасности УССР генерал-лейтенанту С.Р.Савченко и начальникам УМГБ западных областей Украины приложить все усилия «в целях нанесения решительного удара по националистическому подполью и его вооружённым бандам» (27). Так в МГБ УССР было организовано знаменитое управление 2-Н, которое и взяло на себя основную работу по розыску и ликвидации украинских националистов. В свою очередь, в Управлении 2-Н были сформированы четыре оперативных отдела, первый из которых занимался только и исключительно розыском Р.Шухевича и других функционеров Центрального провода ОУН. Его возглавил начальник 1 отдела (а вскоре и заместитель начальника всего Управления) подполковник И.К.Шорубалка (28).

запись создана: 24.10.2010 в 19:52

@темы: история, Россия, интересно, ликбез, не моё, Украина

---

Да уж, подлецы и глупцы. Классика.

Правозащитники делятся на две категории - грантоедов и пациентов. Причем эти категории практически не пересекаются. Первые специализируются на коммерческой лжи, вторым - не до коммерции.

(с)sl_lopatnikov

@темы: есть мнение, либерастия, ППКС

---

для Т.Е.

запись создана: 19.08.2008 в 10:59

@темы: моя семья

---

циклон в штатах

и в итоге скоро снег, а моя зимняя куртка застряла в Иллинойсе

@темы: live

---

о, да

Пишет  Makskozak:

... в следующий раз напиши так: среди моего круга общения в сети завелась сволочь. Что тут начнется! Половина посчитает своим долгом уточнить, а не сволочь ли он? Некоторые поймут, что это о них и обидятся. Другие придут извинится за потертый коммент в холиваре годичной давности. И т.п.

@темы: не моё, пятиминутка, ППКС