Soft Power — мягкая сила "made in USA"

[katerina-0906]

(с)Сергей Хелемендик

Я много лет сталкиваюсь с перемалыванием бесконечной, тягучей темы: почему мы, русские, не умеем добиваться своих целей такими же политтехнологиями, как американцы. Что нужно сделать, чтобы повысить и улучшить?

Хочу попробовать внести некоторую ясность в эту больную тему. Начну с личного опыта. Была весна 1998 года, в Словакии шла полным ходом подготовка к одной из первых «цветных» революций в Восточной Европе, но об этом тогда никто не знал. США готовили большую войну на Балканах, об этом тоже никто не знал. Америке нужны были гарантии пролета через воздушное пространство Словакии, где у власти был упрямый и «прорусский» премьер Владимир Мечар, пользовавшийся массовой поддержкой населения. Мечар мешал, Мечара решено было сменить, и под до боли знакомым американским слоганом «мы хотим перемен» послом США в Словакии была собрана и построена в боевой порядок антимечаровская коалиция.

Я был в то время главным редактором одного общественно-политического еженедельника. Ко мне вдруг обратился американский дипломат, второе или третье лицо посольства, с неожиданным предложением.

— А почему бы Вам не создать неправительственную организацию?

— А что это такое? — поинтересовался я.

— Как, вы не знаете? — удивился американец. — Все знают, а вы нет!

Я признался в своем невежестве и выслушал лекцию длиной в четверть часа. Ее суть: если я создам новую неправительственную организацию, которая так или иначе будет ангажирована против Мечара, то посольство США предлагает деньги.

Я был удивлен, но не отказался сразу. Мечара я в то время критиковал открыто и последовательно — не за прорусскость, а за политический утопизм. Причем, как показало время, критика была вполне обоснованной. Но деньги за такого рода творчество мне никто никогда не предлагал. Я был сам издателем своих книг, остаюсь им по сей день.

Через два дня американец появился с кипой бумаг весом килограмма в полтора и с предложением их заполнить. Заметив, что я не склонен этого делать, он сказал, что мне помогут его сотрудники. Надо просто зайти в посольство. После чего я засунул бумаги в самый нижний ящик стола и забыл об этом.

Но ненадолго. Антимечаровскую кампанию в Словакии 1998 года тогда никто не воспринимал как «цветную революцию». Никаких майданов не было, была просто политическая кампания всех, объединившихся против одного — популярного Мечара. Но за ней стояли США со всем своим мягким влиянием в кулаке. И шансов у Мечара не было.

Суть Soft Power

Это не мягкая сила.

И тем более не мягкая власть.

Это американская технология взятия власти в чужой стране и ее передачи нужным в данный момент людям. Технология переворотов.
Технология ненасильственная — и это главное, что отличает Soft Power от революции со штурмом Зимнего дворца.
Технология Soft Power не берет власть, чтобы ее удерживать или, не дай бог, что-то реформировать. Хотя слово «реформа» многие годы было священным заклинанием во всех посткоммунистических странах, Россию не исключая.
Soft Power используется для того, чтобы, взяв власть ненадолго, забрать собственность надолго, а еще лучше навсегда. Слово «ограбить» звучит неделикатно, но точно описывает суть процесса.
После свержения Мечара в 1998 году, который хотя и выиграл выборы, но ему не дали сформировать правительство, в рекордные сроки в руки США были переданы все стратегические предприятия Словакии, которые Америку интересовали. Прежде всего, металлургический комбинат ВСЖ в городе Кошице, смешавший карты в игре за европейские рынки. Комбинат отдали концерну US Steel.
Кроме отъема собственности, с помощью Soft Power добиваются и других результатов — как правило, стратегического значения. Нужна, например, военная база — и в Средней Азии начинают вдруг бороться за свободу; нужно контролировать транзит нефти и газа — и за свободу будут бороться то Кавказ, то Турция, то Греция. Бороться будут все — Soft Power умеет привлекать массы к борьбе за американские ценности.

Механизм работы Soft Power: последовательность шагов

Сначала Soft Power ищет и находит среди местных элит агентов влияния. Не шпионов, не разведчиков, а проводников своей воли. Это главный и решающий шаг.
Без Горбачева и Ельцина проамериканская России 1991–1999 годов не могла бы состояться. Если местные элиты скудны, агентов влияния завозят прямо из США — благо в Америке все эмигранты. И если вдруг срочно нужен новый президент в Афганистане или Латвии или перспективному украинскому банкиру Ющенко нужна правильная жена, Америка без труда находит нужные кадры в своих закромах.
Следующий, и не менее важный шаг, — ставятся под контроль СМИ. В маленьких странах просто покупаются и не только работают на Soft Power, но еще и приносят доход.

В поставленных под контроль СМИ воспитываются лояльные Soft Power журналистские пулы. Как правило, берутся совсем молодые люди, почти дети, и обучают их нескольким нехитрым приемам для обслуживания медийных потребностей Soft Power.
Создается сеть неправительственных организаций и фондов. Ее главный смысл — готовить кадры для Soft Power.

Механизм Soft Power: финансирование

Америка как никто умеет с большой помпой рекламировать свою финансовую щедрость в вопросах Soft Power, но это наглый и очень успешный пиар.

Когда-то был умный лозунг: «Дело спасения утопающих есть дело рук самих утопающих».
Применительно к Soft Power этот лозунг прозвучит так: «Утопление плавающих осуществляется за счет самих будущих утопленников. Со стопроцентной предоплатой».
Soft Power — это всегда и везде безумно прибыльное предприятие. Агентов влияния США, как правило, покупают просто за обещания или за мелочь на карманные расходы. Когда Soft Power торжествует и ограбление свершается, агентам влияния могут снова бросить что-нибудь на чай. Конечно, мелочь — понятие относительное. В масштабах России или даже Украины эта мелочь на карманные расходы ющенок или каспаровых обычным людям мелочью не кажется. Но в масштабах приобретений США это ничтожные расходы. Причем часто и для этих мизерных трат Soft Power находит какого-нибудь толстосума, который прибежит с наворованными деньгами и попросит убежища. Если толстосум принесет достаточно много денег, он убежище получит, но его могут еще попросить: а вот помогите, поддержите ростки свободы в далеком Тибете, или хотя бы в Монголии.
Единственное, на чем Soft Power никогда не экономила, — это научная разработка технологий переворотов и их информационная и медийная поддержка. Для этого в США созданы тысячи институтов самого разного уровня, созданы уже десятилетия назад и постоянно создаются новые.

Почему у России нет Soft Power

Потому же, почему на Магадане не цветет дерево манго. Другие условия.
Еще потому, что Soft Power нет ни у кого в мире, кроме США. Это американское изобретение, ноу-хау, не такое масштабное, как Нью-Йорская биржа, но тоже важное.
Потому что на создание Soft Power как глобально действующей системы переворотов, по воле США меняющей власть там, где решат американские стратеги, ушли десятилетия напряженного умственного и творческого труда тысяч специалистов. Которые, и это надо еще раз подчеркнуть, в США реально были — это действительно цивилизация эмигрантов, которая в рамках Soft Power эффективно использует плюсы своей эмигрантской природы.
Еще потому, что в Soft Power воплощен чисто торговый подход, простой и доступный даже самому тупому, а значит, эффективный. Другие же народы и цивилизации, пытаясь влиять за своими границами в свою пользу, смешивают в кучу деньги, власть, традиции, мораль, эмоции, предрассудки. Мешают божий дар с яичницей. А вот Soft Power — это только яичница. Причем из яиц клиента, но так, чтобы клиент этого не замечал.
И получается как на Украине, где Россия довлиялась до того, что Украина всерьез заявляет о стремлении в НАТО. Почему так неуспешно выглядело еще до недавнего времени русское влияние на Украине, и так победоносно смотрелась американская Soft Power в дни расцвета «оранжевого Майдана»?
Причин много, но главная в том, что украинские элиты оказались абсолютно дезориентированы по отношению к России. Кто сегодня на Украине прорусский политик? Правильный ответ звучал бы: да мы все прорусские! Но такого ответа нет и в помине. Есть колеблющаяся в режиме 50 герц правящая верхушка, которая сама безнадежно запуталась в том, что для нее, верхушки, выгоднее — быть прорусской или проевропейской. Или проамериканской. Или сориентироваться на могучую Грузию с ее президентом-триумфатором.
Россия сложная цивилизация, а Soft Power — простой продукт для простых, который успешно работает, в том числе и в суровых русских условиях.

Исторические перспективы Soft Power

Есть основания подозревать и надеяться, что эпоха Soft Power клонится к закату. Это не значит, что станет лучше. Но может появиться что-то новое и не обязательно американского происхождения.
Soft Power есть продукт мира денег, который тоже на закате. Если упрощенно, Soft Power, как и многие другие американские продукты, оперирует деньгами и на основе денег.
Их, денег, скоро не будет. В том виде, в каком мы все их, деньги, знаем. Это значит, покупать будет не на что — ни агентов влияния, ни СМИ.
И все же это более или менее отдаленное будущее.
А что делать с Soft Power сегодня, пока это еще есть и много? Что делать России?
Попытки создать свою Soft Power в России есть и усиливаются. И само по себе это хорошо. И некоторые результаты уже видны на постсоветском пространстве.
Поэтому России нужно Soft Power изучать, пока старушка еще жива и много рассказывает. Выбирать что-то полезное, важное для себя, для будущего.
Россия и русские умеют учиться и изобретать. Феномен Soft Power — это оружие противника, которое есть прежде всего предмет для изучения.
Чтобы подражать, повторять, создавать новое. Но не Soft Power «made in USA». У России другие традиции, Россия умела и умеет строить долговременные отношения с вождями множества народов, ее населяющих. И хотя демократическая алчность русской элиты остается мощным фактором, России не нужно покупать лояльность союзников и вассалов «хотя бы на полгода, чтобы хватило времени приватизировать газопровод».
Россия не грабит, Россия берет, опираясь на реальную силу, а не на зеленые нули.
У России и русских доминирует и будет доминировать другой вопрос: «Мужик, скажи, ты чей? Наш или не наш?» Кто сказал, что это неправильно?