Здесь выжимка из статьи о финансовом кризисе в Аргентине в 1999-2002

[katerina-0906]

П.П.Яковлев - кандидат исторических наук,
директор Центра иберийских исследований ИЛА РАН.
полный текст: www.ilaran.ru/?n=168

Аргентина: кризис преодолен, долги остались

...


Неолиберализм в его жестком виде стал официальным проектом правящих кругов Аргентины более, чем на десятилетие. Сама логика выбранной модели развития, ее конкретные механизмы, а также неадекватная финансовая политика (особенно после отставки Д.Кавалло в 1996 г.) привели к тому, что суверенный долг рос подобно снежному кому: с 66,3 млрд долл. в 1993 г. до 122,5 в 1999 г., когда закончилось второе президентство К.Менема.

...


Между тем астрономические платежи по обслуживанию задолженности (в 2000 г. - 11,5 млрд долл.), достигавшие 4% объема ВВП, подрывали национальную финансовую систему, оказывали крайне негативное воздействие на состояние всей экономики, порождая порочный круг. Бюджетный дефицит и отрицательное сальдо торгового баланса не позволяли обслуживать внешний долг за счет собственных средств и вынуждали Буэнос-Айрес прибегать ко все новым заимствованиям, что, в свою очередь, вело к росту задолженности и дальнейшему увеличению платежей по ней. Вместо поиска решения проблемы был проложен путь в тупик.
Предчувствие надвигавшейся финансовой катастрофы побуждало бизнес-сообщество снижать деловую активность, избегать масштабных капиталовложений, с удвоенной энергией уклоняться от уплаты налогов, по возможности переводить активы за рубеж. Резко сократились объемы кредитования аргентинских компаний. Стремясь снизить риски, финансовые учреждения повысили ставку межбанковского кредита с 15 до 23% годовых и тем самым "отсекли" от кредитных линий подавляющее большинство предприятий. Все это сужало налогооблагаемую базу.

...


Быстрое ухудшение экономической ситуации провоцировало панические настроения в обществе. Миллионы граждан активно изымали (на всякий случай) средства с банковских счетов. Так, с января по ноябрь 2001 г. депозитные вклады "похудели" на 14,4 млрд долл., т.е. в среднем в месяц из банков "утекали" 1,3 млрд долл.(12). Чтобы затормозить этот процесс, правительство приняло пакет экстренных мер, в частности, запретив с 3 декабря 2001 г. осуществлять значительную часть денежных переводов за рубеж и - самое болезненное - снимать наличными с банковских счетов свыше 250 песо/долларов в неделю(13). Это затронуло интересы миллионов вкладчиков и послужило одним из детонаторов социального взрыва, который в буквальном смысле смел кабинет Ф.де ла Руа - Д.Кавалло и вернул к руководству страной перонистскую партию. Вместе с правительством "Альянсы" от власти были отодвинуты и сторонники неолиберального курса.
Временный президент Адольфо Родригес Саа, который пробыл на посту главы государства всего 7 дней, тем не менее успел принять одно судьбоносное решение: 23 декабря 2001 г. был объявлен дефолт - самый крупный в мировой истории. Аргентина решением правительства вводила мораторий на платежи по обслуживанию суверенного долга, общий объем которого на тот момент достигал 144,5 млрд долл. И хотя эта экстраординарная мера не распространялась на аргентинские долги МВФ, Всемирному банку, Межамериканскому банку развития (МАБР), а также на гарантированные государством займы, объем дефолтированных инструментов превысил рекордную сумму в 80 млрд долл.

...


С какой реальностью столкнулись аргентинские власти и общество в целом после ухода с политической авансцены неолибералов и объявления дефолта?
Прежде всего, впервые за довольно продолжительный период времени Аргентина оказалась отрезанной от внешних источников финансов и инвестиций. Например, прямые иностранные инвестиции, составившие в 1999 г. 24 млрд долл., в 2000 г. упали до 10,4 млрд, в 2001 г. - до 2,2 млрд, в 2002 г. - до 785 млн и в 2003 г. - до 478 млн долл.(18). Другими словами, та модель, в рамках которой страна развивалась на протяжении четверти века, перестала функционировать. Встал вопрос об изменении парадигмы хозяйственного роста. Особую актуальность приобрела задача поиска внутренних резервов финансирования.
В то же время неолиберальный курс привел к беспрецедентному по своей глубине кризису. В 1999-2002 гг. ВВП постоянно сокращался (соответственно на 3,4%, 0,8%, 4,4% и 11%), средняя загрузка производственных мощностей промышленных предприятий снизилась до 60-70%, резко упали валютные резервы Центрального банка (с 27,6 млрд долл. в декабре 2000 г. до 12,8 млрд долл. в первом квартале 2002 г.), прекратилось нормальное функционирование банковской системы, обвалился фондовый рынок и т.д.
И, наконец, крайне обострилась социальная обстановка. Безработица охватила 21,5% экономически активного населения (абсолютный рекорд в новейшей истории страны), более 41% граждан оказались за официальной чертой бедности, средняя заработная плата в пересчете на доллары США снизилась с 580 до 160 единиц. В итоге - падение покупательной способности большинства аргентинцев, дальнейшее сужение внутреннего рынка.

...


Объявив дефолт, Аргентина сумела сохранить значительные финансовые ресурсы: страна в 2002-2004 гг. заплатила кредиторам всего около 19,4 млрд долл. вместо 48 млрд долл., т.е. экономия за три года составила почти 30 млрд долл.(19).
Принципиальное значение для "экономического выздоровления" имела проведенная в январе 2002 г. девальвация аргентинской валюты. Сохранявшийся более десяти лет паритет песо с долларом США был отменен, и установился новый обменный курс: 3 песо за 1 доллар. Эта мера в одночасье изменила уже сложившуюся конъюнктуру, резко подняв цены (в местной валюте) на импортные изделия и - благодаря снижению внутренних издержек - удешевив конечную стоимость товаров национального производства, т.е., повысив их конкурентоспособность как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Кроме того, поощряя деловую активность, девальвация в полном соответствии с экономической теорией создавала условия для постепенного снижения безработицы, а за счет поступлений от экспорта - обеспечивала рост валютных резервов Центрального банка (с 9,3 млрд долл. в январе 2003 г. до 20 млрд долл. в январе 2005 г.).

...


Но бесспорные успехи в экономическом восстановлении сами по себе не решали долговую проблему. Более того, в 2002-2004 гг., несмотря на дефолт, суверенная задолженность продолжала быстро расти, превысив к середине 2004 г. колоссальную цифру в 181 млрд долл.
Как это произошло?
Свою роль сыграли два главных обстоятельства. Первое: федеральная власть взяла на себя 10 млрд долл. внешнего долга отдельных провинций. Второе: государству в прямом смысле пришлось оплатить последствия кризиса 2001-2002 гг. и компенсировать банкам и частным гражданам потери, связанные с девальвацией песо. С этой целью были выпущены новые государственные долговые облигации на сумму свыше 20 млрд долл.

...


Поставив целью ослабить давление долгового пресса и добиться приемлемых для Аргентины условий реструктуризации внешней задолженности, Буэнос-Айрес сконцентрировал усилия на двух направлениях: выстраивание новых отношений с МВФ и проведение переговоров с частными держателями дефолтированных облигаций.
…
Контакты с фондом стали регулярными, но полного взаимопонимания достичь не удавалось. МВФ настаивал на принятии ряда мер (повышение тарифов на коммунальные услуги, реформа банковской системы и т.д.), к которым Буэнос-Айрес еще не был готов. В результате в августе 2004 г. был достигнут своеобразный компромисс: отношения Аргентины с фондом на некоторое время "замораживались" с тем, чтобы дать возможность правительству Н.Киршнера сконцентрироваться на достижении договоренностей с частными кредиторами.
Еще в сентябре 2003 г. на конференции МВФ в Дубае Р.Лаванья предложил произвести обмен дефолтированных долгов номинальной стоимостью 81,8 млрд долл. на новые инструменты на сумму 20,3 млрд долл. (75% дисконта) и без учета процентов, набежавших с момента объявления дефолта(26). Разумеется, требование такой огромной скидки не вызвало восторга со стороны инвесторов. Демарш Буэнос-Айреса был подвергнут резкой критике.

...


В целях координации своих позиций на переговорах с Буэнос-Айресом аргентинские и зарубежные держатели долговых облигаций объединились в ассоциации инвесторов. Так, в Нью-Йорке в конце 2001 г. был образован Комитет держателей аргентинских бондов, объединивший группу институциональных кредиторов: "Морган Стэнли", "ХБК Инвестментс", "Ван Эк Кэпитал" и др. На их долю приходилось долгов на сумму порядка 7 млрд долл. Этот орган стал инициатором создания в начале 2004 г. так называемого "Глобального комитета кредиторов" (ГКК), который возглавили американский финансист Ханс Хьюмс и итальянский банкир Никола Сток(27).
В самой Италии, где было сосредоточено максимальное количество зарубежных держателей аргентинских бондов - 450 тыс. человек, в начале 2002 г. образовалась "Аргентинская тактическая группа", объединившая 463 банка, разместивших облигации на местном финансовом рынке и не без оснований опасавшихся юридического преследования со стороны частных инвесторов, купивших по их рекомендации аргентинские бонды в тот момент, когда страна уже находилась накануне дефолта.

...


В Германии жертвами дефолта оказались 40 тыс. частных лиц, чьи интересы представили "Немецкая ассоциация инвесторов", "Агентство по возвращению аргентинского долга" и "Агентство по реструктуризации аргентинской задолженности" (вошло в ГКК). Значительное число кредиторов предъявило судебные иски банкам Франкфурта и Нью-Йорка и в ряде случаев добилось возвращения инвестированных средств.
Жесткую позицию по отношению к Буэнос-Айресу с момента дефолта заняли 30 тыс. японских граждан - держателей аргентинских облигаций. Консультируемые банками "Токио-Мицубиси" и "Шинсей" (оба входят в ГКК), японские инвесторы потребовали от аргентинских властей полной и незамедлительной компенсации. "Чтобы расплатиться с нами, Аргентина должна продать вплоть до части своей территории", - заявили японцы на переговорах с представителями аргентинского министерства экономики. "...Слово "Аргентина", - констатировала газета "Уолл-стрит джорнэл", - стало в Японии ругательством"(28).
Рекордное число понесших ущерб от дефолта было в самой Аргентине - порядка 500 тыс. держателей номинированных в иностранной валюте долговых обязательств, чье обслуживание было прекращено. Тысячи кредиторов объединились в "Ассоциацию пострадавших от дефолта" и предъявили иски в судебные инстанции Буэнос-Айреса и Нью-Йорка. В многочисленных заявлениях и протестных выступлениях инвесторы подчеркивали, что их операции с долговыми инструментами государства не имели ничего общего с финансовыми спекуляциями и по существу явились кредитованием федеральных и провинциальных властей. В этих утверждениях было много справедливого. В большинстве случаев бонды приобретались аргентинскими гражданами практически по их номинальной стоимости (в ряде случаев даже по более высокой цене) и обеспечивали держателям сравнительно невысокий доход, зачастую ниже дивидендов по срочным банковским вкладам. Расчет, как правило, был не на высокую доходность, а на исключительную надежность бумаг. Отсюда - не просто разочарование, а подлинное отчаяние инвесторов.

...


Давление кредиторов, с одной стороны, и возросшие финансовые возможности страны и ее заинтересованность выйти из дефолта - с другой, побудили правительство Н.Киршнера улучшить первоначальную оферту по реструктуризации дефолтированной задолженности. Так, 1 ноября 2004 г. Буэнос-Айрес выступил с новым - последним - предложением инвесторам. В соответствии с ним общий объем дефолтированных обязательств без учета процентов по-прежнему оценивался в 81,8 млрд долл., и взамен старых ценных бумаг предлагались новые, максимальной номинальной стоимостью 41,8 млрд долл. Таким образом дисконт сокращался до 49%.

...


Аргентинцы выстояли, курс правительства получил широкую политическую и общественную поддержку, и после принятия упомянутого закона обмен старых бондов на новые заметно оживился. Этому способствовала и конструктивная позиция, занятая рядом крупнейших мировых банков: "Дойче банк", "Креди Суисс", "Ферст Бостон", "Ситигруп", которые рекомендовали кредиторам принять предложение Буэнос-Айреса(31).

...


Официальное заявление о выходе из дефолта последовало 1 марта с.г. в речи главы государства на открытии очередной 123-й сессии национального конгресса. Символично, что произошло это в том же зале, где тремя с лишним годами ранее А.Родригес Саа объявил о введении моратория на платежи по внешнему долгу.

...


Благоприятные для Буэнос-Айреса итоги реструктуризации стали для многих сюрпризом и вызвали определенное беспокойство в мировых финансовых кругах. "Аргентина создала опасный прецедент", - писала "Файнэншл таймс" и поясняла: "Страна доказала, что государства-должники располагают большой силой в переговорах с держателями долговых обязательств"(37).
Не исключено, что аргентинский выход из дефолта обозначит и зафиксирует некоторые подвижки в отношениях кредиторов и должников в плане растущего учета законных интересов развивающихся государств и обеспечения необходимой стабильности их валютно-финансового положения - непременного условия устойчивого роста реальных секторов экономики.