История одного танка

[katerina-0906]

Во время боя боевой группы «Зекендорф» 6-й немецкой танковой дивизии и советской 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса северо-восточнее Расейняй на дорогу Расейняй-Шилува недалеко от поворота на Дайняй прибыл один советский танк. Как уже ранее говорилось, по этой дороге двигалась боевая группа Раус из 6-й танковой дивизии. Ею был уже занят мост через Дубису и плацдарм на восточном берегу. Вот на этой дороге и появился советский тяжелый танк КВ. Он блокировал всё движение.
Попробуем точно установить место, где он находился.
Часто пишут, что танк стоял у моста через Дубису или очень близко от него. Вот строки из «Антисуворова» А. Исаева:
«1-й танковой дивизии 41-го моторизованного корпуса, как и 36-й моторизованной дивизии того же корпуса, одиночный танк у моста через Дубису не мешал».
Ту же ошибку делает даже переводчик книги Рауса в своем предисловии:
«Когда танк КВ, очень удачно встав на мосту через Дубису, разрезал надвое 6-ю танковую дивизию, все попытки танкистов привлечь авиацию для уничтожения зловредного танка успеха не имели. Летчики наотрез отказались заниматься такой мелкой целью».

А вот как описывает первую встречу с танком сам Э. Раус.
«В нарушение принятых правил, несколько пленных, захваченных в последних боях, в том числе один лейтенант Красной Армии, были отправлены в тыл на грузовике под охраной всего лишь одного унтер-офицера. На полпути назад к Расейняю шофёр внезапно увидел на дороге вражеский танк и остановился».
Таким образом грузовик с пленными встретился с танком на полпути между Дубисой и Расейняй. Имея в виду, что расстояние между двумя этими точками составляет 10 км, можно считать, что танк стоял примерно в 5 км южнее моста. Опираясь на это, некоторые авторы утверждают, что танк стоял около самого перекрестка на Дайняй.
Само местонахождение танка удалось установить довольно точно. Как известно, танкисты были похоронены там же, на обочине, а в 1965 году перезахоронены на воинском кладбище в Расейняе. Причина перезахоронения была более чем прозаичной: в этом месте были намечены осушительные работы. Как велись раскопки могил танкистов, рассказал старожил тех мест Ионас Тамутис, он и показал место, где танкисты были похоронены первоначально.
Другой интересный вопрос: когда точно танк остановился на дороге. Из сборника «Действия малых подразделений» можно понять, что танк недалеко от перекрестка на Дайняй встал ещё 23 июня. Другие авторы этот вопрос не детализируют.
Примерное время появления танка на дороге удалось установить из журнала боевых действий 6-й мотострелковой бригады.
«24.6 Запланированный марш дивизии был остановлен. После сообщения воздушной разведки о сосредоточении крупных танковых группировок противника было приказано перейти к обороне.
Наступление замеченных вражеских танков было направлено только против боевой группы Зекендорфа. Тяжелые танки (позднее описаны как 52-тоные танки новой модели) прорвали линию обороны и вышли в тыл. Около 9 часов было сообщено, что два таких гиганта оказались на нашей дороге наступления.
Около 14 часов на помощь боевой группе Зекендорфа был послан 65-й танковый батальон под командованием подполковника Шенка. Обойти вражеские силы не удалось, он огнем занял наш плацдарм и с севера по обеим берегам Дубисы небольшими батальонами пехоты начал наступление.
Неожиданно один танк противника оказался недалеко от командного пункта нашей бригады. Он поджог два наших грузовика и остановился посередине дороги. Такая наглость произвела большое впечатление, однако тогда не было известно, что он остановился из-за технических поломок».
Таким образом согласно ЖБД примерно можем утверждать, что танк на дороге появился 24 июня около полудня. Между прочим это фрагмент журнала интересен тем, что видим упоминание немцев о танках «52-тонных танках». Вне сомнения речь идет о танках КВ-2, только немцы в начале войны не знали их «официальное» название. Технические же характеристики танков они узнали очень быстро -- от взятых в плен танкистов. Вот рапорт командира 41-го истребительно-противотанкового дивизиона.
«Экипаж одного русского танка дал показания, которые выслушал и записал переводчик: они рассказывали о своем 52-х тонном танке. Толщина брони 85 мм, только люка 38 мм. В танке 15,2 см орудие, три 7,62 мм пулемета (в запасе ещё два). Танки, участвовавшие в сегодняшнем танковом бою, якобы принадлежат 2-й танковой дивизии, которая сформирована в 1939 году, как бригада и недавно развернутая в дивизию. За сегодня атаковавшей дивизией стоит пехотная дивизия, которая тоже имеет танки. Эта пехотная дивизия прибыла сегодня. Каждая танковая рота в среднем имеет 20 танков. В танковой дивизии артиллерия не используется. Дивизия дислоцировалась в Ионаве».
Вполне возможно, что на основе этого рапорта было послано сообщение в Берлин, где с ним познакомился Ф. Гальдер. В записи за 24 июня он ещё сомневается, что танк может иметь пушку такой мощности.
На фронте групп армий «Юг» и «Север» появился русский тяжелый танк нового типа, который видимо имеет орудие калибра 80 мм(согласно донесению штаба группы армий „Север” -- даже 150 мм, что впрочем маловероятно).
А вот в записи за 25 июня Ф. Гальдер, скорее всего, получивший дополнительные данные о вооружении советского тяжелого танка новой модели, в калибре пушки уже не сомневается.
«Получены кое-какие данные о новом русском тяжелом танке: вес 52 тонны, лобовая броня -- 34 см(?), бортовая броня -- 8 см. Вооружение: 152 мм пушка и три пулемета».
Но опять вернемся на дорогу Расейняй--Шилува. Оказавшийся на дороге танк создал немало проблем для боевой группы «Раус», командный пункт которой в этот момент находился в 1,5 км северо-западнее от танка. Прежде всего танк порвал провода, поэтому исчезла телефонная связь со штабом дивизии. Никто не знал, не появятся ли другие танки, поэтому боевой группе было дано указание готовиться к круговой обороне. Саперы получили указание заминировать дороги, а разведывательный взвод был срочно послан разведать окрестности. Вскоре он установил, что в окрестностях больше танков противника нет. Однако и один танк создавал много проблем. На дороге растянулась большая очередь санитарных автомобилей -- было невозможно эвакуировать в тыл раненых. Некоторые из них, включая лейтенанта графа Плетенберга, умерли, не получив вовремя необходимой помощи. Со стороны Расейняя также остановилась колонна грузовиков с боеприпасами и продовольствием. Несколько из них (большинство авторов упоминает 12, в журнале боевых действий говорится о двух) танк уничтожил огнем своего орудия. Попытки объехать танк полями также не удались. Объезжая с одной стороны, автомобили застревали в песке, по другую сторону дороги местность была заболоченной, поэтому здесь объехать было вообще невозможно. Требовалось срочно изыскать средства для устранения преграды.
Приказ уничтожить танк был отдан артиллеристам 41-го противотанкового дивизиона. В книге Э. Рауса пишется, что уничтожить танк должна была батарея упомянутого дивизиона, которой командовал лейтенант Вагенрот. А в журнале боевых действий 6-й мотострелковой бригады указано, что танк уничтожить должны были орудия 1-й батареи 41-го дивизиона, которой командовал обер-лейтенант Некенауэр.
Ещё одно несоответствие -- это количество орудий. Раус говорит о четырёх орудиях, в журнале же боевых действий сказано о двух. В любом случае это были полученные перед войной противотанковые орудия Pak 38 калибром 5 см. Но дальше опять идут нестыковки -- с какого расстояния «паки» стреляли в танк. В «Действиях малых подразделений» пишется, что вначале противотанковые пушки приблизились на расстояние 1000 ярдов, позднее осторожно сократили дистанцию до 600 ярдов. В русской версии книги Э. Рауса ярды превращаются в метры. А в журнале боевых действий говорится о расстоянии в 200 метров
Как бы там ни было, стреляли немцы с достаточно близкого расстояния и весьма точно. Огонь был метким, удалось добиться восьми попаданий. И когда уже казалось, что всё кончено, орудие танка медленно повернулось, тщательно прицелились и методичным огнем уничтожило обе новенькие пушки. При взрыве боеприпасов, сложенных у одного из орудий, погибло два артиллериста, один был ранен.
Так немцы в очередной раз убедились, что даже новые 50-мм противотанковые пушки Pak 38 бессильны против новых советских тяжелых танков -- накануне, в бою 23 июня в этом убедилась боевая группа «Зекендорф».
Уничтожить танк попробовали полевой пушкой калибра 105 мм. Убедившись в точности огня орудия танка, это орудие не стали выставлять на прямую наводку, а стреляли с закрытой позиции, корректируя огонь. Однако и это не дало эффекта -- надо было попасть точно, а осколки разрывавшихся рядом снарядов не наносили танку вреда. Интересно, что этот эпизод не упомянут ни в книге Э. Рауса, ни в «Действиях малых подразделений».
Стало ясно, что имеющимися средствами уничтожить танк не удастся. Оставалась единственная возможность -- 88-мм зенитное орудие. Одно из них, вызванное из Расейняя, начало осторожно приближаться к танку с юга. Сам танк всё ещё был развернут на юг, так как именно с этой стороны его атаковали первоначально. На дороге продолжали дымить подожжённые грузовики. Дым мешал танкистам целиться и был в какой-то мере прикрытием, давая атакующим возможность приблизиться незамеченными поближе. Наконец для орудия была выбрана позиция на опушке леса, примерно в 500 м от танка. Артиллеристы лихорадочно начали готовить свою пушку. Однако выяснилось, что у танкистов поистине железные нервы. Когда казалось, что подготовка орудия завершена, танк резко повернул башню и выстрелил первым. Выстрел был метким, зенитное орудие свалилось в канаву, несколько солдат оказалось убито, другие были вынуждены отступить.
Танк продолжал блокировать дорогу, боевая группа Рауса все ещё оставалась парализована, приближалась ночь. В штабе бригады обсуждались различные варианты уничтожения танка. Одним из них была попытка взорвать танк, подтащив к нему взрывчатку. Группа саперов-добровольцев в ночь на 25 июня незаметно подкралась к танку и положила на него два пакета взрывчатки: один из них, побольше, на надгусеничную полку, меньший -- у основания орудия. Но, как выяснилось позднее, взрывы ожидаемого результата не дали.
Наступило утро, а танк все еще блокировал дорогу. Немцам пришлось пойти на хитрость. Было решено отвлечь внимание экипажа танка. На восток, северо-восток и северо-запад от танка было редколесье. По нему начали двигаться Pz.35, стреляя в сторону танка. Танкисты занервничали (орудие стало поворачиваться вправо-влево) и не заметили приближающуюся с тыла опасность.
Отвлекая внимание экипажа танка, немцы установили на огневую позицию новое 88-мм зенитное орудие. Здесь надо упомянуть ещё одну очень интересную деталь. В архиве 6-й танковой дивизии удалось найти радиограмму, в которой говорится, что на Расейняйский аэродром в ночь на 25 июня самолётом (!) были доставлены боеприпасы для зенитного орудия. Возможно, что они предназначались именно для уничтожения танка.
Однако и этот последний эпизод боя связан с загадкой. Стивен Залога утверждает, что зенитное орудие принадлежало 298-му зенитно-артиллерийскому дивизиону (Flak.Abt.298). Видимо, вслед за признанным авторитетом, то же самое утверждают и другие авторы. Однако это неправда. В составе 6-й танковой дивизии действительно имелся 298-й зенитно-артиллерийский дивизион, но он был сформирован только в 1943 году. На начальном этапе войны в германской армии имелся другой дивизион, сокращенно обозначавшийся точно так же -- Flak.Abt.298, но он принадлежал Люфтваффе, дислоцировался во Франции и не имел в своем составе зенитных орудий, так как это был прожекторный дивизион Flakscheinwerfer-Abt. 298(v).
В составе 41-го моторизованного корпуса находилась только одна часть, имевшая на вооружении 88-мм зенитные пушки -- 1-й смешанный дивизион 3-го зенитного полка (Fla.-Abt.gem.I./3.). Лишь орудия этого дивизиона могли уничтожить танк. Это подтверждает и запись в журнале боевых действий дивизии.
Правда, эта запись задает новую загадку: в ней говорится о трех орудиях! Так против танка было направлено одно, или всё-таки три орудия? Стреляло одно -- или все три? Вряд ли когда-нибудь это узнаем.
Как пишет в своих воспоминаниях Э. Раус, немцы были поражены героизмом русских солдат и поэтому похоронили танкистов со всеми воинскими почестями.

Эпилог

На этом можно было бы и закончить нашу историю, однако остается один невыясненный вопрос -- какова была модель танка? Все исследователи соглашаются с тем, что это была машина КВ. Но, как мы знаем, в начале войны на вооружении Красной Армии находились танки КВ двух модификаций: КВ-1 и КВ-2. Вот тут мнения и разделяются. Аргументы за то, что это был КВ-1, следующие: так танк называет в своих мемуарах Э. Раус; силуэт КВ-1 выбит на памятной доске у могилы танкистов в Расейняе на воинском кладбище; КВ-1 имел значительно больший, чем у КВ-2 боекомплект -- а ведь одиночному танку, как мы знаем, пришлось немало стрелять уже стоя на дороге, да и в бою, произошедшем до этого, его пушка тоже, наверное, не молчала.
В неоднократно упомянутой работе «Действия малых подразделений» текст об одиночном танке иллюстрирует фотография: немецкий солдат фотографирует КВ-2. Эту фотографию в свою книгу «Советские тяжелые танки» («Soviet heavy tanks») вставил и Стивен Залога. Подпись над фотографией гласит: «Оператор „оси” фотографирует захваченный недалеко от Расейняй КВ-2». В этой книге Залоги есть и другая фотография того же танка. Подпись под фотографией также недвусмысленно указывает место: «Этот одиночный КВ-2 образца 1940 года из 2-й танковой дивизии не выдержал многократных атак 6-й танковой дивизии недалеко от перекрестка около Расейняя в Литве». Видимые повреждения машины тоже соответствуют повреждениям, которые по описанию боя должны были быть у танка, блокировавшего дорогу: сорвана гусеница, повреждено орудие, сквозные отверстия в борте.

В интернете блуждает около 100 фотографий этого танка. По ним можно понять, что танк простоял на месте боя по меньшей мере один год. Но старожил тех мест Ионас Тамутис утверждает, что «расейняйский» танк стоял на дороге и мешал двигаться транспорту, потому его стащили с проезжей части через несколько дней.

Вид сбоку,хорошо видно повреждение ствола(скорее всего pak 38),и правой стороны борта.


Тот же танк те же повреждения.

Можно сомневаться в деталях боя, однако нельзя отрицать тот факт, что такой бой был. Пусть это был не КВ-2, а КВ-1. И продержался он не двое суток, а лишь неполные сутки. Но ведь это сделал один танк, случайно оказавшийся в нужном месте! А как мы знаем, таких монстров в Литве было 50. Если бы им всем были бы выбраны заранее подходящие оборонительные позиции, немецкое наступление, скорее всего, оказалось куда более медленным.
И в качестве завершения -- небольшая статья И. Лаурайтиса из «Крестьянской газеты» («Влстечю лайкраштис») от 8 октября 1965 года:

Как звали героев?

В печати уже сообщалось, что недавно в Расейняе прозвучал похоронный марш. Жители города провожали на братское кладбище несколько новых гробов. Торжественно был перенесен прах неизвестных героев, погибших за свободу Жемайтии. Кто такие были эти герои? Как и когда они погибли?
Старшие местные жители хорошо всё помнят. Они и сейчас могут рассказать, как поспешно отступали советские солдаты, как наши дороги наводнили колонны фашистов. Первые залпы автоматов, первые разрывы бомб послышались утром 22-го июня, а в полдень фашисты прорвались через Расейняй. Коричневая волна катилась на запад.
На второй день войны звуки боев на фронте приходили уже издалека. Но вот вечером того дня в 5 километрах от Расейняz, у деревни Дайняй (теперь колхоз «Ауксине варпа» [Золотой колос]), появился советский тяжёлый танк. Как он оказался в фашистском тылу?
Можно предположить, что этот танк был из подразделения, накануне войны получившего приказ сосредоточиться в окрестностях Расейняz. Это подтверждают и военные архивы. Собравшись в указанном районе, подразделение тяжёлых танков на второй день войны атаковало немецкую механизированную колонну в направлении Крижкалнис -- Скаудвиле. Советские танкисты уничтожили около 80 фашистских боевых машин. В битве, судя по всему, участвовал и упомянутый нами танк, а после боя он возвращался обратно.
Въехав на дорогу Расейняй--Шилува у деревни Дайняй, танк остановился. Чихнул двигатель, и стальной богатырь успокоился. Без признаков жизни он простоял всю ночь.
Рассвело третье утро войны. Но по-прежнему не было видно никаких признаков, что экипаж танка жив. Местные жители перестали обращать на его внимание: мало ли таких осталось после бури войны!
Но как только со стороны Расейняй показалась тяжело груженная немецкая машина, советский танк неожиданно ожил. Повернулась стальная башня, пушка нацелилась на машину. Звонкий выстрел и оглушающий взрыв сотрясли всю окрестность. Немецкая машина вспыхнула как факел. Позднее местные жители обнаружили возле нее четыре обугленных трупа врага.
Советские воины не покинули своей машины и после этого. Наверное, они решили до последнего вздоха сражаться с врагами. Сегодня трудно представить, сколько храбрости они показали, как горячо горела ненависть в их сердцах. Ведь неподвижный танк -- хорошая цель, это стальной гроб для всего экипажа. Мы никогда не узнаем, что говорили тогда танкисты. Но их поступок свидетельствует, что это были люди необыкновенной воли.
Взорванная машина -- это еще не весь счет фашистам. Когда на дороге показались два броневика врага, танкисты и их встретили огнем. У деревни Дайняй они и закончили свой путь. Закончили на третий день войны.
Сражающийся советский танк создал фашистам проблемы. Он блокировал дорогу, по которой должны были идти немецкие колонны. Против маленькой советской крепости фашисты подтянули две противотанковые пушки. Но одну из них они даже не успели подготовить к бою. Танкисты её вовремя заметили и метким выстрелом уничтожили.
Однако борьба была неравной. Прямым попаданием в смотровую щель фашисты вынудили танк замолчать. Позднее они пригнали местных жителей, которые извлекли из танка шесть трупов. Там их и похоронили, а документы взяли немцы.
Война оставила на нашей земле немало могил. Уважая память павших, советские люди после войны перенесли их на братские кладбища. Одни из тех могил уже раскрыли свои тайны. Уже выяснены имена и фамилии погибших, найдены родственники. А могила танкистов, приютившаяся у кустарника, оставалась немой. Но колхозники и после стольких лет помнили этот бой, говорили об этом. В это лето они пришли в военкомат и сказали:
-- Посмотрите.
Заговорила могила у деревни Дайняй. Откопав, нашли личные вещи танкистов. Но они говорят очень мало. Две фляги и три авторучки без надписей или знаков. Два ремня показывают, что в танке было два офицера.
Более красноречивыми оказались ложки. На одной из них вырезана фамилия: Смирнов В. А. На второй -- три буквы: Ш.Н.А. Видимо, это первые буквы фамилии, имени и отчества солдата.
Самая ценная находка, устанавливающая личность героев - портсигар и в нем комсомольский билет, порядочно испорченный временем. Внутренние листки билета склеились с каким-то другим документом. На первой странице можно прочитать только последние цифры номера билета - ...1573. Ясная фамилия и неполное имя: Ершов Пав...
Самой информативной оказалась квитанция. На ней можно прочесть все записи. Из нее узнаем фамилию одного из танкистов, место его жительства. Квитанция говорит:
«Паспорт, серия ЛУ 289759, выдан 8 октября 1935 г. Псковским отделом милиции Ершову Павлу Егоровичу, сдан 11 февраля 1940 г».
Вряд ли узнаем имена всех членов экипажа. Вряд ли точно установим, что кроется под инициалом Ш.Н.А. Да и кто такой был Смирнов В. А. узнать уже вряд ли возможно. Но вот найти родных Ершова Павла Егоровича, я думаю, можно. Данных для этого имеется достаточно. А потом можно подумать и каким способом (скажем памятная доска в родине или даже посмертная награда) увековечить память одного, конкретного, члена героического экипажа одинокого танка КВ.



Автор материала: Арвидас Жардинскас
Перевод с литовского: Александр Новиченко