left.ru/2007/11/baumgarten163.phtmlВторой План БарбароссаСорок лет назад статью под таким названием написал Эрнст Генри (Семен Николаевич Ростовский, 1904 – 1993), советский журналист и разведчик, работавший в Западной Европе в 1920 – 40-х гг. Я познакомился с его работами недавно. И сделал для себя открытие, хотя немало из того, что он писал в 60-70-х годах прошлого века о проблемах международной политики сейчас нуждается в пересмотре и даже кажется опровергнутым новейшей историей. Такова впрочем участь любой политической журналистики, даже самой лучшей. О главном, на мой взгляд, концептуальном изъяне его мышления по международным вопросам я скажу позднее. Но нисколько не устарели главная мысль и чувство, одушевлявшие его творчество – непоколебимая уверенность в том, что фашизм готовит реванш за свое поражение в 45-ом; что рано или поздно он нанесет новый удар по СССР. Эта уверенность отличает Э. Генри от всей остальной политической публицистики и общего благодушного настроения советского общества того времени. Наверное, это объясняется его трагическим опытом антифашистской борьбы, интимным знанием западноевропейской жизни, личным знакомством с представителями реакционных политических и деловых клик Запада.
В статье, о которой идет речь, главная мысль Генри сводится к тому, что в условиях, когда Советский Союз обладает термоядерным оружием и общим военным преимуществом над Западной Германией, план нового блицкрига будет основываться на принципиально иной стратегии. «Наследники кайзера и Гитлера» не пойдут на Восток проторенной дорогой. Это было бы самоубийством с их стороны. Они готовят «сюрприз». Новая концепция первого удара основывается на принципе «слияния военной стратегии с политикой контрреволюции». Ракетно-ядерный удар следует за «фашистским путчем», организованным пятой колонной и диверсионным подпольем, который на какое-то время парализует противника и препятствует нанесению ответного удара. Таким образом, военная машина позднего империализма заимствует у фашизма политическую тактику путчизма. Теоретическая новизна Эрнста Генри состоит в ревизии ортодоксального понимания фашизма как крайней формы внутренней классовой войны со стороны буржуазии. Теперь, пишет он, «фашизм становится неотъемлемой частью чисто военных планов империализма на широкой международной арене. Ему поручается выполнение важнейших оперативно-стратегических задач... Новая мировая война мыслится [империалистами] как сочетание ядерных битв и гражданских войн».
В чистом виде такое сочетание пока не было реализовано: ядерное оружие не применялось ни в разгроме Сербии, ни в нападении на Ирак. Хотя в отношении Ирана такие планы наверняка существуют. Но глядя назад с высоты нашего знания, надо признать, что Генри верно предсказал решающую роль внутриполитического фактора в Холодной войне. Через два года после его статьи началась «Пражская весна» и стало ясно, что можно обойтись без ядерной и даже обычной войны, но только если «весна», или как мы теперь ее называем – «оранжевая революция», сначала начнется в СССР. Его гибель доказала, что для поражения противника, имеющего ядерное оружие, бывает достаточно сочетания военно-экономического прессинга, информационно-психологической войны и пятой колонны на командных высотах государства-противника. Второй «План Барбаросса», сформулированный в начале Холодной войны как стратегия «сдерживания», достиг своих целей. С 1946 по 1991 он включал оба главных элемента, о которых писал Генри: чудовищную военную машину для прямой агрессии и тактику фашистских путчей и гражданских войн, которые империализм организовывал по всему миру: от Латинской Америки до Афганистана. Эскадроны смерти, черные хунты, аль-каиды, серые волки, реваншистские землячества, антикоммунистические лиги и интернационалы были и остаются непременной частью боевой организации современного империализма. 2 К ним теперь добавились «цветные революции» (Сербия, Грузия, Украина) и такие новые инструменты как неправительственные или негосударственные организации (НПО/НГО). И это не все.
К концу Холодной войны и с началом т.н. «глобализации» на вооружении Запада появились организмы нового типа. Тайная политика ведущих империалистических держав начала приватизироваться, отдаваться на откуп частным военным и разведывательным компаниям под руководством высокопоставленных ветеранов западных спецслужб и армии, сидящих также в советах директоров крупнейших корпораций. И дело здесь не только в стремлении наиболее реакционных антидемократических клик атлантизма избежать контроля над своими авантюрами со стороны парламентов и других институтов демократии. В более общем плане исторического развития западного капитализма мы видим, как центры финансового капитал, поставив под свой контроль все остальные формы капитала, стремятся получить в свое непосредственное управление и силовые инструменты международной политики.
читать дальшеВ России, после капиталистического переворота, этот процесс проявился в наиболее уродливых и опасных для страны формах. Финансовый капитал у нас сразу принял олигархическую форму и присвоил себе ряд государственных функций. Российские капиталисты создали для себя частные вооруженные формирования, равных которым нет нигде в мире. Они создали также свои спецслужбы, скупив на корню высшую и среднюю силовую бюрократию бывшего СССР. Этот частный силовой блок капиталистов и является теми «иррегулярными силами», о которых писал Эрнст Генри, потенциальной силой фашистского переворота. Точнее – фашистско-компрадорского, похожего на латиноамериканские. Могут возразить, что боевые возможности этих личных армий и ЧОПов не идут в сравнение с государственными. Но во-первых, кадры тех и других нередко совпадают, а во-вторых – путчисты позаботятся, чтобы боевые подразделения МВД и спецслужб были парализованы или сохраняли нейтралитет, когда настанет Час Х. Если если они гнездятся в самом силовом блоке, сделать это будет совсем нетрудно. Видимо это имел ввиду генерал армии Варенников, когда недавно заявил об опасно высокой концентрации в Москве военизированных отрядов охраны крупной буржуазии и высшего чиновничества и указал на возможность их задействования в путче.
Эти общие размышления по поводу статьи Эрнста Генри мне были нужны как историко-теоретическое вступление к предмету данной работы – Плану Барбаросса-3. По одному из самых странных совпадений в моей жизни мысль о существовании такого плана и его главных действующих лицах мне подсказала статья сына Эрнста Генри – Михаила Ростовского, политического обозревателя «Московского комсомольца».
Вот что он писал в статье 2004 года «Уйти нельзя остаться. Почему Россия теряет СНГ»:
[Сейчас] западные госконторы и частные компании наловчились использовать против интересов России даже самих россиян. Взять, например, фирму “Фар вест”, созданную бывшими сотрудниками ГРУ Филиным, Лихвинцевым и Суриковым. Началось все сравнительно безобидно. В конце 90-х годов одна из южноафриканских фирм попыталась было заняться алмазным бизнесом в Анголе. Но из-за отсутствия навыков работы с привыкшими к социалистическим порядкам местными чиновниками дела у южноафриканцев шли неважно. Но тут кому-то из фирмачей пришла мысль пригласить на помощь бывшего советского советника в Анголе Лихвинцева. Опыт сотрудничества с недавними врагамиоказался для бывших советских спецслужбистов столь прибыльным, что вскоре они начали работать в Колумбии, Афганистане, Косове и Ираке.
А сегодня по контракту с фирмой “KBR” (подразделение знаменитой американской супермонополии “Халибертон”, которой некогда рулил будущий американский вице-президент Чейни) бывшие сотрудники наших спецслужб активно работают на западников и в бывшем Союзе: в Таджикистане и на Кавказе. Например, “фарвестовцы” помогали готовить почву для свержения пророссийского лидера Аджарии Абашидзе.
К тому времени, когда я прочитал эту статью М. Ростовского, о Фарвесте было известно много больше этого. В течение двух лет я внимательно наблюдал за работой группы бурцев.ру. С тех пор как о них писал Ростовский появилось много новых данных. Но меня насторожило одно обстоятельство. За три года с тех пор, как его статья была опубликована, Ростовский больше ни разу не упомянул о Фарвесте. И это в то время, когда скандалы вокруг этой организации следовали один за другим, и антироссийский характер ее деятельности становился все очевиднее. Мне было ясно, что в случае с Ростовским молчание нельзя было объяснить продажностью и страхом, как в случае других журналистов центральных изданий. Подобно гробовому молчанию Олега Греченевского, наступившему после серии его громких публикаций о Фарвесте, молчание Ростовского видимо имело политический характер. Пусть не сразу, но оба угадали в нем своего союзника. Такой вывод казался парадоксальным. Как либералы, в специфически российском смысле этого слова, оба публициста чуют запах серы за километр от любого российского спецслужбиста. Но Фарвест вышел не из внутренней госбезопасности Филиппа Бобкова и даже не из внешней разведки КГБ Владимира Крючкова, а из недр совсем другой службы – военной разведки ГРУ, которая готовит свои кадры к операциям военного типа против страны-противника. Таким противником для Фарвеста, как и для старых советских диссидентов и либералов, является Россия Путина. А другом – США. Поэтому, для либералов, закадычная дружба Фарвеста с американским «политологом» Фрицем Эрмартом, тоже говорит в его пользу. Словом, совсем не обязательно быть агентом влияния США вроде А. Пионтковского, чтобы подружиться с Фарвестом. Честный российский либерал, отчаявшийся «вывести Россию из тьмы», как выражается Эрмарт, не может не желать разгрома России Западом. Он естественный союзник Плана Барбаросса – 3.
Но эти и подобные обрывки мыслей, недоумений, полу-предчувствий и полу-догадок, из которых и состоят сумеречные процессы нашего мышления, начали сгущаться вокруг одного слова, которое стояло в заглавии моей статьи, писавшейся с перерывами последние два года. Это слово – БАРБАРОССА. Статью Эрнста Генри я прочитал уже к концу своей работы, когда передо мной стоял вопрос о судьбе этого слова после октября Сорок первого. В учебниках истории пишут, что в этом месяце план гитлеровского блицкрига потерпел поражение. И формально наверное это так. Но Генри смотрел дальше формы; он знал, что в истории точек нет, и что фашизм нельзя выкинуть в ее пресловутую корзину. «Фашизм можно уничтожить только вырвав с корнем». Но этот корень был не в Западной Германии, как он думал. Неужели старый агент Коминтерна забыл, что корни фашизма зарыты глубже и шире? Они росли из сердца западного капитализма, и это сердце билось теперь в США. И тогда я предложил Международной редакции бурцев.ру сконцентрировать все свои усилия только на одной теме – политические связи и замыслы Фарвеста.
Приближался 2008 год. План Барбаросса – 2, который предсказывал Эрнст Генри, был реализован 17 лет назад. У нас уже не было Красной Армии, в Москве сидело правительство капиталистов, и ветераны дивизии СС «Галичина» собирались маршировать в Киеве, недалеко от Бабьего Яра. Но еще продолжала существовать Россия – когда-то сердце и крепчайшая мышца СССР. Даже две Барбароссы не достигли конечной цели - «окончательного решения русского вопроса». Значит, думал я, готовилась Барбаросса – 3.