штурм мечети Аль-Харам

[katerina-0906]

Ранним утром 20 ноября 1979 года, имам мечети шейх Мохаммед аль-Субайил готовился вести службы, на которые прибыли около пятидесяти тысяч верующих. Паломники собрались на первую молитву исламского Нового Года. Неожиданно для них террористы из группировки «Аль-Масджид аль-Харам» выхватили оружие из-под одежды, закрыли кованые ворота и расстреляли двух попытавшихся оказать им сопротивление полицейских, вооружённых только деревянными дубинками. Террористы выпустили большую часть заложников и закрылись ещё с порядка 6 тысячами в святилище. Они заняли оборонительные позиции на верхних этажах мечети, и снайперские позиции в её минаретах.


Посол США в Саудовской Аравии Джон Вест сообщал в Госдепартамент: “Рано утром 21 ноября саудовское МВД издало заявление, которое предавалось по радио и напечатано в газете Okaz. Заявление гласило: “Группа вооруженных ренегатов, предавших ислам, проникла в священную Великую Мечеть Мекки ранним утром предыдущего дня. Они представили одного из своих молящимся в качестве Махди, и угрожая оружием, вынудили принести присягу верности ему. Саудовские власти попросили, чтобы религиозные авторитеты высказали свое мнение о происходящем. Следует ожидать появления другого заявления, в котором будет дано объяснение происходящего”. Американские пилоты вертолетов саудовской гражданской обороны были подняты по тревоге в 5:30 утра 20 ноября. В течение дня они совершили несколько полетов над мечетью. На борту находились офицеры саудовского директората общей разведки. Пилоты рассказали, что вертолеты оба раза попадали под обстрел со стороны лиц, захвативших мечеть. Во время полета над мечетью во второй половине дня 20 ноября вертолеты были обстреляны с пулеметных гнезд на минаретах. В ночь с 20 на 21 ноября мечеть не была освещена – такого, по словам местных жителей, не случалось никогда. Ночью снайперы с минаретов вели обстрел близлежащих кварталов Мекки”.


Американцы также знали о том, что операция по освобождению мечети возложена на саудовский МВД, а не на Национальную Гвардию. Саудовские декларации, между тем, никак не помогли в разъяснении того, что происходит, в мусульманском мире. Сирийские и ливанские СМИ повторили и расширили инсинуации аятоллы Хомейни. Захват мечети теперь именовался не иначе, как “сионистским заговором с целью сорвать арабский саммит в Тунисе”. Несмотря на то, что через день после захвата мечети связь с внешним миром была восстановлена, и западные корреспонденты указали на тот факт, что мятежниками являются крайние фундаменталисты – саудовские бедуины, эта новость потонула в настоящем цунами фальшивок и домыслов. Сообщалось, что в ходе штурма были убиты бывший и нынешний губернаторы Мекки, саудовские принцы и имам Великой Мечети Ибн Субейль. Дому Сауд необходима была быстрая и решительная атака. Во второй половине дня 20 ноября был разработан план лобового штурма, в которой должны были принять участие представители спецназа МВД (принц Найеф), саудовской армии (принц Султан) и национальной гвардии (принц Абдалла). Все три принца хотели своей доли славы победы на еретиками, и потому настояли на создании совместной боевой группы, члены подразделений которой никогда вместе не тренировались, и даже не имели совместимых средств связи между собой. Принц Султан, посоветовавшись со своими военными атташе в Пакистане и США, а также с придворными генералами, отдал приказ о немедленной атаке парашютистов. Их спустили на веревках на площадь в центре мечети, у Кааба. Все они были убиты снайперами мятежников еще до того, как достигли земли. Принц Султан после этого сдал командование принцу Турки, начальнику директората общей разведки. Турки вызвал к себе Салема бин Ладена, старшего брата Усамы. Салем возглавлял семейный строительный бизнес отца основателя “Аль-Каиды”. Бин Ладены, как главные подрядчики реновации мечети имели в своем распоряжении бесценную информацию – точные карты мечети и лабиринтов ее подземелий, а также планы электропроводки. Салем был своеобразным вариантом саудовского плейбоя.

Пилот-самоучка, обладавший извращенным чувством юмора, он был достаточно близок к королю Халеду, и позволял себе такие шуточки, от которых у всех глаза на лоб лезли. Однажды ему пришлось делать операцию по удалению геморроя. Он заставил врачей сфотографировать процесс в подробностях, после чего послал фотоотчет его королевскому величеству. Салем прибыл на пикапе, в кузове которого был установлен тяжелый пулемет. Он, однако, не привез драгоценных чертежей: по его словам, компания находилась в процессе переезда в новую штаб-квартиру, чертежи затерялись где-то в сотнях ящиков документации, и его люди прилагают все усилия, чтобы их найти. Это означало, что саудовская армия должна была действовать наугад, вслепую. Никто не сказал солдатам ни о лабиринтах Кабу, ни о количестве или качественном составе мятежников, значительная часть которых была ветеранами национальной гвардии. В ночь на 21 ноября паломники, прятавшиеся в мертвой зоне – на территории отеля Африка услышали гром канонады. Саудовские орудия, выставленные на холмах вокруг Мекки, начала артиллерийский обстрел главной святыни ислама – Запретной Мечети ( Мечети аль-Харам). Заряды, однако, были холостыми, и с их помощью принцы намеревались дезориентировать людей Джахаймана. Под прикрытием артобстрела группа коммандос побежала к двухэтажной галерее Марва-Сафа. Они надеялись захватить ворота Баб эс-Салям и удерживать их до прибытия основных сил.

Устроенный саудовской артиллерией фейерверк не произвел никакого впечатления на сторонников Махди. Они отстреливали коммандос с минаретов и с верхних галерей мечети. Когда коммандос приблизились к Баб эс-Салям, ворота внезапно распахнулись, и на солдат обрушился шквал смертоносного огня. Командовавший наступательной операцией майор Шааман был изрешечен пулями. Коммандос, под огнем снайперов с минаретов отошли, оставляя на поле боя раненых и убитых. Принцев очевидная неудача не обескуражила, и они решили бросить в атаку только что прибывший в Мекку парашютный батальон. Большинство его солдат только что закончили обучение во Франции. Батальон, в отличие от коммандос, должен был атаковать северный конец галереи Марва-Сафа, и оттуда осторожно продвигаться к воротам Баб эс-Салям, зачищая по пути галерею. Командир батальона, полковник Хомейд, просил подождать наступления темноты. Он надеялся ослепить мятежников прожекторами, и, таким образом, снизить количество потерь среди десантников. Принц Найеф, в нетерпении и бешенстве, вскричал: “Ты не мужик!” Полковник отдал честь и отдал приказ начать немедленную атаку, которая, как он хорошо знал, закончиться потерей его лучших и наиболее обученных людей. Принца это не интересовало. Убитые в таком святом предприятии солдаты рассматривались как шахиды, немедленно получившие билетик в Парадиз. Парашютистам удалось прокрасться к входу в галерею – воротам на холме Марва незамеченными. Они подложили под ворота мощный заряд тротила, и взорвали их. После этого парашютисты начали медленно продвигаться вперед по галерее – крытой пешеходной ступенчатой дороге длиной в 450 метров в несколько полос, на которой был полно хороших убежищ для снайперов. В засаде поджидали несколько десятков мятежников, во главе с самим Махди. В тот момент, когда парашютисты осознали, что они – в ловушке, было слишком поздно – на них обрушился шквал свинца из боковых окон. Одним из первых был убит полковник Хомейд, лично возглавивший атаку. Парашютисты отступили под сильным огнем. Они потеряли убитыми несколько солдат и майора. Раненый лейтенант и рядовой были взяты в плен. Лечить раненых было нечем, да и незачем – мятежники, как и миллионы пилигримов по всему миру, искренне верили в то, что достаточно промыть раны водой из священного источника Зам Зам, как они сами затянутся. Пока этого не произошло, заросшие бородами страшилища Джахаймана объяснили своим пленникам, как обстоят дела – о том, что произошло явление Махди, а посему радио, ТВ, саудовский король и униформа цвета хаки отныне – харам. В эти самые часы министр информации Саудовской Аравии Мухаммед Ямани выступил с речью, в которой сообщил, что “Ситуация теперь, слав Аллаху, под контролем. Эта группа, отклонившаяся от ислама, теперь под контролем служб безопасности” – в момент, когда мятежники убили полковника-десантника и взяли в плен командира взвода.

На следующий день, пятницу, 23 ноября, вдохновленные речами министра информации правоверные по всему миру ждали традиционной трансляции пятничной молитвы из Великой Мечети. Трансляции не произошло, также как и не произошло самой молитвы – впервые за несколько сот лет. В качестве альтернативы транслировалась проповедь имама Мечети Пророка Мухаммеда в Медине. Имам в бешенстве кричал в прямой эфир, что “бандиты, растоптавшие святость Великой Мечети, заслуживают только одного наказания – их надо распять, или отрубить им руки и ноги”. 23 ноября высшее саудовское духовенство – улема, приняло фатву, суть которой сводилась, на данный момент к одному: “в создавшейся ситуации боевые действия на территории Великой Мечети разрешены”. С точки зрения принцев, это означало, что речь идет о настоящей войне, а не о полицейской акции, и что на мятежников можно обрушить всю мощь современной западной военной технологии, купленной за саудовские нефтедоллары. К мечети подогнали бронетанковую бригаду имени короля Абдуль-Азиза, и артиллерийские подразделения. Тяжелые потери были неизбежны, а посему по всему королевству прошла мобилизация военных врачей. В ночь на 24 ноября бронетанковая бригада имени короля Абдуль-Азиза была готова к атаке. На мечеть, как и предлагал покойный полковник Хомейд, направили прожекторы. Несколько часов саудовская армия передавала через громкоговорители требование о немедленной капитуляции. На призывы никто не откликнулся.

Первой задачей армии было убрать снайперов с минаретов. Поскольку минареты служили прекрасным прикрытием, было решено, что единственный способ избавиться от снайперов – это посбивать балюстрады противотанковыми ракетами американского производства TOW. Ни один из снайперов не пережил этой атаки, хотя сами минареты выстояли. После этого мечеть собирались атаковать американскими бронетранспортерами M-113. По плану, они должны были въехать во внутренний двор мечети и занять площадь, окружавшую Кааба. Командующий операцией, генерал Дхахери, решил, что его люди продолжат с галереей Марва-Сафа. В то же время национальная гвардия и спецназ МВД должны были двигаться навстречу друг другу по внешнему периметру мечети, зачищая его от мятежников. M-113, обстреливая из своих пулеметов верхнюю галерею, медленно продвигались к мечети. Под их прикрытием шли солдаты. Мятежники затаились за парапетами, построенными бин Ладеном и за древними камнями Суфа. Оборону возглавлял лично Махди. К этому моменту он сам уверовал в то, что не является простым смертным, и с видимым удовольствием брал на себя любой, самый невероятный риск – и выходил из боя без единой царапины. M-113 впервые предоставили саудовским солдатам существенное преимущество. У мятежников не было ничего похожего на TOW, и пули отскакивали от брони, не причиняя экипажу никакого вреда. Мятежники должны были остановить бронетранспортеры любой ценой. Сначала Махди, размахивая канистрой с бензином и горящей тряпкой, бросился к одному из M-113, невзирая на град пуль. Полив машину бензином и кинув тряпку, он ретировался, снова целый и невредимый. Это подвиг, однако, ничего не дал – бронетранспортер просто сдал назад, и солдаты сбили пламя под прикрытием внешней стены. Джахайман предложил другой план. В подземельях религиозной академии были расположены кухни с некоторым запасом газа в баллонах.. Джахайман предположил, что если бросать баллоны под гусеницы, они будут взрываться. Этот план, однако, не удалось осуществить – M-113 вели слишком плотный огонь, и к ним нельзя было подобраться на достаточно близкое расстояние.

Подходящая возможность представилась, когда один из броневиков застрял в воротах нижней галереи. Пока водитель нервно пытался дать задний ход, мятежники закидали машину коврами, закрыв экипажу обзор. После этого один из боевиков заскочил на броневик, открыл люк, и швырнул внутрь коктейль Молотова. Через секунду внутренности M-113 превратились в пышущую печь, экипаж сгорел заживо. Воспользовавшись суматохой битвы, часть заложников попыталась сбежать из подвалов мечети. В темноте солдаты приняли их за контратаку мятежников. Они были скошены пулеметным огнем. Также наступавшие с разных сторон подразделения национальной гвардии, спецназа и армии, подчинявшиеся разным принцам и обладавшие несовместимыми системами связи, периодически вступали в смертоносную перестрелку друг с другом. Минимум три бронетранспортера прорвались к Каабе и поливали огнем внутренние галереи мечети. Гигантский пожар начался в галерее Марва-Сафа между двойными минаретами. К ночи с 24 на 25 ноября большинство мятежников ретировались в подземелья Кабу. Лишь несколько человек прорывались с суицидной миссией на поверхность, внезапно выскакивая перед солдатами и поливая их огнем. Среди них был Махди. Он придумал новый способ демонстрации собственной бессмертности. Солдаты, зачищая запутанные проходы в галереях, закидывали их ручными гранатами. Махди , за те доли секунды, что оставались до взрыва, успевал схватить гранату и бросить ее обратно. Раз за разом ему удавалось убивать гранатами их метателей. Кредит удачи, выписанный на его имя Аллахом, тем не менее, закончился, и граната взорвалась у Махди под ногами, превратив нижнюю часть его тела в обугленную жижу. Товарищи решили, что Махди или мертв, или смертельно ранен, и ретировались в подземелья Кабу.

К утру 25 ноября Великая Мечеть, согласно отчету американского пилота саудовского вертолета, представляла собой жалкое зрелище. Верхушки пяти из семи минаретов были частично разрушены. Все ворота , ведущие в мечеть были или взорваны, или снесены. По мечети бродили саудовские солдаты. Наземное сопротивление было сломлено. Несколько отрезанных от Кабу мятежников были взяты в плен и начали давать ценную информацию. Среди них было минимум три женщины. К этому времени Салем бин Ладен наконец-то нашел планы мечети. Принц Турки, изучая их, только теперь осознал, что самая главная и страшная битва – впереди. Безумный лабиринт подземелий, наполненных провизией и амуницией, представлял собой идеальную оборонительную позицию. Принцы особенно опасались того, что из подземелий существует неизвестный тоннель за пределы города, по которому мятежники могут получать снабжение и подкрепления. Над пустыней вокруг Мекки кружили вертолеты, следя за всяким подозрительным движением. Турки было не по себе от обманчивого поверхностного спокойствия мечети. Даже голуби покинули ее – голуби, которые на протяжении всей мусульманской эры летали вокруг нее. Артобстрелы причинили значительный ущерб. Осаждающие, поняв, что бой за Кабу приведет к потере тысяч солдат и неизвестного количества заложников, начали активно изучать разного рода неортодоксальные идеи. Вначале Кабу предлагали затопить водой, а потом убить все находящихся внутри мощным зарядом электротока. Подобный радикальный способ, однако, покончил бы и с мятежниками, и с заложниками. Кроме того, в распоряжении властей просто не было такого количества воды. Принц Турки сухо заметил: “Даже если мы вычерпаем все Красное море, на Кабу воды не хватит”. Власти также не знали, какова судьба Махди. Каждый взятый в плен мятежник утверждал, что он – Мухаммед Абдулла. Мать настоящего Мухаммеда Абдуллы привезли к королю Халеду. Глядя ему в глаза она сказала: “Если мой сын – Махди, он убьет тебя. Если он – не Махди, ты убьешь его”. На протяжении всей осады саудовские власти очень опасались того, что Махди удастся ускользнуть и возобновить борьбу в другое время и в другом месте. От взятых в плен мятежников не удавалось получить никакой вразумительной информации, но загадка разрешилась самым неожиданным образом. Убитых саудовских солдат стаскивали в морг госпиталя, расположенного рядом с мечетью, где их тела забирали и передавали родственникам командиры соответствующих подразделений. На один труп в течение нескольких дней никто не претендовал. Некоторые офицеры, увидев красную родинку на правой щеке – признак Махди, немедленно решили проверить свою догадку. Труп показали некоторым из пленных, и те подтвердили: действительно, речь идет о Мухаммеде Абдулле. Позднее, когда были захвачены в плен его старший брат Саид (читавший декларацию у Кааба) и несовершеннолетний брат Салем, их заставили опознать Мухаммеда Абдуллу перед объективами камер саудовского ТВ. Тело находилось лишь в начальной стадии разложения. Это означало, что Мухаммед Абдулла продолжал свой джихад еще несколько дней после того, как ему оторвало ноги. 26 ноября саудовские солдаты попытались прорваться внутрь Кабу на М-113 – по подземной дороге, построенной для нужд компании бин Ладена, которую ранее использовала Джахайман. Первый бронетранспортер столкнулся с заминированным пикапом, блокировавшим въезд. Экипаж ретировался через задний люк. Каждый солдат получил от мятежников минимум по одной пуле. Мятежникам удалось блокировать еще два или три броневика, засовывая им между гусениц толстые ковры и бросая горящие ковры на люки, в попытке заморить экипаж угарным дымом. К 28 ноября поверхность вокруг Кааба была очищена от трупов и следов битвы, сделаны фотографии, опубликованные в саудовских газетах. Они стали первым доказательством того, что после недели лжи правительство приблизилось к установлению контроля над мечетью. Тем не менее, вероятность того, что мятежники в любой момент могут прорваться наружу была очень высока, и Мечеть продолжала оставаться зоной боевых действий.

Командующий операцией по освобождению Великой Мечети от мятежников Джахаймана, принц Турки, понимал, что необходимо действовать, и действовать быстро. Госпитали королевства были переполнены, не хватало крови для переливания, и потери достигли критически опасного уровня. Принцам была необходима иностранная военная помощь, но эта помощь должна была быть абсолютным секретом. Иранские аятоллы из Тегерана дразнили Саудовскую Аравию, Марокко и Бахрейн, называя их “пустышками”, марионетками Запада. Советское агентство ТАСС распространило информацию о том, что в Дхахране уже приземлились самолеты с американскими коммандос (коммандос там действительно были, но еще до кризиса в Мекке, и с этой драмой никак связаны не были). Казалось бы, саудовцы должны были в первую очередь обратиться за помощью к соседней Иордании. Иорданское королевство, несмотря на свою бедность, имело в своем распоряжении несколько первоклассных боевых подразделений, натренированных британцами и превосходно показавшими себя во время гражданской войны с палестинскими террористами Ясира Арафата всего за несколько лет до описываемых здесь событий. Иорданские инструкторы тренировали саудовский спецназ. Иорданцы – мусульмане-сунниты, а это значит, что они без всяких проблем могли заняться выкуриванием из Великой Мечети еретиков Джахаймана.

Король Иордании Хуссейн предложил королю Халеду “любую помощь”. Элитное подразделение иорданских коммандос во главе с офицером-черкесом Тахсином Шордомом ожидало посадки в военном аэропорту и вылета в Мекку. Клан Сауд отказался от помощи Иордании, и по очевидным причинам. В 1924 году отец короля Халеда, Абдуль-Азиз, силой оружия изгнал из Мекки ее наследственного правителя, короля Хиджаза , пра-прадеда короля Хуссейна. Просить о помощи Хашимитов в этот критический момент было непереносимым унижением для всей саудовской верхушки. Кроме того, саудовские принцы подозревали, и не без оснований, что хашимитские амбиции относительно Мекки не умерли, и что Хуссейн может воспользоваться создавшейся ситуацией, если сочтет это возможным. Клан Сауд также хорошо осознавал, что иорданцы в качестве “освободителей Кааба” превратятся в опасных конкурентов – и на их собственной территории, в Хиджазе, где еще были живы люди, помнившие хашимитское правление. Внимание принцев неизбежно обратилось к Западу. Западные страны, в отличие от арабских братьев, не претендовали на спорные территории, и не собирались подрывать статус Саудовской Аравии в качестве единственного попечителя мусульманских святынь. Наиболее важным союзником Саудов на Западе была Америка, но Америка допустила несколько непростительных ошибок. Американцы, сложив руки и утешая себя длинными тирадами о “правах человека”, позволили аятоллам уничтожить шахский режим в Иране, и для Саудов это было зловещим примером. Кроме того, несколько утечек из ЦРУ свидетельствовали о том, что американцы разучились хранить секреты, и в случае с Меккой это грозило Саудам катастрофой.

27 ноября саудовское министерство обороны потребовало у американцев “мощный наступательный слезоточивый газ”. Как раз нечто подобное хранилось на американских военных складах в Таифе – для тренировки саудовских солдат. Газ и агент ЦРУ, быстренько обращенный в ислам, были тут же переброшены в Мекку. Поскольку участие американского военного персонала в подобного рода операциях требовало личной санкции Картера, шпионскую миссию в официальных документах описывали как “чисто информационную”. Эксперимент с химическим оружием закончился фиаско. Мятежники завязывали себе лица смоченными водой тряпками, блокировали проходы и щели в дверях старыми матрасами и картоном. При планировании операции не было учтено, что представленный американцами газ имеет тенденцию подниматься вверх. Клубы слезоточивого газа скоро заволокли галереи мечети и площадь перед Кааба. Жертвами газа, само собой разумеется, снова стали многострадальные саудовские солдаты. Только хорошо тренированные вояки умели правильно пользоваться противогазами. Более того, многие из членов национальной гвардии отрастили ужасной длины и густоты бороды, на которые противогаз натянуть невозможно. Облака газа ветер медленно унес на соседние кварталы Мекки, где властям пришлось спешно эвакуировать население. В этот период, в отличие от наших дней, у Франции еще сохранялся ореол молниеносности и безжалостности, в случае необходимости защиты интересов “свободного мира”. Консервативное правительство президента Жискар д’Эстена с недоумением и отвращением взирало на деяния Картера на Ближнем Востоке. Глава французской службы внешней разведки (SDECE), граф Александр де Маренч, на протяжении длительного времени пестовал саудовских принцев. Махинации графа принесли свои плоды – к концу 70-х Франция превратилась в одного из главных поставщиков оружия для Саудов, а также активно обучала элитные подразделения саудовской армии на базе в окрестностях Тулони. Принц Турки был знаком с графом с 1974 года, и всегда был рад его кампании. Принц и граф создали мощный подпольный альянс разведок про-западных мусульманских государств, в которой, кроме SDECE и директората обшей разведки Саудовской Аравии, входили разведки Марокко, Египта, и, до исламской революции, Ирана. Организация называлась Сафари Клаб. Именно Сафари Клаб, до директивы Картера и до начала тайной войны ЦРУ, начал переброску оружия и денег муджахеддинам в Афганистане – в апреле 1978 года. На этом фоне не было ничего сверхъестественного в том, что принц Турки позвонил графу Маренчу и попросил о помощи. Граф немедленно уведомил принца о том, что он и возглавляемая им шпионская машина находятся полностью в распоряжении Саудов. В то же время, наблюдая за серией погромов американских учреждений по всему исламскому миру – и это после неподтвержденных слухов об американском участии в Мекке, граф предложил послать в Саудовскую Аравию несколько сотен натасканных французами марокканских десантников. Графу вежливо отказали – по той же причине, по которой отказали Хашимитам. Сауды не хотели быть обязанными никому в исламском мире. После специального обращения Жискар д’Эстена к королю Халеду, в котором французский президент свое возмущение осквернением главной святыни ислама, и предлагал любую помощь, между французскими и садуовскими военными был установлен прямой канал связи, в обход официальных дипломатических каналов. О происходящем не знали ни французский МИД, ни посол Франции в Джедде. Французы понимали, что о прямом военном вмешательстве в Мекке не может быть и речи – даже принадлежность хваленого Иностранного Легиона скрыть не удалось бы, а речь шла о жизни и смерти саудовской монархии. Французы, однако, имели в своем распоряжении козырную карту – Groupe d’Intervention de la Gendarmerie Nationale. Полицейский спецназ был создан по следам мюнхенской трагедии 1972 года, когда во время Олимпиады палестинские террористы захватили и убили израильских атлетов. Группа прославилась освобождением автобуса с французскими детьми в Джибути в 1976. Тогда террористов удалось убедить покушать бутербродов со снотворным. Террористов перестреляли, почти всех детей спасли. Командовать саудовской миссией был назначен капитан Поль Баррил. Ему в помощь дали прапорщика Игнас Водески – сына польского шахтера и специалиста-подрывника Кристиана Ламберта. Командир GIGN, капитан Кристиан Прото, остался на базе близ Парижа. Он более всего боялся не самой миссии, а того, что если дело пойдет наперекосяк, Франция бросит своих сынов в Мекке. Прото надеялся, что пребывание близ центров власти станет гарантией возвращения его людей. Перед вылетом Баррил был вызван к министру обороны Франции Иву Бурже. Глядя ему в глаза министр сказал: “Надо вытурить несколько крыс из грота. Покидаете гранаты, и дело с концом. Детская игра”. Баррил вежливо согласился, хотя и понимал, что в реальности все выглядит совершенно не так. Прото и Баррил уже составили, в общих чертах, план того, что нужно предпринять. Они собирались воспользоваться химическим веществом, известным под названием dichlorobenzylidene-malononitrile (CB) – в концентрированной, измельченной в пудру форме. В 2002 российский спецназ использовал одну из разновидностей CB при штурме театра Норд-Ост в Москве. Вещество затрудняет дыхание и резко снижает агрессивность. Обычные смеси, использовавшиеся для разгона толпы, были несмертельны. Баррил, однако, подсчитал, что 0,3 миллиграмм на кубометр закрытого пространства будет достаточным для того, чтобы убить человека. Французская пудра содержала практически 100% действующего вещества – по сравнению с 30% в стандартных полицейских смесях. 29 ноября французская команда прибыла на военную базу в Таифе. Здесь она должна была инструктировать саудовских офицеров и разработать с ними план захвата подземелий Кабу. Уже после первой встречи с саудовскими офицерами Баррил осознал, что ему потребуется гораздо больше оборудования и CB, чем он привез. Саудовские офицеры выглядели плохо и не проявляли никакого энтузиазма в связи с возможным возвращением в адские подземелья Великой Мечети. Французы также поняли, что у саудовцев нет никакого представления о тактике ведения боя, об отвлекающих маневрах и т.п. Все, что саудовцы делали до начала декабря сводилась к фронтальным атакам с безумными потерями. Баррил позвонил Прото и передал ему список необходимого ему военного снаряжения: бронежилеты, гранаты, снайперские винтовки, полевые радиостанции, приборы ночного видения и одну тонну CB. Капитан думал сначала, что он ослышался. Такого количества хватило бы на то, чтобы отравить целый город, и это превосходило весь имевшийся в наличии французский запас. 2 декабря в Саудовской Аравии приземлился реактивный самолет Caravelle. На борту было 300 кг CB, современные противогазы, 150 бронежилетов, распылители газа. Одну тонну отравляющего вещества прислать не удалось – французы отдали весь свой национальный запас. Капитан Баррил утверждает, что, несмотря на категорический запрет президента Франции, ему удалось проскользнуть в Мекку накануне решительного сражения и осмотреть поле боя. Некоторые американские пилоты подтверждают эту версию, но и Водески, и Ламберт опровергают.

С раннего утра 3 декабря команды пакистанских и турецких рабочих начали просверливать отверстия по периметру лабиринта великой мечети. Отверстия должны были быть достаточно велики для того, чтобы можно было бросить в них канистру с CB, но в то же время не настолько, чтобы дать возможность воспользоваться ими в качестве люка и выходного отверстия. Боевики Джахаймана, не долго думая, стали стрелять в эти дыры. Несколько рабочих были убиты. Саудовские солдаты, наряженные в французские противогазы и костюмы химзащиты, начали одновременно забрасывать эти дыры канистрами с CB, к которым были присоединены взрывчатые вещества. Для добавочного эффекта саудовцы после этого еще раз применили американский слезоточивый газ. Боевики Джахаймана были одновременно нейтрализованы по всему периметру обороны. Главный саудовский удар пришелся по баррикаде, защищавшей вход в лабиринт под Вратами Мира и в направлении галереи Марва-Суфа. Спустившись вниз, саудовские солдаты стали быстро продвигаться в направлении Ворот Умра, и затем в южном направлении – к Воротам Короля Абдуль-Азиза. Менее многочисленное подразделение начало прочесывать лабиринт в обратном направлении – от ворот Сафа к воротам Джийяд. Около сотни солдат, вооруженных распылителями CB, посыпали порошок во все закоулки лабиринта. После этого в ход шли гранаты, после них – автоматические винтовки. Любой человек, найденный живым в подземелье, передавался двум арестным командам, которые вытаскивали его наружу. Джахайман и горстка его сторонников ретировались в недра Кабу, бросив раненых, заложников, женщин и детей. Многие из заложников не ели на протяжении нескольких дней, многие не получали даже воды и были вынуждены пить собственную мочу. Саудовским солдатам был дан приказ предоставить каждому, найденному в подземелье шанс сдаться. На деле Кабу превратилась в зону ничем не ограниченной пальбы – солдаты не хотели брать на себя никакого риска.

Боевики Джахаймана, оправившись от первоначального шока, оказали яростное сопротивление. На нижних этажах лабиринта высота проходов составлял не более 90см, и в некоторых местах они частично были залиты водой. Согнувшись в три погибели, в противогазах, в клубах дыма и газа, саудовские солдаты брели навстречу неизвестному и вполне возможной внезапной смерти. Лишь через 18 часов после начала операции два саудовских отряда соединились под Воротами Короля Абдуль-Азиза. Прошло ровно две недели с начала восстания в Мекке. Было раннее утро 4 декабря 1979 года.

К вечеру этого дня зачистка Кабу была завершена. Оставалась лишь одна непроверенная комната с железной дверью. Капитан Абу Султан велел взорвать ее. Ворвавшись внутрь, солдаты увидели около десятка покрытых копотью, кровью, и собственной рвотой оглушенных взрывом мятежников. Среди них был Джахайман. Его тайно эвакуировали в машине скорой помощи. Абу Султан боялся, что Джахаймана линчуют находившиеся в мечети солдаты, потерявшие в боях десятки друзей. По официальным саудовским данных, в боях за мечеть погибли 127 солдат, 117 мятежников и “несколько десятков паломников”. Истинные цифры наверняка гораздо выше, но их не знает никто. По Мекке долгое время ползали слухи о том, что в мечети погибли более 4 тысяч человек. В любом случае, по авторитету королевства был нанесен сильнейший удар. Главная святыня ислама была осквернена – самими мусульманами. Ничто не могло остаться прежним – ни Саудовская Аравия , ни мир. И все действительно, изменилось – скоро и навсегда.

http://voprosik.net/myatezh-sektantov-v-mekke-shturm-mecheti-al-xaram-i-kaaby/