Внимание!
четверг, 15 декабря 2016
Знания в массы!
Очень интересное повествование. С удовольствием ознакомилась с эпичнейшим дипломатическим событием, итогом которого стало признание РСФСР основными мировыми державами.
Подловить Ллойд-Джорджа. Итальянское жульство.
В январе 1922 года в Каннах проходила конференция совета Антанты, на которой было принято решение о проведении международной экономической конференции для "экономического восстановления Центральной и Восточной Европы". Сошлись по всем пунктам, в том числе и по приглашению отбросов общества -нас и немцев. В кулуарах определились и с местом проведения. Англичане хотели сначала провести ее в Лондоне, но Бриан им на пальцах доказал, что имея почти 2 миллиона безработных и кучу левых, тащить в Лондон профессиональных коммуняк архиопасно. В Париже тоже не вариант - нестабильные правительство и политическая обстановка. Отдавать будущую конференцию итальянцам - больно жирно, хватит с них и текущей каннской. Самым разумным представлялось провести конференцию в нейтральной и привычной Женеве. На том и порешили. Осталось только формально проголосовать на последнем заседании.
Председательствовал на нем Ллойд-Джордж. Языком конференции был французский, с которым у Ллойд-Джорджа были некоторые проблемы. Говорить-то говорил, как любой дипломат, но не идеально. Когда он задал вопрос "какие будут предложения по месту проведения?", итальянский делегат крикнул с места по-французски "Генуя!" ("Жэн"-Gênes). Ллойд-Джордж, думая, что речь идет о Женеве ("Женев"-Genève), ответил по-английски "Согласен!". Французы, которые и должны были предложить Женеву, сразу остались в меньшинстве и неловкой ситуации - не будешь же перед журналистами со всего мира заявлять о кулуарных договоренностях и унижать председателя президиума плохим знанием языков.
Будущая конференция вошла в Историю как "Генуэзская".
Как бить лобби большинства.
История про первый день работы Генуэзской конференции.
Как известно, целью Генуэзской конференции было построение новой послевоенной экономической модели Европы и мира. Если точнее, то Великобритания, Франция и Италия собирались поучить всех жизни и распредилить сферы влияния. США, справедливо полагая, что опытные европейские политические зубры разведут их как детей, от участия отказались, ограничившись наблюдением. Это была первая неудача организаторов до начала работы конференции. Однако, оставалась серьезная надежда поставить в таком случае США перед свершившимся фактом, лишь бы они действительно не вмешивались в ход конференции.
Самоутверждаться предполагалось за счет тогдашних мировых политических парий - Германии и РСФСР.
План был примерно такой: сходу поставить немцев и нас на место, загнать, так сказать, под лавку, после чего постоянным давлением и угрозами заставить последовательно принимать навязываемые требования. Ну а потом устроить всемировую делёжку.
Советская делегация на Генуэзской конференции.
Планы особо и не скрывали - куда этим отбросам деваться?
10 апреля 1922 года весь мир стал свидетелем красивейшей командной игры заведомых лузеров и унизительного проигрыша первой партии безусловным фаворитом.
читать дальшеПлан открытия конференции:
3 часа дня - торжественное открытие.
3.05 - выборы почетного председателя конференции.
Далее - выступления в порядке очередности:
Речь председателя, Великобритания, Франция, Бельгия, Япония, Германия, Италия, РСФСР, взаимная дискуссия, выступление других стран по желанию, обсуждение возможного участия Турции в конференции.
Понятно, да? Германию и РСФСР сразу ставят в положение оправдывающихся, причем в отрыве друг от друга.
Официальными языками конференции постановили быть французскому и английскому.
Председателем избрали Премьера Италии Луиджи Факта - надо же макаронникам кость бросить.
Луиджи Факта произнес короткую напыщенную речь о разрушенном мировом хозяйстве и необходимости совместного его восстановления.
Для пинков, тычков и требований у него было выступление по регламенту.
Вторым выступил Ллойд-Джордж
Он сказал: "Мы участвуем на этом собрании на началах абсолютного равенства. Это лишь в том случае, если все принимаем равные условия". Далее он пояснил, что под "равными условиями следует понимать условия "установленные в Каннах всеми приглашающими государствами". Он не сказал, но все и так знали, что "равные условия" включают в себя "лондонский меморандум" с денежными и территориальными претензиями Антанты к РСФСР (долги царя, ВП и проч.) и требования к Германии об ускорении выплат контрибуций, содержанию оккупационных войск и т.п..
Далее вытупал "гвоздь программы" - министр иностранных дел Франции Луи Барту
Он патетически подчеркнул, что каннские условия оплачены кровью союзников и потому (переходя на высокие ноты) "Германии не стоит ожидать, что Франция согласится обсуждать в Генуе Версальский договор!". Далее он понес о том, что немцы говно и звери. С немцев перешел на большевиков - говно, звери дикари и зачем их вообще пустили? А пустили, потому что Франция великодушна и готова простить убогих (понятно, что через принятие каннских условий).
Немного опомнившись и остыв, закончил: "здесь свободные прения открыты и доступны для всех". После чего встал с места (трибуны не было, с места выступали) и пошел давать интервью набежавшим журналистам.
Следующим выступал Премьер Бельгии Жорж Тёнис.
На него никто не обратил внимания: журналисты толпились вокруг Барту, члены английской и французской делегаций обменивались записками, им через плечи заглядывали итальянцы, русские и немцы в своих углах копались в своих бумажках, задние ряды шушукались.
Тёнис постоял, что-то пробубнил и печально сел на место. То, что он закончил, даже не сразу заметили.
Факта спохватился, поблагодарил Тёниса и предоставил слово представителю Японии виконту Исии.
Виконт по бумажке прочел, что Япония "воодушевлена искренним духом согласия и миролюбия", желает международного сотрудничества со всеми нациями и "в частности со своими соседями" (это при том, что японские войска все еще во Владивостоке и поддерживают "меркуловщину"
.
Ну что, выход аутсайдеров. В зале повисла напряженная тишина.
Йозеф Вирт, канцлер Германии
поднялся с места и стал копаться в бумажках, попеременно их роняя. Копался так долго, что Факта не выдержал и поинтересовался, не собирается ли оратор наконец приступить к выступлению? "Ja" - ответил Вирт и заявил, что выступать будет на немецком, так как английского не знает, а по-французски говорит плохо (соврал на голубом глазу). Такого поворота не ждали - забегали, засуетились переводчики (аппаратов для синхронного перевода еще не было, переводчики выступали в живую с ораторами). А Вирт уткнулся в бумаги и монотонно, постоянно переходя на родной диалект (он из Баден-Вюртенберга) принялся утомительно и до ужаса занудно жаловаться на положение в Германии, на разруху, что Германия географический центр Европы и стыдно должно быть Европе за такой центр. Переводчики офонарели его переводить и постоянно просить уточнить на каком языке он это только сейчас сказал. Слушать его тоже все утомились. В зале началось движение и шушукание. А Вирт невозмутимо продолжал. Не выдержал даже Ллойд-Джордж, он громко спросил: собирается ли Германия только жаловаться или ей есть, что сказать по существу? "Ja" - ответил Вирт и принялся нудно зачитывать пространный проект создания международного консорциума. Одурели все. Задним рядам было лучше всех- они могли выскальзывать в буфет.
Выступление Германии сожрало полтора часа - ни в какой регламент не лезло, но переводить-то надо. За Германией шла очередь Италии. Сейчас она должна вывалить свои претензии Германии и поддержать каннские условия.
Луиджи Факта сидел после выступления Вирта с выпученными глазами. Сидел-сидел, встал и вдруг начал кричать: Какого?? Какого хрена итальянский язык не признали официальным?! Чего это тут бош выносит всем мозг на немецком?! Италия хозяйка и не будет терпеть дискриминацию! Пусть все идут в ж..пу - итальянская делегация будет выступать на итальянском!
Барту бросился к нему, типа: успокойся и давай к делу! Но у Факта бомбануло: "Послы Генуи и Венеции, отправлявшиеся в дальние страны, не отказывались от своих диалектов и заставляли себя слушать, понимать и уважать!".
Ллойд-Джордж и Барту еле его угомонили, признав требования Италии справедливыми. "Давайте проголосуем!"- потребовал Факта. Проголосовали.
Тут обратили внимание на время - блин поздно уже! Факта дал слово РСФСР.
Все опять напряглись.
Георгий Чичерин
поднялся и, выждав несколько секунд, на прекрасном французском языке, четко и ясно представил декларацию РСФСР:
- Всеобщее разоружение;
- Равноправие капиталистической и социалистической систем;
- Интернационализация мировых транспортных путей;
- Принятие всеобщего экономического плана восстановления Советской России с участием иностранного капитала, при полном сохранении суверенитета РСФСР;
- Созыв Всемирного конгресса для установления всеобщего мира.
Журналисты проявили признаки овации - сенсационно же! - и поэтому Факта поспешно спросил: "У Вас все?". "Да, - ответил Чичерин, - но сейчас я повторю все на английском для репортеров из Америки и посла Северо-Американских Соединенных Штатов мистера Чайлда". И повторил. Американские журналисты тут же бросились к Чичерину за интервью. Настроение в зале резко повысилось, все зашевелились. Поймав паузу в шуме, Барту выкрикнул: "Вопрос о разоружении исключен! Россия встретит категорический отказ". И пошел шпарить про страшную Красную Армию.
Когда он закончил, Чичерин вынул из кармана газету со статьей о Вашингтонской конференции 1921 года и зачитал слова тогдашнего французского премьера Бриана: "Причина, по которой Франция отказывается от разоружения, является вооружение России". После чего сказал, что вот перед вами полномочный представитель РСФСР и мы предлагаем разоружение. Снова поднялся крик.
Тогда поднялся Ллойд-Джордж, всех угомонил и собрался выступить на защиту Барту. Но тут все обратили внимание на долго стоящего японца. Виконту Исии только-только закончили переводить с немецкого и его очень интересовало: что там Германия говорила про интернированные корабли? Вирт с готовностью встал и снова зашелестел бумагами.
Народ взвыл, журналисты же просто возопили- семь часов вечера! Надо успеть на телеграф и передать текст для утренних газет! Факта перенес все вопросы на следующее заседание.
Все мировые газеты вышли с речью Чичерина.
Первый раунд остался за нами.
Генуэзская конференция: формальная и неформальная.
Международная конференция - это не пятничный сбор районных алкашей в популярном баре. На международной конференции очень важно кто, где и как сидит. Такие вещи продумывают сильно заранее. По тому как и где тебя усадили, можно понять: уважают тебя, будут бить, ноги об тебя вытерли, либо ты так - статист.
Когда конференция на равных - рассаживают и выступают по французскому алфавиту (международный язык дипломатии). В Каннах грядущую конференцию решили провозгласить "конференцией равных". Провозгласили. Как мы помним,итальянцы, нехитрой уловкой, отжали проведение конференции на своей территории. Главным зданием назначили большой дворец "Сан-Джорджо". Там был прекрасный зал на много человек, где по периметру установили стол в форме каре для делегатов, а за столами, ближе к стене, стулья и натурально лавки для "малых народов" и журналистов.
Уже все было готово, делегаты выехали, здания для них определены и осталось составить регламент первого заседания. И вот тут до французов дошло. И случилась у них истерика. Глобальных международных конференций "равных" давно уже не было - отвыкли-с.
Германия-то по-французски - Allemagne. Это что - немцев впереди всех усаживать и им первым слово давать?! Надо что-то делать!
И вот, пока все разгружались и заселялись, решили проводить конференцию под председательством верховного совета Антанты.
Президиум вон, под статуей:
По центру усадили итальянцев, как хозяев. Слева разместились англичане, справа французы. Рядом с французами уселись японцы, а бельгийцам места не хватило. Чтоб их совсем не унижать, один из англичан сел за спину Ллойд-Джорджу и на его место, на самом углу, усадили Тённиса. Прочим бельгийцам пришлось утереться.
Остальных опять-таки надо рассаживать по алфавиту и Германия снова вылезает на видное место! И тут, впервые в новейшей истории, принимается решение рассаживать всех по итальянскому алфавиту (коряво объяснили, что типа в честь страны-хозяйки). В день открытия произошла жуткая неразбериха и итальянским секретарям пришлось за руку разводить делегатов по их местам. Германия угодила в толпу справа и затерялась там. А вот советская делегация оказалась в левом углу каре, напротив стола президиума, лицом к лицу с англичанами. В первом ряду у нас сели Чичерин, Литвинов, Красин и Воровский. Их головы как раз торчат в левом нижнем углу фотографии. За ними на стульях остальные.
К чему я все так подробно? А это к рассказу о втором дне Конференции.
На второй день Конференции избирали состав 4-х подкомиссий: по делам России, транспортной, финансовой и экономической. И снова пытались решить вопрос по Турции - турки взяли и приехали без спроса, никто их не звал (на самом деле это мы с немцами их подбили, а американцы подсобили, чтоб шило в попу всяким европейским зазнайкам воткнуть) и что с ними делать - совершенно непонятно.
В каждую комиссию по умолчанию входило по делегату от стран-участников Верховного совета. В первые две по умолчанию, но без права голоса, чисто для битья, включили нас, в другие две - Германию. По четыре делегата в каждую комиссию постановили выбирать из остальных народов.
Открыли заседание.
Напротив нас, как уже было сказано, сидели англичане. Ллойд-Джордж и лорд Керзон
принялись мрачно, неотрывно смотреть в лицо Чичерину. Причем Ллойд-Джордж достал для этого лорнет. Унизительно, однако. Смотрели долго. Все это заметили и фотографы принялись снимать. Журналисты зашушукались: наглость и чуть прикрытое оскорбление.
Смотрели на нас англичане, смотрели, и словили ответочку.
Был у нас в делегации штатный клоун -
Тимофей Сапронов. По профессии - маляр, родом из-под Тулы. Мозгов у него было немного, но большевик рьяный, с рабочими умел разговаривать и оппонента избить - здоровый был детина. Из языков знал русский, матерный русский и блатной.
А еще рожа у него была ну... очень колоритная, одухотворенная такая
Он нам даже свои воспоминания о Конференции оставил - ей-богу чуть не на фене! Не верите - откройте: Т.В. Сапронов. "Генуэзская конференция" М.1922.
Чичерин незаметно попросил Красина на время поменяться с Тимофеем, а сам сделал вид, что целиком погрузился в разговор с Литвиновым. Тимофей уселся на важное место, одарил англичан шикарной улыбкой и внезапно показал им язык. После чего принялся вертеться, время от времени поворачиваясь к англичанам и помигивая им.
Керзон и Ллойд-Джордж перестали на нас смотреть.
Приступили к прениям по существу и разыгралось две битвы. Выиграть их мы никак не могли, но свести вничью и слить часть козырей оппонентов нам помогли туалет (натурально - сортир) и английские шпионы.
Германию и РСФСР правом голоса при выборе состава комиссий также не наделили. Предполагалось, что сидеть мы будем молча. Не получилось.
Еще до начала прений, Чичерин передал в президиум письменный протест против участия Японии в первой комиссии, т.к. она осуществляет агрессию против союзной нам Дальневосточной республики. Луиджи Факта просто засунул его в бумажки и "забыл".
По результатам голосования, к нам в комиссию избрали Польшу, Румынию, Швецию и Швейцарию.
Факта неосторожно спросил есть ли у кого замечания. Чичерин поднялся и заявил протест против Румынии как агрессора против Советской Украины и ее части - Бессарабии. Заодно напомнил о протесте против Японии. Поднялся шум. Факта, довольно профессионально, стал уводить от темы: "Все приглашенные страны равны между собой и имеют право участвовать в любой комиссии. Как можно запретить?".
Представитель Румынии Братиану
поймал звездный час - выступить можно! Встал и понес, что исторически Бессарабия принадлежит Румынии, молдаване - это те же румыны и т.д. и т.п.
Всех бы уболтали, вопрос замяли, да беда прилетела откуда не ждали.
Надо сказать, что немцы хоть и сидели на задворках, но, как оказалось, занимали стратегически важное положение - через них все в туалет ходили, а сами немецкие дипломаты постоянно там курили. Никто на это и внимания не обращал, пока из туалета не вернулся представитель Финляндии, а Финляндия представляла заодно Латвию и Эстонию, не вот тебе статист.
Юхо Веннола покрутил головой, и вдруг, когда румын переводил дыхание и пил воду из стакана, громко спросил президиум: "А что за протест против Японии? Огласите пожалуйста!".
Президиум на него уставился: мол ты-то куда полез? Факта, что-то замямлил и стал смотреть на японцев. Виконт Исия поднялся и грубо ответил: "Япония приехала не по приглашению Советского правительства и не спрашивает его мнения, участвовать ли в комиссии или нет."
Немцы с места крикнули, что несправедливо, в таком случае, лишать Россию права голоса в комиссии, раз там сплошь ее враги. Французы тут же завелись - кто это там вякает?! Но немцев неожиданно поддержали вернувшиеся из туалета швейцарцы: "А мы не возражаем, так справедливо."
Запахло жареным. Снова выручил Факта, предложив рассмотреть этот вопрос непосредственно на заседании комиссии. Заодно он напомнил, что предстоит голосование по трем другим комиссиям, а время не резиновое.
Приступили к выборам Транспортной комиссии. В нее предполагалось включить еще шесть стран путем голосования.
Тут Чичерин вновь заявил протест. Суть проста: Германия - транспортный узел Европы, без нее транспортные проблемы обсуждать нельзя, необходимо включить Германию в комиссию с правом голоса. Французы отвели наш протест. Но тут вдруг Ллойд-Джордж возразил им. Он неожиданно для всех заявил, что логичнее все комиссии организовать по единому подобию и что в словах Чичерина есть смысл - надо включить Германию в Транспортную комиссию. Французы были в шоке, итальянцы тоже. Провели голосование и включили Германию в комиссию. Вторым голосованием, которое предложила шведская делегация, РСФСР и Германии было дано право голоса, с оговоркой, что все решения принимаются простым большинством. Т.е. боятся их нечего - большинство все равно не на их стороне.
Что же произошло с англичанами - узнали много позже. Оказывается Керзону передали записку о том, что Луи Барту ночью звонили из Парижа и сильно втыкали за провал первого дня, истерику и проигрыш словесной дуэли с Чичериным. Правительство во Франции было нестабильным и англичане предположили высокую вероятность отставки Барту и возможного смена курса Францией. Британия так попыталась сыграть на опережение.
А в туалет поставили дежурных шпиков.
Мы могли записать этот день в плюс, но Германии пришлось худо - им в комиссии, помимо Бельгии, которая там по умолчанию, включили Чехословакию и Голландию. Единственный союзник в беде, надо выручать.
По туркам вопрос снова замяли.
Далее настало время подковерной борьбы и интриг.
P.S. Что там происходило в туалете и какие разговоры велись - тайна покрытая мраком.
Сношения. Тайная сторона Генуэзской конференции.
После заседания 11-го апреля, к работе приступили сформированные комиссии. В этих комиссиях положение РСФСР и Германии было примерно такое:
Германию сразу, очень нетерпеливо и подрагивая от возбуждения, уволокли в Финансовую и Экономическую комиссии её известные доброжелатели - Бельгия, Польша, Чехословакия и Голландия, которым старшие товарищи дали пару дней поиграться, пока займутся нами. Нас оставили на сладкое, поэтому мы типа Бутч.
А вот что делать с нами - общего согласия уже не было. Итальянцы не верили никому, англичане ждали слива Барту, французы психовали и решали внутренние проблемы. Мы же нервно сидели на рабочих заседаниях, слушали за стенами сдавленные вопли Германии и ждали когда начнется.
13 апреля Барту уладил отношения с Парижем, о чем уведомил англичан.
Вечером, через коридорного отеля, Чичерину передали записку Ллойд-Джорджа с приглашением руководителям советской делегации зайти сегодня к нему на виллу Альбертис "в неофициальном порядке для приватной беседы".
Интересно, что нам там англичане сказать хотят. Пошли Чичерин, Литвинов и Красин
В холле наших встретили Ллойд Джордж и Керзон. Поприветствовали и провели в гостиную. А там опа! - нас ждут Барту, Факта, Тёнис со своими секретарями и помощниками
Обступают они наших, значит, и предъявляют Лондонский меморандум - о признании нами всех долгов и возврате национализированных предприятий прежним владельцам. Подпишите или хуже будет.
Страшно, да?
Но мы помним, на кого они напали. Сами виноваты.
Чичерин им улыбнулся и спросил: "Раз вы предъявляете нам требования по уплате долгов предыдущих правительств, значит признаете наше правительство законным?".
Ллойд Джордж что-то фыркнул, а Барту крикнул: "Ни в коем случае!".
Мы поинтересовались: а как тогда можно говорить о долгах, фабриках и заводах?
Оппоненты наши походили, покурили, покричали на нас и предложили снова встретиться завтра и совместно выработать какие-то пути решения.
На том и расстались.
15 апреля вновь пошли на виллу Альбертис тем же составом, но прихватили с собой в качестве эксперта экономиста Николая Любимова
и, на всякий пожарный, уже известного нам Тимофея Сапронова - мало ли что, он дебил, ему можно.
Пришли и пошло рубилово.
Наша позиция: признаете официально РСФСР - признаем финансовые долги, признаем долги - даете нам кредит на восстановление хозяйства, т.к. оно у нас разрушено и отдавать нечем.
По поводу признания нам предложили вынести этот вопрос на открытое голосование. Мы не повелись - Литвинов на пальцах показал, что на конференции 34 державы, а за нас только две: мы сами и Германия. И добавил: "в данном вопросе мы за диктатуру Верховного совета Союзников".
Ллойд Джордж предложил тогда обратиться к третейскому суду. Судьей позвать США. Мы естественно отказались от такого судьи. "А сами вы кого бы предложили?"
Чичерин - я просто не представляю себе его сверхчеловеческую силу воли чтоб самому не заржать - не моргнув глазом предложил Советскую Грузию или Советскую Украину.
Зашли в тупик.
Англичане предложили оставить этот вопрос на потом, а пока поговорить о долгах.
Нам озвучили принципиальную сумму долга - 25 миллиардов золотых рублей. Как нам пояснили, это со всеми скидками и уступками - ниже опускать нельзя.
Ок. Предвидели. У нас была заготовочка - рассчитанная Любимовым и кропотливо расписанная по пунктам контрпретензия за убытки, причиненные интервенцией и оплаченными Антантой белыми армиями, на суму в 52 миллиарда рублей.
Барту рассмеялся и сказал, что эту нелепую бумажку никто даже рассматривать не будет.
В разговор вступил Красин и сообщил, что зачитает этот документ на заседании Транспортной комиссии.
"Ну и что?"
А то, что к РСФСР существуют денежные претензии Финляндии, Польши, Латвии, Эстонии и Литвы за разрушения причиненные действиями Красной Армии и отрядами местных красных. Советское правительство намерено жить в дружбе и согласии с этими странами, но денег у него нет. Красин сообщит на комиссии, что Советское правительство выдвинуло претензию к Антанте на 52 миллиарда, из которых 25 пойдет на выплату долгов Антанте же, а 27 пойдут на восстановление народного хозяйства и выплату компенсаций третьим странам. В случае, если Антанта откажется от выплат, то Советское правительство откажется от выплат долгов прежних правительств и из сэкономленных средств все равно выплатит компенсации третьим странам.
Барту и Факта заявили, что клали они на этих карликов с прибором. Ллойд Джордж же немного подумал и попросил 15 минут на совещание. Наших ненадолго выставили за дверь.
Ллойд Джордж сказал коллегам, что Англии тоже положить на амбиции этих стран, но вони, после предложения Красина, от них будет много. И так проблем по горло, а тут еще с этими разбираться. Короче, надо коммуняк отговорить от их намерения.
Наших вернули.
Слово взял сам Ллойд Джордж. С улыбкой он сказал, что со своими нелепыми претензиями мы напоминаем ирландцев, которые недавно потребовали у Правительства Его Величества 3,5 миллиарда фунтов за все века оккупации. Ирландцев высмеяли и угомонили, но даже у них в претензии было больше рациональности, чем в этой бумажке. "Союзники помогали лишь той из враждовавших в России сторон, которая поддерживала Союзников против Германии". Пусть Советское правительство скажет спасибо, что ему не включили счетчик за "Брестский мир". Англия сама понесла в Войну огромные потери - порядка 8 миллиардов фунтов - и не намерена идти кому-либо на уступки. Нет никакого смысла обсуждать какие-либо дела с Советским правительством "пока российская сторона не придет к соглашению о русских долгах".
После его речи, лорд Керзон встал с места и зачитал 2-й параграф "лондонского меморандума", согласно которому государственные претензии Великобритании могут быть уменьшены в части процентов, при условии безоговорочного принятия Советским правительством частных и индивидуальных долговых требований (читай: вернуть заводы, газеты, пароходы прежним владельцам).
Вы бы встали после такого?
Чичерин встал.
Встал и стал отвечать по пунктам. А для подкрепления своих аргументов он использовал донесения английских же и французских дипломатов из Петрограда, Москвы и Вологды в 1917-18 годах.
1. В 1918 году контрреволюционное движение было бессильным и утратившим всякое значение до момента поддержки из-за рубежа.
2. Он, Чичерин, лично получил 4 июня 1918 года извещение Антанты, что "чехословацкие отряды, находящиеся в России, должны рассматриваться как армия самой Антанты". Кроме того, вот здесь в портфеле лежат договоры между адмиралом Колчаком, Великобританией и Францией, акт о подчинении генерала Врангеля Колчаку и другие официальные документы с визами представителей Антанты. Если вы потеряли эти документы, то не проблема - сделаем вам копии и заверим. Возобновившаяся контрреволюционная борьба нанесла нам ущерб в размере до 1/3 национального богатства России.
3. Брест-Литовский договор явился результатом распада русской армии, начавшегося еще в 1916 году - вот, вот и вот заключения ваших же экспертов и военных атташе. Нам Красную Армию далеко не сразу собрать получилось - какие тут претензии?
Ну а в заключении Чичерин сделал контрольный выстрел в голову. Внимание флотофилам!
"В настоящее время возмещение ущерба, причиненного правительственными действиями, является принципом международного права, уже признанным в случае с "Алабамой".
(для справки: в 1872 году Англия уплатила США за ущерб от действий английского крейсера "Алабама", помогавшего южанам в каперской войне против северян)
Ну что, господа хорошие, будем как-то договариваться?
Ллойд Джордж и Барту ушли курить.
Развлекать нас остались Факта, Керзон и Тёнис.
Факта стал подбивать нас признать долг. Мол признаете, а выплату лет на тридцать растяните. Поимеете ништяков с торговли и международного признания, а там, глядишь, и международный расклад поменяется.
Эту фразу перевели зачем-то Сапронову. Он возьми и рявкни, что "через 30 лет никакой Европы не будет - будет единое мировое социалистическое отчество!". Дурака уже наши сами вытолкали курить на балкон.
Красин спросил Факта как быть с интернированными нашими кораблями и ледоколами и арестованным имуществом. Факта обещал содействие. "Что, и вклады царского правительства в бельгийских банках вернете?". Тёнис закашлялся и побежал к Ллойд Джорджу и Барту. Факта заулыбался и замолчал.
Вернулись взрослые.
Ллойд Джордж, ссылаясь на 197 статью Версальского договора и Приложение к меморандуму, заявил, что по частным и индивидуальным долгам не может быть никаких уступок. Союзники могут простить России проценты по долгам. Предоставление России кредитов и иной помощи возможно только после принципиального согласия по долгам.
После чего, советскую делегацию спросили про предприятия - может ли РСФСР вернуть заводы и фабрики прежним владельцам? Если да, то Англия может дать гарантии в предоставлении займа после признания долгов.
"Легко, - неожиданно для оппонентов ответил Литвинов, - только в виде концессий, так как сами предприятия принадлежат народу".
Ему возразили, что это несерьезно.
"Почему? - удивился Максим Максимыч, - Многие американские бизнесмены, например мистер Вандерлип и другие, уже воспользовались подобными предложениями. Можете навести справки у мистера Чайлда".
"Мы уточним" - процедили сквозь зубы англичане.
Был уже глубокий вечер и надо было закругляться. Барту прокашлялся и официально заявил: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!"
Чичерин спросил, может ли он точь в точь передать его слова товарищу Ленину, которому сегодня отправит телеграмму? "Разумеется!" - ответил Барту и подписал себе смертный приговор.
На прощание Ллойд Джордж сказал, что он "очень озабочен всем услышанным сегодня". Заявление Барту пусть все считают ультиматумом. "Срок ответа - послезавтра, 17 апреля".
А 16 апреля станет "черным днем" Антанты..
Читайте далее:
"Ленин наносит ответный удар прямо из Москвы"
"Пережила групповую оргию? Завтра будет еще и бдсм!" - самочувствие Германии".
"Русские и немцы едут проведать обиженных турок в Рапалло".
Большевики выпускают Кракена. Удар по штабам Генуэзской конференции.
Как мы помним, глубоким вечером 15 апреля 1922 года, после долгих и трудных переговоров на вилле Альбертис, представитель Франции Луи Барту попрощался с советской делегацией следующими словами: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!".
Наших проводили и Барту с Ллойд Джорджем вышли к осаждавшим виллу журналистам. Ллойд Джордж отпустил пару шуточек про твердолобость большевиков, а Барту слово в слово повторил журналистам сказанное нам на прощание.
Через некоторое время Чичерина пригласили к телефону. В трубке он услышал два слова: "Барту повторил".
Георгий Васильевич положил трубку и отдал команду: "Выпускайте Кракена! Телеграфируйте Ленину!"
Когда Ленину на стол положили телеграмму, он сбросил на Париж атомную бомбу.
Но сначала немного предыстории.
Французы нас любили и совершенно искренне. До 1917 года. Причин было две:
- Франко-Русский союз. Франция теперь не одна против германского монстра;
- Царские займы у французских банкиров и, как следствие, беспрецедентные льготы для французского капитала в России. Многие предприятия в стране либо принадлежат французам, либо их акционеры участвуют в распределении прибыли. Французы участвуют в наиболее прибыльных проектах: добыча полезных ископаемых, железные дороги, уральская промышленность и т.д.
Если по первому пункту все ясно, то по второму необходимо добавить следующее.
Франция тогда - это страна по преимуществу финансового капитала. Это страна ренты и, соответственно, рантье. Тысячи французских буржуа (один из "столпов нации" являются вкладчиками как самого государства (облигации по большей части), так и французского капитала, который с 1870-х вкладывается в российские предприятия и выплачивает вкладчиком дивиденды из получаемых в России сверхприбылей. Огромное число французов живут за счет этих дивидендов.
В 1917 году мы предали Францию (а в 1918-м еще и в душу ей плюнули) и разорили ее средний класс. Для Франции аннулирование ренты чистого дохода явилось более серьезным ударом, чем для Англии, которая тогда еще жила собственной промышленностью. У Франции бомбит жестче и сильнее всех.
Что происходит в 1921 году. Во Франции знают о Голоде. Письмо Горького напечатано во всех крупнейших газетах. На страницах "Figaro", "Le Temps" и других изданий начинается пора жарких споров: помогать или морить тварей? В парламенте доходит до рукопашных. Сознание общества и руководства страны расколото. Франция ловит когнитивный диссонанс: бросить на произвол судьбы голодающих, особенно на фоне начавшейся помощи АРА и Нансена - потерять честь; подать помощь большевикам - опять потерять честь и совесть и нарушить обязательства перед белой эмиграцией.
Уже в сентябре 1921 года во Франции по подпискам и частным инициативам собрали на помощь нам 6.000.000 франков. Эти деньги поступили на счет Французского Красного Креста. ФКК отказался от участия в Нансеновском комитете (не подобает Великой Франции идти в подчинение какому-то норвежскому выскочке) и заявил, что будет действовать самостоятельно. И тут сработал диссонанс. Руководителем ФКК и председателем комиссии помощи голодающим России назначают.... Нуланса!
Бывший посол Франции в РИ. Один из ключевых организаторов иностранной интервенции в 1918 году. Более ярого антибольшевика трудно представить. Назначить его на эту должность - дать пощечину Советскому правительству.
Нуланс сразу заявляет: "Большевистская диктатура является препятствием ко всякой помощи, направленной к спасению России". Другими словами: пока большевики у власти, ни одного су Россия не получит.
То есть пат.
Во Франции начались волнения: что за хрень - деньги-то собрали, хоть детей там накормите!
Нуланс на это ответил, что вести с большевиками переговоры бесполезно. На Нуланса надавили парламент и левые газеты. В октябре он послал в Москву даже не письмо, а ультиматум - признайте долги и получите помощь. И раструбил, что вот, мол, посмотрите - никакого ответа не будет.
А осень 1921 года в России - это Отчаяние как оно есть.
28 октября Нуланс получил ноту советского НКИД, в которой говорилось буквально следующее: "Советское правительство идет на встречу желаниям многочисленных мелких и частных держателей русских государственных займов, для которых признание царских долгов представляет жизненный интерес". Вернуть заводы и фабрики мы отказались, а вот помочь попавшим на бабки частным лицам согласились.
Нуланс эту ноту попросту убрал в стол.
Зимой во Франции снова сменилась власть, главой Правительства стал Пуанкаре
Решив горящие внутриполитические проблемы, он отправил наконец ФКК в Россию. Но больше скидок большевикам и он не желал делать. Задача Барту на Генуэзской конференции, (помимо аннигилирования Германии, естественно) - выбивание совместно с англичанами и итальянцами долгов из РСФСР.
Вот.
Теперь бомба.
16 апреля 1922 года к Пуанкаре пришли специальные люди и положили перед ним ту самую ноту от 28 октября. И сказали, что вечером это будет во всех левых газетах в контексте заявления Барту и в парламенте. То, что новость узнает вся Франция и ее перепечатают газеты всего мира, нет никакого сомнения.
Вряд ли можно представить что-то ужаснее состояния Пуанкаре, когда до него дошло. Коммунисты ладно, но тысячи, если не миллион, буржуа на улицах жаждущих крови, вопли избирателей "Они нам врали! От нас скрывали!".. Да у него перед глазами встали гильотины и собственная голова на пике!
Франция получила нокаут. Вышла из него только после 20 апреля. Барту лежал "больной".
Французский МИД наконец заговорил с советским НКИД, Париж начал договариваться с Москвой.
Рапалльская бомба.
К вечеру субботы 15 апреля 1922 года, когда закончился второй раунд неофициальных переговоров РСФСР и Верховного совета Антанты, Германия достигла дна.
Сначала ее страшно унизил Ллойд Джордж. Немцы трижды просили его о приеме. Что уже стыдобище. В нарушение всех правил дипломатической вежливости, они так и не были приняты. Это примерно как словить пинка в харю, делая приветственный поклон.
Немцы сглатывали ком в горле и смотрели как на виллу Альбертис ездят русские.
Затем масла подлили бельгийцы, сообщив мимоходом на комиссии этим утром, что между РСФСР и Союзниками вот-вот будет достигнуто соглашение. После чего, захныкавшую Германию заставили подписать обязательство не выдавать паспорта своим гражданам из Эйпен-Мальмеди. Затем голландцы рассказали как будут пилить на иголки немецкие суда, а поляки и чехословаки пообещали завтра поговорить о своих территориальных претензиях.
Итого:
- поимели и залили на ютюб;
- единственный союзник, по всей видимости, кинул;
- завтра отберут паспорт и продадут в бордель.
Итальянский дипломат Джаннини, который состоял на оплате у американского посла Чайлда и, пользуясь своим положением, слонялся по раутам, банкетам и гостиничным барам, а затем помогал Чайлду составлять отчеты в неофициальной их части, забрел в тот в вечер в отель к немцам:
"Весь вечер они мрачно сидели в вестибюле отеля в совершенном молчании. Спать они отправились в состоянии крайнего утомления и упадка духа" (G. Kennan. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston, 1961, p. 219)
В 2 часа ночи лакей разбудил статс-секретаря МИДа Германии Аго фон Мальцана
и сообщил, что его настойчиво приглашает к телефону какой-то русский.
Телефонный разговор занял всего три минуты - фон Мальцану сообщили, что завтра утром Чичерин и Красин ждут германскую делегацию в Рапалло для подписания договора, составленного в Берлине.
В эту ночь фон Мальцан больше не спал, а смотрел на расхаживающего по номеру из угла в угол министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау.
Нервы его понять можно - страшную в своей смелости вещь предстояло сделать. А последствия поди предугадай. Хорошо Вирту - старый шваб выслушал, хлопнул пива и завалился снова спать, а подпись-то твоя первой будет..
Ратенау не знал еще наперед, что его убьют всего через несколько месяцев за этот договор. Поэтому, когда в его голове возникла мысль побежать с этим договором еще раз к Ллойд Джорджу, как угодно прорваться и все рассказать - он дал фон Мальцану себя отговорить.
Утром, 16 апреля 1922 года, советская и германская делегации встретились в парке у отеля "Палаццо-империале", что ровно на полпути между Санта-Маргерита и Рапалло.
Разговор поначалу не клеился - немцы нам не совсем доверяли и колебался Ратенау. Но тут принесли утренние газеты с шуточками Ллойд Джорджа и заявлениями Барту. "Корьерре-делла сера" даже выделила шрифтом фразу Ллойд Джорджа по поводу наших контрпретензий: "Если Вы с этим приехали в Геную, можно было совсем не приезжать". Немцы на глазах стали оттаивать. Еще более лед растопило заявление Барту: "50 млрд. рублей золотом, которые требуют большевики, - это вдвое больше, чем та сумма, которую Франция требует от Германии за четырехлетнюю опустошительную войну!". Тут немцы даже разулыбались. Договор был подписан.
В историю он вошел под названием "Рапалльский договор". Так как у немцев последнее совещание по нему происходило глубокой ночью, со сна, то они в шутку прозвали его "Пижамным договором".
Основные пункты для тех, кому лень гуглить:
1. Немедленное возобновление дипломатических и консульских отношений между странами.
2. Германия полностью отказывается от всех видов претензий к Советской России, в том числе и за возмещение понесенных убытков в следствии национализации промышленности. При условии "что Правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств". Согласно Любимову, немецкие претензии тянули на 378 миллионов рублей золотом.
Этот пункт вызовет наибольшую попоболь у Союзников и прочих (пока спустя пару лет не чухнут следующий) - прецедент же! А ссылаясь на оговорку, мы будем посылать лесом всех, предлагавших признать долги хоть частично.
3. Обе стороны признали принцип наибольшего благоприятствования в качестве основы их правовых и экономических отношений, обязывались содействовать развитию их торгово-экономических связей. Германское правительство заявляло о своей готовности оказать немецким фирмам помощь в деле развития деловых связей с советскими организациями.
Чтоб стало понятнее - пользуясь этой статьей (ст.5), мы наладили военное сотрудничество. Уже в ноябре к нам приедет первая немецкая частная фирма с чудным названием "Юнкерс".
Едва подписали - из немецкого отеля прибежал посыльный и сообщил, что звонил сам Ллойд Джордж и ждет германскую делегацию в гости. Срочно.
Из Ратенау посыпались кирпичи - натурально заперся в туалете почти на час. Фон Мальцан и Вирт засели с нами придумывать тактику на завтра. К Ллойд Джорджу не пошли.
17-го утром бомбануло.
Первыми бабахнули французские газеты "Тан" и "Матэн": "Необходим решительный ответ на коварство бошей и большевиков!". Бабахнули и осеклись - почему-то не поддержали ведущие французские издания (ну мы-то знаем почему, да). Но волну подхватили газеты других стран. Эмигрантские газеты вообще захлебнулись в истерике - "Руль", "Сегодня" и прочие прямым текстом требовали крови гнусных "предателей и осквернителей священного Версаля!".
На заседании на нас с немцами стали орать. Ллойд Джордж назвал Рапалльский договор "недостойным поступком, совершенным в нарушение всех дипломатических приличий!" ("Чья бы корова мычала" - думали, наверное, немцы).
Барту должен был привычно развить тему. Он встал и сказал, что "возмущен двуличием немцев, нанесших удар, когда европейские государства собрались, чтобы сообща поработать над экономическим восстановлением Европы". Просто сказал и сел. Про нас ни слова. (Ллойд Джордж, старый лис, это заметит).
Бельгийцы, итальянцы и прочие требовали торжественной порки изгоев. Факта орал, но подмигивал Джаннини (и это англичане срисуют).
В зал притащили текст Версальского договора и стали зачитывать статьи, которые Германия нарушила.
Ратенау прыгал как на иголках, зато остальные немцы заранее поддали и сидели тупо улыбаясь. Вирт вообще уснул.
Это было слишком. Обстановка не вполне ясна, но срочно нужно было что-то делать. Ллойд Джордж оглянулся на французов и профессионально нанес подлый удар в два хода.
Англия потребовала от Германии немедленно, вот здесь и сейчас, разорвать договор.
Ратенау чуть в обморок не свалился, пришлось растолкать Вирта. Вирт проснулся и сказал "Nein!".
Тогда Ллойд Джордж поставил на голосование вопрос об исключении Германии из состава конференции и назначении отдельной конференции по германскому вопросу. А советскую делегацию он попросил остаться, так как не потерял надежды договориться.
Это было неожиданно, сильно и подло. Немцы протрезвели и спали с лица. Все посмотрели на наших.
Геогрий Васильевич Чичерин встал и твердо заявил, что в случае исключения Германии, Советская делегация немедленно покинет конференцию.
А это было не только сильно, но и смело.
Поднялся гвалт. Орали все. Но все понимали, что без нас уже все теряет смысл, опять надо что-то делать! Объявили перерыв до завтра, до 18-го апреля.
Ллойд Джордж распустил пташек
Пташки рассказали ему очень, очень-очень неприятное про Францию; рассказали про то, что в отеле, где подписали договор, в баре бухал итальянец Джаннини, а потом звонил куда-то; рассказали, что по парку гуляли турки и рассказали, что новость о договоре американский посол Чайлд отправил в США задолго до газет.
Англичане сделали выводы.
18 апреля, на заседании, было заявлено следующее:
"Немецкие представители заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией, и Германия своим коварным поведением сама себя исключила из круга держав, рассматривающих русский вопрос". И президиум постановил.. ТА-ДА-ДАММ! .. исключить Германию из комиссий по России и по транспорту!
Есть что сказать?!
Вирт встал и сказал, что Германия решила все вопросы с Россией и ей пофиг.
Весь мир не знал, плакать или смеяться.
Англия стала приводить Францию в чувство и готовить ответный удар (что и произойдет 2 мая).
А мы пошли с немцами бухать - меню с пьянки с автографами участников:
Америка подставляет нам плечо. Итальянские фашисты выходят из сумрака.
Что происходило на Генуэзской конференции в период от Рапалльского договора до контрудара Антанты 2 мая 1922 года.
Напомним, что декларированные цели Конференции - установление всеобщего мира и стабилизация экономики. Прогнать одновременно нас и немцев - профукать мировой сейшн и навеки опозориться. Немцев надо заставить скулить в углу, а нас - вернуть фабрики-заводы и концессии на добычу полезных ископаемых иностранному капиталу и выплатить все долги. Ну и, по возможности, кинуть с официальным признанием.
Пока успешно отбиваемся вместе с немцами и даже ведем по очкам.
Жаркие битвы проходят в Финансовой комиссии. Председателем ее избран Роберт Горн
канцлер Британского казначейства. Очень ловкий дипломат и, к тому же, адвокат по профессии.
Проблемы три - восстановление нормального денежного обращения в Европе, выход из валютного хаоса, взаимные кредиты.
На первом же заседании грустно констатировали: фактически все золото уплыло в США и без участия американских банкиров мало что можно решить.
Горн предложил рассмотреть пока вопрос о "стабилизации денежного эталона во всех странах". Мы, еще неопытные дураки, полезли выступать: мол "без ограничения вооружений и общего разоружения всякие попытки стабилизации окажутся бесплодными". Стали призывать всех разоружаться и высвобождать промышленные мощности от военных заказов. Ну и во Францию, при этом, пальцем тыкали. Луи Барту в ответ пошутил: "Нас все время подозревают в нежелании разоружаться. Это похоже на жену, совершенно верную своему мужу, которую, однако же, все время подозревают в неверности. Кончается тем, что - с досады! - она ему изменяет." Муахаха, типа. Его шутку перепечатали все газеты. А потом нас попросили более логично увязать военные заказы и стабилизацию денежных отношений. Мы что-то невнятно замямлили и на нас махнули рукой.
По валютному вопросу, Горн предложил рассмотреть возможность снятия валютных барьеров, тормозящих международную торговлю. Голландцы поддержали и зачитали длинный доклад со всякими выкладками и графиками. Пошло обсуждение. В какой-то момент поинтересовались нашим мнением. Мы, опять же с дуру, возьми и брякни прямолинейно, что полностью отменить валютные ограничения невозможно хотя бы потому, что в Советской России валютная выручка всех экспортирующих организаций должна вноситься в Госбанк.
Горн посмотрел на нас, посмотрел, и на заседании 13 апреля предложил создать в Комиссии три подкомиссии: собственно по финансам, по валютным курсам и по кредитным вопросам. В первые две нас не включили - в первую за тупость, а во вторую за бесполезность.
По двум важнейшим вопросам мы пролетели мимо кассы.
В комиссии по кредитам сначала обсудили, что хорошо бы крупным странам кредитовать мелкие, а богатым - нищие. Мы радостно поддержали и нам сразу, в радостное рыло, ткнули условия, озвученные еще на вилле Альбертис:
1. Контрпретензии отвергаются.
2. Военные долги нам сокращаются, при условии выполнения п. 4.
3. По долгам всех категорий допустима отсрочка платежей, при условии выполнения п. 4.
4. Долги и финансовые претензии иностранным гражданам признаются Советским правительством полностью.
5. Советское правительство возвращает в натуре или в виде денежной компенсации всю собственность, принадлежащую иностранным владельцам.
От Чичерина требуют письменного ответа на все пять пунктов.
16 апреля в Париже происходят всякие интересные события и после них Луи Барту неожиданно (внешне) смягчает формулировку п. 5 - "Если Советское правительство было бы расположено вернуть прежним собственникам в пользование национализированное имущество".
Мы обрадовались - по той же неопытности решили, что теперь французы точно с нами. 20 апреля представили в комиссию наш ответ, где было сказано, что Советское правительство не может взять на себя какие бы то ни было обязательства в отношении своих предшественников, пока оно не будет признано официально де-юре всеми заинтересованными державами. А для выплат по долгам нам нужны компенсационные выплаты за разрушения или долгосрочный кредит. Мы нищие и отдавать нам нечем.
Мы не знали, что англичане уже начали приводить Францию в чувство и упустили коварный шанс окончательно выбить ее из борьбы, сообщив о принципиальной готовности расплатиться по частным долгам мелких вкладчиков.
Прочитав, англичане сразу заявили, что наш ответ выводит нас из правового поля и нас следует выставить за дверь подкомиссии(припугнули), но пока еще "союзник" Барту заявил: "Ответ Чичерина не ставит делегации в состояние необходимости разрыва с русской делегацией".
Поспорили, поругались и решили создать экспертную комиссию по экономическому состоянию России. Задача - выявить, что конкретно у нас есть, что работает или подлежит восстановлению и что можно описать за долги.
В экспертную комиссию вошел старый вурдалак Лесли Уркарт
которому до Революции принадлежал чуть не весь Южный Урал. Уркарт повторял одну мантру "Кыштым, Кыштым" и требовал пустить комиссию на Урал.
Мы отбивались как могли, доказывая, что разруха у нас полная, 1/3 хозяйства уничтожена, 2/3 - в ж..пе. Стали показывать расчеты Любимова. Над нами смеялись и всерьез даже смотреть на "бумажки" не хотели.
А потом резко захотели. Америка неожиданно пришла нам на помощь.
Понятно, что не официально - японцы насели и в открытую с европейскими зубрами ссориться неохота. Но есть в американской демократии инструмент, заставляющий и по сей день сыпать кирпичами разные государства и народы - это публичные высказывания отдельных политиков, прямо не имеющих отношения к управлению государством, но в любой момент могущих оказаться в правящем кабинете.
На страницах американских газет появился комментарий Фрэнка Лоудена
по сложившейся в кредитной подкомиссии ситуации:
"По подсчетам лучших экспертов США, для восстановления России понадобится минимально 40 миллиардов долларов в течении 50 лет. Все остальное - не больше чем спекуляции."
Фрэнк Лоуден не абы кто, а один из лидеров Республиканской партии, уступивший свое место на последних праймериз перед выборами 1920-го года действующему президенту США. Такого человека на хрен не пошлешь и его комментарий перепечатывают европейские газеты.
Мы были в шоке не меньше остальных - сами-то просили "всего" 52 миллиарда золотых рублей, а тут можно почти в два раза больше задрать!
Ну и заодно, "по частной инициативе", в Геную прибыл, типа потусить и попить шампанского на приемах, мистер Вандерлип
- один из крупнейших финансистов того времени, воротила планетарного масштаба. В наше время был бы в топе Форбс.
Мистер Вандерлип, имея неофициальный статус, посиживал в ресторанах и давал забавные и едкие комментарии газетам. Журналисты за ним толпой бегали, министры финансов заискивали, главы правительств и делегаций напрашивались или зазывали в гости.
Когда Вандерлипа спросили о его мнении по поводу "Рапалльского договора", он одним замечанием перевел стрелки: "А зачем Союзные державы прижали Германию и Советы к стенке?" Мол, какой еще у них выход-то был? Чего другого вы от них ждали, дятлы?
По поводу ситуации с долгами, которые хотели повесить на РСФСР, он сказал: "Прежде чем у нищего что-то отнять, надо это что-то ему дать." После чего поинтересовался: а чего это Уркарт делает в кредитной подкомиссии? Он же частное лицо! Почему ему можно, а мне, Вандерлипу, нельзя?
И заявил, что если Уркарт будет пытаться таким "нечестным образом" решать свои интересы, то он, Вандерлип, будет ходить на заседания подкомиссии как на работу, и глаз, с "этого пройдохи" не спустит.
Подкомиссия жалобно запищала, чем мы, наконец, смогли воспользоваться и озвучить по пунктам наши убытки. Газеты тут же стали сравнивать наши претензии с американскими расчетами. Подкомиссии пришлось рассматривать наш документ.
Забегая вперед скажем, что разумеется никто платить нам не собирался и использовали мы этот документ для выбивания уступок и кредитов. И вот тут мы добились первых реальных успехов - подкомиссия стала обсуждать возможность выдачи нам кредита "для обеспечения русского экспорта" до признания нами долгов! И даже стали звучать конкретные суммы: Англия дает 11 миллионов фунтов, Бельгия - 250 миллионов франков, Япония - 8 миллионов иен, Франция - "некоторую сумму".
(с)d-clarence
Продолжение в комментариях
Подловить Ллойд-Джорджа. Итальянское жульство.
В январе 1922 года в Каннах проходила конференция совета Антанты, на которой было принято решение о проведении международной экономической конференции для "экономического восстановления Центральной и Восточной Европы". Сошлись по всем пунктам, в том числе и по приглашению отбросов общества -нас и немцев. В кулуарах определились и с местом проведения. Англичане хотели сначала провести ее в Лондоне, но Бриан им на пальцах доказал, что имея почти 2 миллиона безработных и кучу левых, тащить в Лондон профессиональных коммуняк архиопасно. В Париже тоже не вариант - нестабильные правительство и политическая обстановка. Отдавать будущую конференцию итальянцам - больно жирно, хватит с них и текущей каннской. Самым разумным представлялось провести конференцию в нейтральной и привычной Женеве. На том и порешили. Осталось только формально проголосовать на последнем заседании.
Председательствовал на нем Ллойд-Джордж. Языком конференции был французский, с которым у Ллойд-Джорджа были некоторые проблемы. Говорить-то говорил, как любой дипломат, но не идеально. Когда он задал вопрос "какие будут предложения по месту проведения?", итальянский делегат крикнул с места по-французски "Генуя!" ("Жэн"-Gênes). Ллойд-Джордж, думая, что речь идет о Женеве ("Женев"-Genève), ответил по-английски "Согласен!". Французы, которые и должны были предложить Женеву, сразу остались в меньшинстве и неловкой ситуации - не будешь же перед журналистами со всего мира заявлять о кулуарных договоренностях и унижать председателя президиума плохим знанием языков.
Будущая конференция вошла в Историю как "Генуэзская".
Как бить лобби большинства.
История про первый день работы Генуэзской конференции.
Как известно, целью Генуэзской конференции было построение новой послевоенной экономической модели Европы и мира. Если точнее, то Великобритания, Франция и Италия собирались поучить всех жизни и распредилить сферы влияния. США, справедливо полагая, что опытные европейские политические зубры разведут их как детей, от участия отказались, ограничившись наблюдением. Это была первая неудача организаторов до начала работы конференции. Однако, оставалась серьезная надежда поставить в таком случае США перед свершившимся фактом, лишь бы они действительно не вмешивались в ход конференции.
Самоутверждаться предполагалось за счет тогдашних мировых политических парий - Германии и РСФСР.
План был примерно такой: сходу поставить немцев и нас на место, загнать, так сказать, под лавку, после чего постоянным давлением и угрозами заставить последовательно принимать навязываемые требования. Ну а потом устроить всемировую делёжку.
Советская делегация на Генуэзской конференции.
Планы особо и не скрывали - куда этим отбросам деваться?
10 апреля 1922 года весь мир стал свидетелем красивейшей командной игры заведомых лузеров и унизительного проигрыша первой партии безусловным фаворитом.
читать дальшеПлан открытия конференции:
3 часа дня - торжественное открытие.
3.05 - выборы почетного председателя конференции.
Далее - выступления в порядке очередности:
Речь председателя, Великобритания, Франция, Бельгия, Япония, Германия, Италия, РСФСР, взаимная дискуссия, выступление других стран по желанию, обсуждение возможного участия Турции в конференции.
Понятно, да? Германию и РСФСР сразу ставят в положение оправдывающихся, причем в отрыве друг от друга.
Официальными языками конференции постановили быть французскому и английскому.
Председателем избрали Премьера Италии Луиджи Факта - надо же макаронникам кость бросить.
Луиджи Факта произнес короткую напыщенную речь о разрушенном мировом хозяйстве и необходимости совместного его восстановления.
Для пинков, тычков и требований у него было выступление по регламенту.
Вторым выступил Ллойд-Джордж
Он сказал: "Мы участвуем на этом собрании на началах абсолютного равенства. Это лишь в том случае, если все принимаем равные условия". Далее он пояснил, что под "равными условиями следует понимать условия "установленные в Каннах всеми приглашающими государствами". Он не сказал, но все и так знали, что "равные условия" включают в себя "лондонский меморандум" с денежными и территориальными претензиями Антанты к РСФСР (долги царя, ВП и проч.) и требования к Германии об ускорении выплат контрибуций, содержанию оккупационных войск и т.п..
Далее вытупал "гвоздь программы" - министр иностранных дел Франции Луи Барту
Он патетически подчеркнул, что каннские условия оплачены кровью союзников и потому (переходя на высокие ноты) "Германии не стоит ожидать, что Франция согласится обсуждать в Генуе Версальский договор!". Далее он понес о том, что немцы говно и звери. С немцев перешел на большевиков - говно, звери дикари и зачем их вообще пустили? А пустили, потому что Франция великодушна и готова простить убогих (понятно, что через принятие каннских условий).
Немного опомнившись и остыв, закончил: "здесь свободные прения открыты и доступны для всех". После чего встал с места (трибуны не было, с места выступали) и пошел давать интервью набежавшим журналистам.
Следующим выступал Премьер Бельгии Жорж Тёнис.
На него никто не обратил внимания: журналисты толпились вокруг Барту, члены английской и французской делегаций обменивались записками, им через плечи заглядывали итальянцы, русские и немцы в своих углах копались в своих бумажках, задние ряды шушукались.
Тёнис постоял, что-то пробубнил и печально сел на место. То, что он закончил, даже не сразу заметили.
Факта спохватился, поблагодарил Тёниса и предоставил слово представителю Японии виконту Исии.
Виконт по бумажке прочел, что Япония "воодушевлена искренним духом согласия и миролюбия", желает международного сотрудничества со всеми нациями и "в частности со своими соседями" (это при том, что японские войска все еще во Владивостоке и поддерживают "меркуловщину"
.Ну что, выход аутсайдеров. В зале повисла напряженная тишина.
Йозеф Вирт, канцлер Германии
поднялся с места и стал копаться в бумажках, попеременно их роняя. Копался так долго, что Факта не выдержал и поинтересовался, не собирается ли оратор наконец приступить к выступлению? "Ja" - ответил Вирт и заявил, что выступать будет на немецком, так как английского не знает, а по-французски говорит плохо (соврал на голубом глазу). Такого поворота не ждали - забегали, засуетились переводчики (аппаратов для синхронного перевода еще не было, переводчики выступали в живую с ораторами). А Вирт уткнулся в бумаги и монотонно, постоянно переходя на родной диалект (он из Баден-Вюртенберга) принялся утомительно и до ужаса занудно жаловаться на положение в Германии, на разруху, что Германия географический центр Европы и стыдно должно быть Европе за такой центр. Переводчики офонарели его переводить и постоянно просить уточнить на каком языке он это только сейчас сказал. Слушать его тоже все утомились. В зале началось движение и шушукание. А Вирт невозмутимо продолжал. Не выдержал даже Ллойд-Джордж, он громко спросил: собирается ли Германия только жаловаться или ей есть, что сказать по существу? "Ja" - ответил Вирт и принялся нудно зачитывать пространный проект создания международного консорциума. Одурели все. Задним рядам было лучше всех- они могли выскальзывать в буфет.
Выступление Германии сожрало полтора часа - ни в какой регламент не лезло, но переводить-то надо. За Германией шла очередь Италии. Сейчас она должна вывалить свои претензии Германии и поддержать каннские условия.
Луиджи Факта сидел после выступления Вирта с выпученными глазами. Сидел-сидел, встал и вдруг начал кричать: Какого?? Какого хрена итальянский язык не признали официальным?! Чего это тут бош выносит всем мозг на немецком?! Италия хозяйка и не будет терпеть дискриминацию! Пусть все идут в ж..пу - итальянская делегация будет выступать на итальянском!
Барту бросился к нему, типа: успокойся и давай к делу! Но у Факта бомбануло: "Послы Генуи и Венеции, отправлявшиеся в дальние страны, не отказывались от своих диалектов и заставляли себя слушать, понимать и уважать!".
Ллойд-Джордж и Барту еле его угомонили, признав требования Италии справедливыми. "Давайте проголосуем!"- потребовал Факта. Проголосовали.
Тут обратили внимание на время - блин поздно уже! Факта дал слово РСФСР.
Все опять напряглись.
Георгий Чичерин
поднялся и, выждав несколько секунд, на прекрасном французском языке, четко и ясно представил декларацию РСФСР:
- Всеобщее разоружение;
- Равноправие капиталистической и социалистической систем;
- Интернационализация мировых транспортных путей;
- Принятие всеобщего экономического плана восстановления Советской России с участием иностранного капитала, при полном сохранении суверенитета РСФСР;
- Созыв Всемирного конгресса для установления всеобщего мира.
Журналисты проявили признаки овации - сенсационно же! - и поэтому Факта поспешно спросил: "У Вас все?". "Да, - ответил Чичерин, - но сейчас я повторю все на английском для репортеров из Америки и посла Северо-Американских Соединенных Штатов мистера Чайлда". И повторил. Американские журналисты тут же бросились к Чичерину за интервью. Настроение в зале резко повысилось, все зашевелились. Поймав паузу в шуме, Барту выкрикнул: "Вопрос о разоружении исключен! Россия встретит категорический отказ". И пошел шпарить про страшную Красную Армию.
Когда он закончил, Чичерин вынул из кармана газету со статьей о Вашингтонской конференции 1921 года и зачитал слова тогдашнего французского премьера Бриана: "Причина, по которой Франция отказывается от разоружения, является вооружение России". После чего сказал, что вот перед вами полномочный представитель РСФСР и мы предлагаем разоружение. Снова поднялся крик.
Тогда поднялся Ллойд-Джордж, всех угомонил и собрался выступить на защиту Барту. Но тут все обратили внимание на долго стоящего японца. Виконту Исии только-только закончили переводить с немецкого и его очень интересовало: что там Германия говорила про интернированные корабли? Вирт с готовностью встал и снова зашелестел бумагами.
Народ взвыл, журналисты же просто возопили- семь часов вечера! Надо успеть на телеграф и передать текст для утренних газет! Факта перенес все вопросы на следующее заседание.
Все мировые газеты вышли с речью Чичерина.
Первый раунд остался за нами.
Генуэзская конференция: формальная и неформальная.
Международная конференция - это не пятничный сбор районных алкашей в популярном баре. На международной конференции очень важно кто, где и как сидит. Такие вещи продумывают сильно заранее. По тому как и где тебя усадили, можно понять: уважают тебя, будут бить, ноги об тебя вытерли, либо ты так - статист.
Когда конференция на равных - рассаживают и выступают по французскому алфавиту (международный язык дипломатии). В Каннах грядущую конференцию решили провозгласить "конференцией равных". Провозгласили. Как мы помним,итальянцы, нехитрой уловкой, отжали проведение конференции на своей территории. Главным зданием назначили большой дворец "Сан-Джорджо". Там был прекрасный зал на много человек, где по периметру установили стол в форме каре для делегатов, а за столами, ближе к стене, стулья и натурально лавки для "малых народов" и журналистов.
Уже все было готово, делегаты выехали, здания для них определены и осталось составить регламент первого заседания. И вот тут до французов дошло. И случилась у них истерика. Глобальных международных конференций "равных" давно уже не было - отвыкли-с.
Германия-то по-французски - Allemagne. Это что - немцев впереди всех усаживать и им первым слово давать?! Надо что-то делать!
И вот, пока все разгружались и заселялись, решили проводить конференцию под председательством верховного совета Антанты.
Президиум вон, под статуей:
По центру усадили итальянцев, как хозяев. Слева разместились англичане, справа французы. Рядом с французами уселись японцы, а бельгийцам места не хватило. Чтоб их совсем не унижать, один из англичан сел за спину Ллойд-Джорджу и на его место, на самом углу, усадили Тённиса. Прочим бельгийцам пришлось утереться.
Остальных опять-таки надо рассаживать по алфавиту и Германия снова вылезает на видное место! И тут, впервые в новейшей истории, принимается решение рассаживать всех по итальянскому алфавиту (коряво объяснили, что типа в честь страны-хозяйки). В день открытия произошла жуткая неразбериха и итальянским секретарям пришлось за руку разводить делегатов по их местам. Германия угодила в толпу справа и затерялась там. А вот советская делегация оказалась в левом углу каре, напротив стола президиума, лицом к лицу с англичанами. В первом ряду у нас сели Чичерин, Литвинов, Красин и Воровский. Их головы как раз торчат в левом нижнем углу фотографии. За ними на стульях остальные.
К чему я все так подробно? А это к рассказу о втором дне Конференции.
На второй день Конференции избирали состав 4-х подкомиссий: по делам России, транспортной, финансовой и экономической. И снова пытались решить вопрос по Турции - турки взяли и приехали без спроса, никто их не звал (на самом деле это мы с немцами их подбили, а американцы подсобили, чтоб шило в попу всяким европейским зазнайкам воткнуть) и что с ними делать - совершенно непонятно.
В каждую комиссию по умолчанию входило по делегату от стран-участников Верховного совета. В первые две по умолчанию, но без права голоса, чисто для битья, включили нас, в другие две - Германию. По четыре делегата в каждую комиссию постановили выбирать из остальных народов.
Открыли заседание.
Напротив нас, как уже было сказано, сидели англичане. Ллойд-Джордж и лорд Керзон
принялись мрачно, неотрывно смотреть в лицо Чичерину. Причем Ллойд-Джордж достал для этого лорнет. Унизительно, однако. Смотрели долго. Все это заметили и фотографы принялись снимать. Журналисты зашушукались: наглость и чуть прикрытое оскорбление.
Смотрели на нас англичане, смотрели, и словили ответочку.
Был у нас в делегации штатный клоун -
Тимофей Сапронов. По профессии - маляр, родом из-под Тулы. Мозгов у него было немного, но большевик рьяный, с рабочими умел разговаривать и оппонента избить - здоровый был детина. Из языков знал русский, матерный русский и блатной.
А еще рожа у него была ну... очень колоритная, одухотворенная такая
Он нам даже свои воспоминания о Конференции оставил - ей-богу чуть не на фене! Не верите - откройте: Т.В. Сапронов. "Генуэзская конференция" М.1922.
Чичерин незаметно попросил Красина на время поменяться с Тимофеем, а сам сделал вид, что целиком погрузился в разговор с Литвиновым. Тимофей уселся на важное место, одарил англичан шикарной улыбкой и внезапно показал им язык. После чего принялся вертеться, время от времени поворачиваясь к англичанам и помигивая им.
Керзон и Ллойд-Джордж перестали на нас смотреть.
Приступили к прениям по существу и разыгралось две битвы. Выиграть их мы никак не могли, но свести вничью и слить часть козырей оппонентов нам помогли туалет (натурально - сортир) и английские шпионы.
Германию и РСФСР правом голоса при выборе состава комиссий также не наделили. Предполагалось, что сидеть мы будем молча. Не получилось.
Еще до начала прений, Чичерин передал в президиум письменный протест против участия Японии в первой комиссии, т.к. она осуществляет агрессию против союзной нам Дальневосточной республики. Луиджи Факта просто засунул его в бумажки и "забыл".
По результатам голосования, к нам в комиссию избрали Польшу, Румынию, Швецию и Швейцарию.
Факта неосторожно спросил есть ли у кого замечания. Чичерин поднялся и заявил протест против Румынии как агрессора против Советской Украины и ее части - Бессарабии. Заодно напомнил о протесте против Японии. Поднялся шум. Факта, довольно профессионально, стал уводить от темы: "Все приглашенные страны равны между собой и имеют право участвовать в любой комиссии. Как можно запретить?".
Представитель Румынии Братиану
поймал звездный час - выступить можно! Встал и понес, что исторически Бессарабия принадлежит Румынии, молдаване - это те же румыны и т.д. и т.п.
Всех бы уболтали, вопрос замяли, да беда прилетела откуда не ждали.
Надо сказать, что немцы хоть и сидели на задворках, но, как оказалось, занимали стратегически важное положение - через них все в туалет ходили, а сами немецкие дипломаты постоянно там курили. Никто на это и внимания не обращал, пока из туалета не вернулся представитель Финляндии, а Финляндия представляла заодно Латвию и Эстонию, не вот тебе статист.
Юхо Веннола покрутил головой, и вдруг, когда румын переводил дыхание и пил воду из стакана, громко спросил президиум: "А что за протест против Японии? Огласите пожалуйста!".
Президиум на него уставился: мол ты-то куда полез? Факта, что-то замямлил и стал смотреть на японцев. Виконт Исия поднялся и грубо ответил: "Япония приехала не по приглашению Советского правительства и не спрашивает его мнения, участвовать ли в комиссии или нет."
Немцы с места крикнули, что несправедливо, в таком случае, лишать Россию права голоса в комиссии, раз там сплошь ее враги. Французы тут же завелись - кто это там вякает?! Но немцев неожиданно поддержали вернувшиеся из туалета швейцарцы: "А мы не возражаем, так справедливо."
Запахло жареным. Снова выручил Факта, предложив рассмотреть этот вопрос непосредственно на заседании комиссии. Заодно он напомнил, что предстоит голосование по трем другим комиссиям, а время не резиновое.
Приступили к выборам Транспортной комиссии. В нее предполагалось включить еще шесть стран путем голосования.
Тут Чичерин вновь заявил протест. Суть проста: Германия - транспортный узел Европы, без нее транспортные проблемы обсуждать нельзя, необходимо включить Германию в комиссию с правом голоса. Французы отвели наш протест. Но тут вдруг Ллойд-Джордж возразил им. Он неожиданно для всех заявил, что логичнее все комиссии организовать по единому подобию и что в словах Чичерина есть смысл - надо включить Германию в Транспортную комиссию. Французы были в шоке, итальянцы тоже. Провели голосование и включили Германию в комиссию. Вторым голосованием, которое предложила шведская делегация, РСФСР и Германии было дано право голоса, с оговоркой, что все решения принимаются простым большинством. Т.е. боятся их нечего - большинство все равно не на их стороне.
Что же произошло с англичанами - узнали много позже. Оказывается Керзону передали записку о том, что Луи Барту ночью звонили из Парижа и сильно втыкали за провал первого дня, истерику и проигрыш словесной дуэли с Чичериным. Правительство во Франции было нестабильным и англичане предположили высокую вероятность отставки Барту и возможного смена курса Францией. Британия так попыталась сыграть на опережение.
А в туалет поставили дежурных шпиков.
Мы могли записать этот день в плюс, но Германии пришлось худо - им в комиссии, помимо Бельгии, которая там по умолчанию, включили Чехословакию и Голландию. Единственный союзник в беде, надо выручать.
По туркам вопрос снова замяли.
Далее настало время подковерной борьбы и интриг.
P.S. Что там происходило в туалете и какие разговоры велись - тайна покрытая мраком.
Сношения. Тайная сторона Генуэзской конференции.
После заседания 11-го апреля, к работе приступили сформированные комиссии. В этих комиссиях положение РСФСР и Германии было примерно такое:
Германию сразу, очень нетерпеливо и подрагивая от возбуждения, уволокли в Финансовую и Экономическую комиссии её известные доброжелатели - Бельгия, Польша, Чехословакия и Голландия, которым старшие товарищи дали пару дней поиграться, пока займутся нами. Нас оставили на сладкое, поэтому мы типа Бутч.
А вот что делать с нами - общего согласия уже не было. Итальянцы не верили никому, англичане ждали слива Барту, французы психовали и решали внутренние проблемы. Мы же нервно сидели на рабочих заседаниях, слушали за стенами сдавленные вопли Германии и ждали когда начнется.
13 апреля Барту уладил отношения с Парижем, о чем уведомил англичан.
Вечером, через коридорного отеля, Чичерину передали записку Ллойд-Джорджа с приглашением руководителям советской делегации зайти сегодня к нему на виллу Альбертис "в неофициальном порядке для приватной беседы".
Интересно, что нам там англичане сказать хотят. Пошли Чичерин, Литвинов и Красин
В холле наших встретили Ллойд Джордж и Керзон. Поприветствовали и провели в гостиную. А там опа! - нас ждут Барту, Факта, Тёнис со своими секретарями и помощниками
Обступают они наших, значит, и предъявляют Лондонский меморандум - о признании нами всех долгов и возврате национализированных предприятий прежним владельцам. Подпишите или хуже будет.
Страшно, да?
Но мы помним, на кого они напали. Сами виноваты.
Чичерин им улыбнулся и спросил: "Раз вы предъявляете нам требования по уплате долгов предыдущих правительств, значит признаете наше правительство законным?".
Ллойд Джордж что-то фыркнул, а Барту крикнул: "Ни в коем случае!".
Мы поинтересовались: а как тогда можно говорить о долгах, фабриках и заводах?
Оппоненты наши походили, покурили, покричали на нас и предложили снова встретиться завтра и совместно выработать какие-то пути решения.
На том и расстались.
15 апреля вновь пошли на виллу Альбертис тем же составом, но прихватили с собой в качестве эксперта экономиста Николая Любимова
и, на всякий пожарный, уже известного нам Тимофея Сапронова - мало ли что, он дебил, ему можно.
Пришли и пошло рубилово.
Наша позиция: признаете официально РСФСР - признаем финансовые долги, признаем долги - даете нам кредит на восстановление хозяйства, т.к. оно у нас разрушено и отдавать нечем.
По поводу признания нам предложили вынести этот вопрос на открытое голосование. Мы не повелись - Литвинов на пальцах показал, что на конференции 34 державы, а за нас только две: мы сами и Германия. И добавил: "в данном вопросе мы за диктатуру Верховного совета Союзников".
Ллойд Джордж предложил тогда обратиться к третейскому суду. Судьей позвать США. Мы естественно отказались от такого судьи. "А сами вы кого бы предложили?"
Чичерин - я просто не представляю себе его сверхчеловеческую силу воли чтоб самому не заржать - не моргнув глазом предложил Советскую Грузию или Советскую Украину.
Зашли в тупик.
Англичане предложили оставить этот вопрос на потом, а пока поговорить о долгах.
Нам озвучили принципиальную сумму долга - 25 миллиардов золотых рублей. Как нам пояснили, это со всеми скидками и уступками - ниже опускать нельзя.
Ок. Предвидели. У нас была заготовочка - рассчитанная Любимовым и кропотливо расписанная по пунктам контрпретензия за убытки, причиненные интервенцией и оплаченными Антантой белыми армиями, на суму в 52 миллиарда рублей.
Барту рассмеялся и сказал, что эту нелепую бумажку никто даже рассматривать не будет.
В разговор вступил Красин и сообщил, что зачитает этот документ на заседании Транспортной комиссии.
"Ну и что?"
А то, что к РСФСР существуют денежные претензии Финляндии, Польши, Латвии, Эстонии и Литвы за разрушения причиненные действиями Красной Армии и отрядами местных красных. Советское правительство намерено жить в дружбе и согласии с этими странами, но денег у него нет. Красин сообщит на комиссии, что Советское правительство выдвинуло претензию к Антанте на 52 миллиарда, из которых 25 пойдет на выплату долгов Антанте же, а 27 пойдут на восстановление народного хозяйства и выплату компенсаций третьим странам. В случае, если Антанта откажется от выплат, то Советское правительство откажется от выплат долгов прежних правительств и из сэкономленных средств все равно выплатит компенсации третьим странам.
Барту и Факта заявили, что клали они на этих карликов с прибором. Ллойд Джордж же немного подумал и попросил 15 минут на совещание. Наших ненадолго выставили за дверь.
Ллойд Джордж сказал коллегам, что Англии тоже положить на амбиции этих стран, но вони, после предложения Красина, от них будет много. И так проблем по горло, а тут еще с этими разбираться. Короче, надо коммуняк отговорить от их намерения.
Наших вернули.
Слово взял сам Ллойд Джордж. С улыбкой он сказал, что со своими нелепыми претензиями мы напоминаем ирландцев, которые недавно потребовали у Правительства Его Величества 3,5 миллиарда фунтов за все века оккупации. Ирландцев высмеяли и угомонили, но даже у них в претензии было больше рациональности, чем в этой бумажке. "Союзники помогали лишь той из враждовавших в России сторон, которая поддерживала Союзников против Германии". Пусть Советское правительство скажет спасибо, что ему не включили счетчик за "Брестский мир". Англия сама понесла в Войну огромные потери - порядка 8 миллиардов фунтов - и не намерена идти кому-либо на уступки. Нет никакого смысла обсуждать какие-либо дела с Советским правительством "пока российская сторона не придет к соглашению о русских долгах".
После его речи, лорд Керзон встал с места и зачитал 2-й параграф "лондонского меморандума", согласно которому государственные претензии Великобритании могут быть уменьшены в части процентов, при условии безоговорочного принятия Советским правительством частных и индивидуальных долговых требований (читай: вернуть заводы, газеты, пароходы прежним владельцам).
Вы бы встали после такого?
Чичерин встал.
Встал и стал отвечать по пунктам. А для подкрепления своих аргументов он использовал донесения английских же и французских дипломатов из Петрограда, Москвы и Вологды в 1917-18 годах.
1. В 1918 году контрреволюционное движение было бессильным и утратившим всякое значение до момента поддержки из-за рубежа.
2. Он, Чичерин, лично получил 4 июня 1918 года извещение Антанты, что "чехословацкие отряды, находящиеся в России, должны рассматриваться как армия самой Антанты". Кроме того, вот здесь в портфеле лежат договоры между адмиралом Колчаком, Великобританией и Францией, акт о подчинении генерала Врангеля Колчаку и другие официальные документы с визами представителей Антанты. Если вы потеряли эти документы, то не проблема - сделаем вам копии и заверим. Возобновившаяся контрреволюционная борьба нанесла нам ущерб в размере до 1/3 национального богатства России.
3. Брест-Литовский договор явился результатом распада русской армии, начавшегося еще в 1916 году - вот, вот и вот заключения ваших же экспертов и военных атташе. Нам Красную Армию далеко не сразу собрать получилось - какие тут претензии?
Ну а в заключении Чичерин сделал контрольный выстрел в голову. Внимание флотофилам!
"В настоящее время возмещение ущерба, причиненного правительственными действиями, является принципом международного права, уже признанным в случае с "Алабамой".
(для справки: в 1872 году Англия уплатила США за ущерб от действий английского крейсера "Алабама", помогавшего южанам в каперской войне против северян)
Ну что, господа хорошие, будем как-то договариваться?
Ллойд Джордж и Барту ушли курить.
Развлекать нас остались Факта, Керзон и Тёнис.
Факта стал подбивать нас признать долг. Мол признаете, а выплату лет на тридцать растяните. Поимеете ништяков с торговли и международного признания, а там, глядишь, и международный расклад поменяется.
Эту фразу перевели зачем-то Сапронову. Он возьми и рявкни, что "через 30 лет никакой Европы не будет - будет единое мировое социалистическое отчество!". Дурака уже наши сами вытолкали курить на балкон.
Красин спросил Факта как быть с интернированными нашими кораблями и ледоколами и арестованным имуществом. Факта обещал содействие. "Что, и вклады царского правительства в бельгийских банках вернете?". Тёнис закашлялся и побежал к Ллойд Джорджу и Барту. Факта заулыбался и замолчал.
Вернулись взрослые.
Ллойд Джордж, ссылаясь на 197 статью Версальского договора и Приложение к меморандуму, заявил, что по частным и индивидуальным долгам не может быть никаких уступок. Союзники могут простить России проценты по долгам. Предоставление России кредитов и иной помощи возможно только после принципиального согласия по долгам.
После чего, советскую делегацию спросили про предприятия - может ли РСФСР вернуть заводы и фабрики прежним владельцам? Если да, то Англия может дать гарантии в предоставлении займа после признания долгов.
"Легко, - неожиданно для оппонентов ответил Литвинов, - только в виде концессий, так как сами предприятия принадлежат народу".
Ему возразили, что это несерьезно.
"Почему? - удивился Максим Максимыч, - Многие американские бизнесмены, например мистер Вандерлип и другие, уже воспользовались подобными предложениями. Можете навести справки у мистера Чайлда".
"Мы уточним" - процедили сквозь зубы англичане.
Был уже глубокий вечер и надо было закругляться. Барту прокашлялся и официально заявил: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!"
Чичерин спросил, может ли он точь в точь передать его слова товарищу Ленину, которому сегодня отправит телеграмму? "Разумеется!" - ответил Барту и подписал себе смертный приговор.
На прощание Ллойд Джордж сказал, что он "очень озабочен всем услышанным сегодня". Заявление Барту пусть все считают ультиматумом. "Срок ответа - послезавтра, 17 апреля".
А 16 апреля станет "черным днем" Антанты..
Читайте далее:
"Ленин наносит ответный удар прямо из Москвы"
"Пережила групповую оргию? Завтра будет еще и бдсм!" - самочувствие Германии".
"Русские и немцы едут проведать обиженных турок в Рапалло".
Большевики выпускают Кракена. Удар по штабам Генуэзской конференции.
Как мы помним, глубоким вечером 15 апреля 1922 года, после долгих и трудных переговоров на вилле Альбертис, представитель Франции Луи Барту попрощался с советской делегацией следующими словами: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!".
Наших проводили и Барту с Ллойд Джорджем вышли к осаждавшим виллу журналистам. Ллойд Джордж отпустил пару шуточек про твердолобость большевиков, а Барту слово в слово повторил журналистам сказанное нам на прощание.
Через некоторое время Чичерина пригласили к телефону. В трубке он услышал два слова: "Барту повторил".
Георгий Васильевич положил трубку и отдал команду: "
Когда Ленину на стол положили телеграмму, он сбросил на Париж атомную бомбу.
Но сначала немного предыстории.
Французы нас любили и совершенно искренне. До 1917 года. Причин было две:
- Франко-Русский союз. Франция теперь не одна против германского монстра;
- Царские займы у французских банкиров и, как следствие, беспрецедентные льготы для французского капитала в России. Многие предприятия в стране либо принадлежат французам, либо их акционеры участвуют в распределении прибыли. Французы участвуют в наиболее прибыльных проектах: добыча полезных ископаемых, железные дороги, уральская промышленность и т.д.
Если по первому пункту все ясно, то по второму необходимо добавить следующее.
Франция тогда - это страна по преимуществу финансового капитала. Это страна ренты и, соответственно, рантье. Тысячи французских буржуа (один из "столпов нации"
являются вкладчиками как самого государства (облигации по большей части), так и французского капитала, который с 1870-х вкладывается в российские предприятия и выплачивает вкладчиком дивиденды из получаемых в России сверхприбылей. Огромное число французов живут за счет этих дивидендов.В 1917 году мы предали Францию (а в 1918-м еще и в душу ей плюнули) и разорили ее средний класс. Для Франции аннулирование ренты чистого дохода явилось более серьезным ударом, чем для Англии, которая тогда еще жила собственной промышленностью. У Франции бомбит жестче и сильнее всех.
Что происходит в 1921 году. Во Франции знают о Голоде. Письмо Горького напечатано во всех крупнейших газетах. На страницах "Figaro", "Le Temps" и других изданий начинается пора жарких споров: помогать или морить тварей? В парламенте доходит до рукопашных. Сознание общества и руководства страны расколото. Франция ловит когнитивный диссонанс: бросить на произвол судьбы голодающих, особенно на фоне начавшейся помощи АРА и Нансена - потерять честь; подать помощь большевикам - опять потерять честь и совесть и нарушить обязательства перед белой эмиграцией.
Уже в сентябре 1921 года во Франции по подпискам и частным инициативам собрали на помощь нам 6.000.000 франков. Эти деньги поступили на счет Французского Красного Креста. ФКК отказался от участия в Нансеновском комитете (не подобает Великой Франции идти в подчинение какому-то норвежскому выскочке) и заявил, что будет действовать самостоятельно. И тут сработал диссонанс. Руководителем ФКК и председателем комиссии помощи голодающим России назначают.... Нуланса!
Бывший посол Франции в РИ. Один из ключевых организаторов иностранной интервенции в 1918 году. Более ярого антибольшевика трудно представить. Назначить его на эту должность - дать пощечину Советскому правительству.
Нуланс сразу заявляет: "Большевистская диктатура является препятствием ко всякой помощи, направленной к спасению России". Другими словами: пока большевики у власти, ни одного су Россия не получит.
То есть пат.
Во Франции начались волнения: что за хрень - деньги-то собрали, хоть детей там накормите!
Нуланс на это ответил, что вести с большевиками переговоры бесполезно. На Нуланса надавили парламент и левые газеты. В октябре он послал в Москву даже не письмо, а ультиматум - признайте долги и получите помощь. И раструбил, что вот, мол, посмотрите - никакого ответа не будет.
А осень 1921 года в России - это Отчаяние как оно есть.
28 октября Нуланс получил ноту советского НКИД, в которой говорилось буквально следующее: "Советское правительство идет на встречу желаниям многочисленных мелких и частных держателей русских государственных займов, для которых признание царских долгов представляет жизненный интерес". Вернуть заводы и фабрики мы отказались, а вот помочь попавшим на бабки частным лицам согласились.
Нуланс эту ноту попросту убрал в стол.
Зимой во Франции снова сменилась власть, главой Правительства стал Пуанкаре
Решив горящие внутриполитические проблемы, он отправил наконец ФКК в Россию. Но больше скидок большевикам и он не желал делать. Задача Барту на Генуэзской конференции, (помимо аннигилирования Германии, естественно) - выбивание совместно с англичанами и итальянцами долгов из РСФСР.
Вот.
Теперь бомба.
16 апреля 1922 года к Пуанкаре пришли специальные люди и положили перед ним ту самую ноту от 28 октября. И сказали, что вечером это будет во всех левых газетах в контексте заявления Барту и в парламенте. То, что новость узнает вся Франция и ее перепечатают газеты всего мира, нет никакого сомнения.
Вряд ли можно представить что-то ужаснее состояния Пуанкаре, когда до него дошло. Коммунисты ладно, но тысячи, если не миллион, буржуа на улицах жаждущих крови, вопли избирателей "Они нам врали! От нас скрывали!".. Да у него перед глазами встали гильотины и собственная голова на пике!
Франция получила нокаут. Вышла из него только после 20 апреля. Барту лежал "больной".
Французский МИД наконец заговорил с советским НКИД, Париж начал договариваться с Москвой.
Рапалльская бомба.
К вечеру субботы 15 апреля 1922 года, когда закончился второй раунд неофициальных переговоров РСФСР и Верховного совета Антанты, Германия достигла дна.
Сначала ее страшно унизил Ллойд Джордж. Немцы трижды просили его о приеме. Что уже стыдобище. В нарушение всех правил дипломатической вежливости, они так и не были приняты. Это примерно как словить пинка в харю, делая приветственный поклон.
Немцы сглатывали ком в горле и смотрели как на виллу Альбертис ездят русские.
Затем масла подлили бельгийцы, сообщив мимоходом на комиссии этим утром, что между РСФСР и Союзниками вот-вот будет достигнуто соглашение. После чего, захныкавшую Германию заставили подписать обязательство не выдавать паспорта своим гражданам из Эйпен-Мальмеди. Затем голландцы рассказали как будут пилить на иголки немецкие суда, а поляки и чехословаки пообещали завтра поговорить о своих территориальных претензиях.
Итого:
- поимели и залили на ютюб;
- единственный союзник, по всей видимости, кинул;
- завтра отберут паспорт и продадут в бордель.
Итальянский дипломат Джаннини, который состоял на оплате у американского посла Чайлда и, пользуясь своим положением, слонялся по раутам, банкетам и гостиничным барам, а затем помогал Чайлду составлять отчеты в неофициальной их части, забрел в тот в вечер в отель к немцам:
"Весь вечер они мрачно сидели в вестибюле отеля в совершенном молчании. Спать они отправились в состоянии крайнего утомления и упадка духа" (G. Kennan. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston, 1961, p. 219)
В 2 часа ночи лакей разбудил статс-секретаря МИДа Германии Аго фон Мальцана
и сообщил, что его настойчиво приглашает к телефону какой-то русский.
Телефонный разговор занял всего три минуты - фон Мальцану сообщили, что завтра утром Чичерин и Красин ждут германскую делегацию в Рапалло для подписания договора, составленного в Берлине.
В эту ночь фон Мальцан больше не спал, а смотрел на расхаживающего по номеру из угла в угол министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау.
Нервы его понять можно - страшную в своей смелости вещь предстояло сделать. А последствия поди предугадай. Хорошо Вирту - старый шваб выслушал, хлопнул пива и завалился снова спать, а подпись-то твоя первой будет..
Ратенау не знал еще наперед, что его убьют всего через несколько месяцев за этот договор. Поэтому, когда в его голове возникла мысль побежать с этим договором еще раз к Ллойд Джорджу, как угодно прорваться и все рассказать - он дал фон Мальцану себя отговорить.
Утром, 16 апреля 1922 года, советская и германская делегации встретились в парке у отеля "Палаццо-империале", что ровно на полпути между Санта-Маргерита и Рапалло.
Разговор поначалу не клеился - немцы нам не совсем доверяли и колебался Ратенау. Но тут принесли утренние газеты с шуточками Ллойд Джорджа и заявлениями Барту. "Корьерре-делла сера" даже выделила шрифтом фразу Ллойд Джорджа по поводу наших контрпретензий: "Если Вы с этим приехали в Геную, можно было совсем не приезжать". Немцы на глазах стали оттаивать. Еще более лед растопило заявление Барту: "50 млрд. рублей золотом, которые требуют большевики, - это вдвое больше, чем та сумма, которую Франция требует от Германии за четырехлетнюю опустошительную войну!". Тут немцы даже разулыбались. Договор был подписан.
В историю он вошел под названием "Рапалльский договор". Так как у немцев последнее совещание по нему происходило глубокой ночью, со сна, то они в шутку прозвали его "Пижамным договором".
Основные пункты для тех, кому лень гуглить:
1. Немедленное возобновление дипломатических и консульских отношений между странами.
2. Германия полностью отказывается от всех видов претензий к Советской России, в том числе и за возмещение понесенных убытков в следствии национализации промышленности. При условии "что Правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств". Согласно Любимову, немецкие претензии тянули на 378 миллионов рублей золотом.
Этот пункт вызовет наибольшую попоболь у Союзников и прочих (пока спустя пару лет не чухнут следующий) - прецедент же! А ссылаясь на оговорку, мы будем посылать лесом всех, предлагавших признать долги хоть частично.
3. Обе стороны признали принцип наибольшего благоприятствования в качестве основы их правовых и экономических отношений, обязывались содействовать развитию их торгово-экономических связей. Германское правительство заявляло о своей готовности оказать немецким фирмам помощь в деле развития деловых связей с советскими организациями.
Чтоб стало понятнее - пользуясь этой статьей (ст.5), мы наладили военное сотрудничество. Уже в ноябре к нам приедет первая немецкая частная фирма с чудным названием "Юнкерс".
Едва подписали - из немецкого отеля прибежал посыльный и сообщил, что звонил сам Ллойд Джордж и ждет германскую делегацию в гости. Срочно.
Из Ратенау посыпались кирпичи - натурально заперся в туалете почти на час. Фон Мальцан и Вирт засели с нами придумывать тактику на завтра. К Ллойд Джорджу не пошли.
17-го утром бомбануло.
Первыми бабахнули французские газеты "Тан" и "Матэн": "Необходим решительный ответ на коварство бошей и большевиков!". Бабахнули и осеклись - почему-то не поддержали ведущие французские издания (ну мы-то знаем почему, да). Но волну подхватили газеты других стран. Эмигрантские газеты вообще захлебнулись в истерике - "Руль", "Сегодня" и прочие прямым текстом требовали крови гнусных "предателей и осквернителей священного Версаля!".
На заседании на нас с немцами стали орать. Ллойд Джордж назвал Рапалльский договор "недостойным поступком, совершенным в нарушение всех дипломатических приличий!" ("Чья бы корова мычала" - думали, наверное, немцы).
Барту должен был привычно развить тему. Он встал и сказал, что "возмущен двуличием немцев, нанесших удар, когда европейские государства собрались, чтобы сообща поработать над экономическим восстановлением Европы". Просто сказал и сел. Про нас ни слова. (Ллойд Джордж, старый лис, это заметит).
Бельгийцы, итальянцы и прочие требовали торжественной порки изгоев. Факта орал, но подмигивал Джаннини (и это англичане срисуют).
В зал притащили текст Версальского договора и стали зачитывать статьи, которые Германия нарушила.
Ратенау прыгал как на иголках, зато остальные немцы заранее поддали и сидели тупо улыбаясь. Вирт вообще уснул.
Это было слишком. Обстановка не вполне ясна, но срочно нужно было что-то делать. Ллойд Джордж оглянулся на французов и профессионально нанес подлый удар в два хода.
Англия потребовала от Германии немедленно, вот здесь и сейчас, разорвать договор.
Ратенау чуть в обморок не свалился, пришлось растолкать Вирта. Вирт проснулся и сказал "Nein!".
Тогда Ллойд Джордж поставил на голосование вопрос об исключении Германии из состава конференции и назначении отдельной конференции по германскому вопросу. А советскую делегацию он попросил остаться, так как не потерял надежды договориться.
Это было неожиданно, сильно и подло. Немцы протрезвели и спали с лица. Все посмотрели на наших.
Геогрий Васильевич Чичерин встал и твердо заявил, что в случае исключения Германии, Советская делегация немедленно покинет конференцию.
А это было не только сильно, но и смело.
Поднялся гвалт. Орали все. Но все понимали, что без нас уже все теряет смысл, опять надо что-то делать! Объявили перерыв до завтра, до 18-го апреля.
Ллойд Джордж распустил пташек
Пташки рассказали ему очень, очень-очень неприятное про Францию; рассказали про то, что в отеле, где подписали договор, в баре бухал итальянец Джаннини, а потом звонил куда-то; рассказали, что по парку гуляли турки и рассказали, что новость о договоре американский посол Чайлд отправил в США задолго до газет.
Англичане сделали выводы.
18 апреля, на заседании, было заявлено следующее:
"Немецкие представители заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией, и Германия своим коварным поведением сама себя исключила из круга держав, рассматривающих русский вопрос". И президиум постановил.. ТА-ДА-ДАММ! .. исключить Германию из комиссий по России и по транспорту!
Есть что сказать?!
Вирт встал и сказал, что Германия решила все вопросы с Россией и ей пофиг.
Весь мир не знал, плакать или смеяться.
Англия стала приводить Францию в чувство и готовить ответный удар (что и произойдет 2 мая).
А мы пошли с немцами бухать - меню с пьянки с автографами участников:
Америка подставляет нам плечо. Итальянские фашисты выходят из сумрака.
Что происходило на Генуэзской конференции в период от Рапалльского договора до контрудара Антанты 2 мая 1922 года.
Напомним, что декларированные цели Конференции - установление всеобщего мира и стабилизация экономики. Прогнать одновременно нас и немцев - профукать мировой сейшн и навеки опозориться. Немцев надо заставить скулить в углу, а нас - вернуть фабрики-заводы и концессии на добычу полезных ископаемых иностранному капиталу и выплатить все долги. Ну и, по возможности, кинуть с официальным признанием.
Пока успешно отбиваемся вместе с немцами и даже ведем по очкам.
Жаркие битвы проходят в Финансовой комиссии. Председателем ее избран Роберт Горн
канцлер Британского казначейства. Очень ловкий дипломат и, к тому же, адвокат по профессии.
Проблемы три - восстановление нормального денежного обращения в Европе, выход из валютного хаоса, взаимные кредиты.
На первом же заседании грустно констатировали: фактически все золото уплыло в США и без участия американских банкиров мало что можно решить.
Горн предложил рассмотреть пока вопрос о "стабилизации денежного эталона во всех странах". Мы, еще неопытные дураки, полезли выступать: мол "без ограничения вооружений и общего разоружения всякие попытки стабилизации окажутся бесплодными". Стали призывать всех разоружаться и высвобождать промышленные мощности от военных заказов. Ну и во Францию, при этом, пальцем тыкали. Луи Барту в ответ пошутил: "Нас все время подозревают в нежелании разоружаться. Это похоже на жену, совершенно верную своему мужу, которую, однако же, все время подозревают в неверности. Кончается тем, что - с досады! - она ему изменяет." Муахаха, типа. Его шутку перепечатали все газеты. А потом нас попросили более логично увязать военные заказы и стабилизацию денежных отношений. Мы что-то невнятно замямлили и на нас махнули рукой.
По валютному вопросу, Горн предложил рассмотреть возможность снятия валютных барьеров, тормозящих международную торговлю. Голландцы поддержали и зачитали длинный доклад со всякими выкладками и графиками. Пошло обсуждение. В какой-то момент поинтересовались нашим мнением. Мы, опять же с дуру, возьми и брякни прямолинейно, что полностью отменить валютные ограничения невозможно хотя бы потому, что в Советской России валютная выручка всех экспортирующих организаций должна вноситься в Госбанк.
Горн посмотрел на нас, посмотрел, и на заседании 13 апреля предложил создать в Комиссии три подкомиссии: собственно по финансам, по валютным курсам и по кредитным вопросам. В первые две нас не включили - в первую за тупость, а во вторую за бесполезность.
По двум важнейшим вопросам мы пролетели мимо кассы.
В комиссии по кредитам сначала обсудили, что хорошо бы крупным странам кредитовать мелкие, а богатым - нищие. Мы радостно поддержали и нам сразу, в радостное рыло, ткнули условия, озвученные еще на вилле Альбертис:
1. Контрпретензии отвергаются.
2. Военные долги нам сокращаются, при условии выполнения п. 4.
3. По долгам всех категорий допустима отсрочка платежей, при условии выполнения п. 4.
4. Долги и финансовые претензии иностранным гражданам признаются Советским правительством полностью.
5. Советское правительство возвращает в натуре или в виде денежной компенсации всю собственность, принадлежащую иностранным владельцам.
От Чичерина требуют письменного ответа на все пять пунктов.
16 апреля в Париже происходят всякие интересные события и после них Луи Барту неожиданно (внешне) смягчает формулировку п. 5 - "Если Советское правительство было бы расположено вернуть прежним собственникам в пользование национализированное имущество".
Мы обрадовались - по той же неопытности решили, что теперь французы точно с нами. 20 апреля представили в комиссию наш ответ, где было сказано, что Советское правительство не может взять на себя какие бы то ни было обязательства в отношении своих предшественников, пока оно не будет признано официально де-юре всеми заинтересованными державами. А для выплат по долгам нам нужны компенсационные выплаты за разрушения или долгосрочный кредит. Мы нищие и отдавать нам нечем.
Мы не знали, что англичане уже начали приводить Францию в чувство и упустили коварный шанс окончательно выбить ее из борьбы, сообщив о принципиальной готовности расплатиться по частным долгам мелких вкладчиков.
Прочитав, англичане сразу заявили, что наш ответ выводит нас из правового поля и нас следует выставить за дверь подкомиссии(припугнули), но пока еще "союзник" Барту заявил: "Ответ Чичерина не ставит делегации в состояние необходимости разрыва с русской делегацией".
Поспорили, поругались и решили создать экспертную комиссию по экономическому состоянию России. Задача - выявить, что конкретно у нас есть, что работает или подлежит восстановлению и что можно описать за долги.
В экспертную комиссию вошел старый вурдалак Лесли Уркарт
которому до Революции принадлежал чуть не весь Южный Урал. Уркарт повторял одну мантру "Кыштым, Кыштым" и требовал пустить комиссию на Урал.
Мы отбивались как могли, доказывая, что разруха у нас полная, 1/3 хозяйства уничтожена, 2/3 - в ж..пе. Стали показывать расчеты Любимова. Над нами смеялись и всерьез даже смотреть на "бумажки" не хотели.
А потом резко захотели. Америка неожиданно пришла нам на помощь.
Понятно, что не официально - японцы насели и в открытую с европейскими зубрами ссориться неохота. Но есть в американской демократии инструмент, заставляющий и по сей день сыпать кирпичами разные государства и народы - это публичные высказывания отдельных политиков, прямо не имеющих отношения к управлению государством, но в любой момент могущих оказаться в правящем кабинете.
На страницах американских газет появился комментарий Фрэнка Лоудена
по сложившейся в кредитной подкомиссии ситуации:
"По подсчетам лучших экспертов США, для восстановления России понадобится минимально 40 миллиардов долларов в течении 50 лет. Все остальное - не больше чем спекуляции."
Фрэнк Лоуден не абы кто, а один из лидеров Республиканской партии, уступивший свое место на последних праймериз перед выборами 1920-го года действующему президенту США. Такого человека на хрен не пошлешь и его комментарий перепечатывают европейские газеты.
Мы были в шоке не меньше остальных - сами-то просили "всего" 52 миллиарда золотых рублей, а тут можно почти в два раза больше задрать!
Ну и заодно, "по частной инициативе", в Геную прибыл, типа потусить и попить шампанского на приемах, мистер Вандерлип
- один из крупнейших финансистов того времени, воротила планетарного масштаба. В наше время был бы в топе Форбс.
Мистер Вандерлип, имея неофициальный статус, посиживал в ресторанах и давал забавные и едкие комментарии газетам. Журналисты за ним толпой бегали, министры финансов заискивали, главы правительств и делегаций напрашивались или зазывали в гости.
Когда Вандерлипа спросили о его мнении по поводу "Рапалльского договора", он одним замечанием перевел стрелки: "А зачем Союзные державы прижали Германию и Советы к стенке?" Мол, какой еще у них выход-то был? Чего другого вы от них ждали, дятлы?
По поводу ситуации с долгами, которые хотели повесить на РСФСР, он сказал: "Прежде чем у нищего что-то отнять, надо это что-то ему дать." После чего поинтересовался: а чего это Уркарт делает в кредитной подкомиссии? Он же частное лицо! Почему ему можно, а мне, Вандерлипу, нельзя?
И заявил, что если Уркарт будет пытаться таким "нечестным образом" решать свои интересы, то он, Вандерлип, будет ходить на заседания подкомиссии как на работу, и глаз, с "этого пройдохи" не спустит.
Подкомиссия жалобно запищала, чем мы, наконец, смогли воспользоваться и озвучить по пунктам наши убытки. Газеты тут же стали сравнивать наши претензии с американскими расчетами. Подкомиссии пришлось рассматривать наш документ.
Забегая вперед скажем, что разумеется никто платить нам не собирался и использовали мы этот документ для выбивания уступок и кредитов. И вот тут мы добились первых реальных успехов - подкомиссия стала обсуждать возможность выдачи нам кредита "для обеспечения русского экспорта" до признания нами долгов! И даже стали звучать конкретные суммы: Англия дает 11 миллионов фунтов, Бельгия - 250 миллионов франков, Япония - 8 миллионов иен, Франция - "некоторую сумму".
(с)d-clarence
Продолжение в комментариях
@темы: история, Россия, Европы, интересно, ликбез, не моё, политика, экономика
Комментарии
Вставить цитату
Dear Diary, I`m ...
Авторизация
Главное меню
-
-
11.12.2016 в 18:35Вечером, 20 апреля, почти все руководство советской делегации, сидело в баре гостиницы и обсуждало текущие дела. Было уже совсем поздно, когда Чичерину принесли записку. Чичерин развернул ее и показал Красину и Воровскому.
Это было письмо Габриэля д'Аннунцио, приглашавшего Чичерина в гости в его резиденцию на озере Гарда.
Если кто не знает, то это не только знаменитый итальянский писатель, но и, по совместительству, основоположник итальянского фашизма. Эдакий папа Муссолини.
Сошлись во мнении, что ехать надо - фашисты вот-вот могут взять власть и надо послушать, что они хотят нам сказать. Единственное - приглашался один Чичерин, без сопровождения. Завтра утром к гостинице подъедет машина с охраной из фашистских бойцов.
Вызвали начальника охраны нашей делегации Александра Эрлиха (на заднем плане, в кепке).
Эрлих прочитал и поинтересовался у Чичерина: "Как же Вы поедете в это логово без охраны?" Чичерин подумал и ответил, что охрана не нужна. С шефом не поспоришь.
Эрлих вызвал к себе всех охранников-"курьеров" и вместе стали собирать ручные бомбы - атаковать, в случае чего, резиденцию д'Аннунцио. Всем остальным членам делегации запретили покидать гостиницу. Кругом и так выявили полно "савинковцев", анархистов и просто известных белых отморозков, а на итальянскую охрану не сильно полагались - те больше шпионили за нами.
Закончили поздно ночью и Эрлих прилег немного поспать. Не успел уснуть, как в дверь осторожно постучал Чичерин и попросил дать ему, на всякий случай, пистолет. Эрлих вынул из-под подушки свой личный браунинг и показал как им пользоваться.
На следующий день Чичерин сел один в автомобиль к фашистам и поехал на встречу. Карабинеры даже не шелохнулись.
О чем шла речь на встрече - мы не знаем. Как неизвестно был ли там Муссолини. Чичерин никому ничего не рассказал и отправил шифрованное письмо с нарочным в Москву Ленину.
Но охрана и дипломаты связали с ней некоторые дальнейшие события:
- на другой день, в канаве неподалеку от нашей гостиницы, полиция нашла труп молодого мужчины, при котором нашли две бомбы и пистолет. На мужчине нашли русские царские награды и ключ от номера в отеле. Вскрыв номер отеля, полиция обнаружила застреленного через окно второго, более пожилого, "по виду русского офицера", с документами некоего "Союза освобождения России" и письмами на русском языке, после этих находок, полиция зарегистрировала массовый отъезд из отелей людей с "предположительно русскими фамилиями".
- сменился начальник охранявших нас карабинеров, который представился Эрлиху и доложил, что все охранные мероприятия будет согласовывать с ним.
- уже известный нам итальянский дипломат Джаннини вдруг вошел в нашу подкомиссию и стал голосовать за нас. Имел несколько персональных встреч с Литвиновым и Красиным.
- Луиджи Факта как шпагу проглотил - смотрел на нас вытаращив глаза и слова противного больше не произнес.
- в Геную, на броненосце, прибыл король Италии и пригласил на него нашу делегацию.
Просто мило побеседовал. А никого больше звал - с остальными уже в самом городе поручкался.
В городе нас позвали на королевский прием. Там была прорва народу и Тимофей Сапоронов. Тимофей очень хотел познакомиться с настоящей итальянкой. Понятно, чтобы "узнать чаяния и стремления женщины буржуазной Италии". Да вот только языка не знал. На всякий случай выучил "бонжур". Ходил по залу и выискивал "типичное итальянское лицо". Наконец нашел "лицо совершенно идеальное, смуглое -сохранившийся тип!". Подошел, выдавил лыбу и сказал свой "бонжур". Дама смерила его взглядом и на чистом русском языке сказала, что "таких "бонжуров" ее дедушка на конюшне сёк".
В своей книжке Тимофей пишет, что целую лекцию "этой барыньке" прочел. На самом деле наши делегаты его поскорее вытолкали.
Пока происходили все эти интересные события, Англия построила Францию.
-
-
11.12.2016 в 18:37Из состояния шока "16 апреля" Францию вывели старым, добрым, проверенным средством - германофобской истерией. Пуанкаре, под влиянием паники, на время заткнул французские газеты, но, во-первых, не все ("свободная пресса", все дела), а во-вторых, никто не запрещал к распространению иностранные газеты. Английские и, особенно, бельгийские издания пошли шпарить заголовки специально для французов, жирным шрифтам выделяя самое мясо. Интернета тогда не было и удачные цитаты либо вывешивали на газетных киосках, либо перепечатывали в рамках на самом видном месте французские газеты в рубриках об иностранных делах. Вот шикарный пример такой цитаты:
"Вся Германия ликует, радуясь заключенному в пасхальные дни соглашению в Рапалло. Мощный славянско-тевтонский союз - естественный ход: давление Антанты на Германию уже стало делом прошлого".
Если вы нормальный француз - как у вас может не полыхнуть от такого?
Оно и заполыхало. Это раз.
На счет "два" Пуанкаре спросили: а он вообще в курсе, что у Англии уже есть торговый договор с Советским правительством? Пусть он и ограничен весьма, но раз союзник Англии такая тряпка, то Англия будет снова сама за себя и на основе имеющихся договоренностей станет проводить собственною политику в отношении Советов.
На счет "три", когда Пуанкаре очухнулся, Франции пообещали полное "одобрение" в решении "германского вопроса".
Вернув Францию в боеспособное состояние, Англия подготовила отвлекающие удары со стороны. Ллойд Джордж не поленился съездить в гости к японской делегации, куда, заодно, притащил представителя Румынии Братиану. Виконту Исии было сказано: "Северный Сахалин, ДВР - ам! ам!". Проверив рефлексы, японцам дали сигнал к выступлению - поднятие на комиссии по делам России вопроса по Бессарабии.
Луджи Факта предусмотрительно "сильно заболел".
Затем нам дали отметить праздник 1 мая.
Праздник решили отметить в гостинице, пригласив видных иностранных коммунистов и социалистов, съехавшихся в Геную, и корреспондентов "левых" газет. Пришли руководители компартий Италии, Франции, Англии, США, Германии, Бельгии, Дании. Представитель компартии Англии Галахер привел с собой и представил нашим молодого, немного прихрамывающего американского журналиста
фамилию которого не сразу разобрали, а годы спустя жалели, что не порвали на автографы.
Вот как сейчас отмечают корпоративные праздники? Застолье, пьянка и стриптиз.
А в то время люди были из другого теста и культурно отдыхать умели. Даже большевики.
Специально для гостей разработали программу праздника, для которой члены делегации подготовили различные номера.
Открывал вечер Чичерин. Он виртуозно исполнил на рояле "Лунную сонату" Бетховена и несколько вещей Чайковского и Дебюси.
Иностранцы были в шоке - такого они за Георгием Васильевичем еще не знали. Ему аплодировали и вызывали на бис.
Следующим номером выступал Вацлав Воровский.
Он наизусть, мастерски, в лицах, прочел несколько юморесок Чехова. Сначала на русском, а потом на итальянском и французском. Тоже сорвал аплодисменты.
Дальше шел "гвоздь программы" - "петушиный бой" двух толстяков Мдивани vs Литвинов
Они вышли в борцовских костюмах и принялись наскакивать друг на друга, стремясь толчком пуза повалить соперника. Особую комичность происходящему придавало то, что Мдивани был более чем на голову выше Литвинова. Потолкавшись, соперники сошлись в борьбе, где верх, неожиданной подсечкой, одержал Литвинов.
Овации после этого номера долго не умолкали (Блин! Сволочи! Почему не снимали?!)
Когда все немного успокоились, выступил Красин с увлекательным рассказом о перипетиях своей жизни в Лондоне в 1919-1920-х годах, т.е. до того, как англичане стали считать его официальным лицом
После Красина перед гостями выступили военный министр Временного правительства, генерал Верховский
который теперь был красным командиром и военным экспертом в делегации,
и министр иностранных дел в правительстве Колчака, а ныне начальник отдела в НКИД Ключников (фота с его ареста красноармейцами в Омске - бугага, другой не нашел)
Ключников играл на скрипке, а Верховский декламировал стихи. Всем тоже понравилось, много хлопали.
"А что же Тимофей Сапронов?" - спросите Вы. "Предстал во всей красе" - отвечу я.
Сразу после выступления Верховского и Ключникова, в зал пришла делегация горничных, поваров, официантов и коридорных во главе с директором отеля. Директор долго и сбивчиво говорил по-итальянски, но его все же поняли. Суть: с самого утра к нему пристал Тимофей, который требовал дать выходной всем работникам отеля в честь праздника. Сначала его не понимали, потом пытались объяснить, что люди деньги зарабатывают, им похер. Тимофей утверждал, что это неправильно. Он стал ходить по отелю, мешать всем работать и что-то кричать на русском (как с гордостью пишет сам Тимофей, он объяснял персоналу, что "нечего им боятся этого буржуя" (хозяина), что скоро ему хана и сегодня всем простым рабочим "надо выражать солидарность" и вообще отмечать). Директор пытался отправить его к своим, но Тимофей заподозрил в нем фашиста и стал требовать признания. Ходил за ним "2 с половиной часа" и "стыдил". В итоге всем стало стыдно за Тимофея. Чичерин вставил ему пистон, велел заткнуться и сидеть смирно.
Далее дадим слово нашему начальнику охраны и завхозу Эрлиху. Человек он был деликатный, по имени Тимофея не называл. Назвал его "один Делегат". К слову, все остальные участники, кто оставил воспоминания, старательно избегают его упоминать - стыдно.
"После номеров принесли угощение. В разговорах вечер затянулся до полуночи.
Директор гостиницы, стоявший весь вечер в вестибюле и отдававший распоряжения персоналу, пригласил меня из салона. Выйдя к нему, я увидел в его руках большой альбом. Директор очень вежливо задал вопрос о том, можно ли попросить "его превосходительство Чичерина" расписаться в альбоме почетных гостей. Чичерин согласился. В альбоме из толстых листов пергамента и в дорогом кожаном переплете бросались в глаза подписи почетных гостей. Среди них были президенты, короли, магнаты и кардиналы. Директор вошел и, низко кланяясь, передал альбом Чичерину. Георгий Васильевич охотно взял альбом и просмотрел записи: "Да, среди больших китов мы теперь расписываемся" - сказал он и поставил подпись: "Первый правительственный делегат РСФСР на Генуэзской конференции Чичерин. Апрель-май 1922 года."
Директор предложил расписаться в альбоме Красину, Воровскому и Литвинову.
В это самое время подошел один Делегат. Общий разговор с директором на французском он не понял и спросил: "Что здесь происходит? Что подписывают?". Пришлось объяснить, что это альбом почетных гостей нашего "Палаццо Империале". "Передай директору, что я тоже хочу расписаться" - и взял альбом из его рук. Тот удивленно смотрел на Делегата, одетого в простые брюки, косоворотку и сапоги. "Завтра верну!" - с альбомом Делегат ушел к себе".
Утром, 2 мая, когда мы собирались на предстоящий бой, один из "курьеров" "смущенно" принес Эрлиху альбом:
"Запись Делегата занимала две страницы дорогого пергаментного альбома. С тех пор прошло 40 лет (Эрлих писал в 1962-м) и, конечно, трудно все восстановить в памяти, но начало было такое: "Дорогой хозяин! А знаешь ли ты, почему рабочий, бывший пастух и маляр, а ныне член советской делегации, может расписаться в твоем альбоме наряду с президентом Аргентины, королем Сербии, генералами и кардиналами? А вот почему: в 1917 году рабочие и крестьяне свергли царское правительство, отобрали власть у капиталистов, отняли у них фабрики, а у помещиков землю!". И дальше написал про Октябрьскую революцию и классовую борьбу".
Ну что, у Чичерина лопнуло терпение. Тимофея "пропесочили" и отправили пинком домой досрочно - задолбал. Всем было стыдно за испорченный альбом и на Эрлиха повесили деликатное поручение вернуть его хозяину. Эрлих справедливо рассудил, что русского директор не знает - авось пронесет. И, с легким сердцем, вернул.
До самого отъезда он ежедневно отбивался от директора, требовавшего перевода.
-
-
11.12.2016 в 18:39Утро 2 мая 1922 года сразу началось для нас хреново - немцы сообщили, что Ратенау ездил к Ллойд Джорджу, ползал там перед ним по полу и вымаливал прощение. Вирт и фон Мальцан твердо стоят за нас. У немецкой делегации внутренние тёрки и разлад. С договора они не соскочат, но пока свои проблемы не решат, они нам не помощники.
Поехали в комиссию по делам России одни.
Председательствовал министр иностранных дел Италии Карло Шанцер
Он сообщил, что союзные державы рассмотрели просьбу РСФСР о кредите и нашли ее возможной к удовлетворению.
Клево, чо. Мы обрадовались, но Шанцер сразу сообщил, что для получения денег надо будет завтра, 3 мая, принять на пленарном заседании новый меморандум Антанты.
Елки зеленые - а это что за зверь?
Нам сообщили, что меморандум предусматривает следующее: Англия сходу дает РСФСР товарный кредит на 26 миллионов фунтов и поощряет частные кредиты. Правительства Антанты образуют международный консорциум с уставным капиталом в 20 миллионов фунтов для кредитования различных отраслей экономики РСФСР. По кредитам будут заключаться официальные договоры с Советским Правительством - эта вам уже признание "де факто"!
Супер! А что взамен? И тут мы получили удар в лоб: взамен от нас опять требовали признать все долги и вернуть национализированные предприятия.
Мы ошалели - ну сколько можно одно и то же?! Какие же это переговоры, если нас не слушают, а только условия диктуют?
Нам посмотрели в глаза, подождали когда зрачки вернутся к нормальному размеру и спросили: вы еще настаиваете на своих контрпретензиях? Мы ответили "да". "Ок, - сказали нам, - меморандум это предусматривает: если РСФСР отказывается от своих контрпретензий, то Союзники прощают все военные долги, убирают пункт о возврате национализированных предприятий в натуре, заменяя его выплатой денежных компенсаций, и создают комиссию по реструктуризации всех прочих долгов. Вы довольны?". Мы ответили, что в таком виде мы, разумеется, готовы этот меморандум рассмотреть - это уже конструктивный разговор.
Нам снова посмотрели в глаза, улыбнулись и со всей силы пнули в мошонку: непременное условие меморандума - "Советское правительство категорически отказывается от пропаганды, направленной на свержение существующего политического строя и порядка в других странах, и распускает соответствующие органы."
Другими словами, от Советского правительства потребовали распустить Коминтерн, запомоить самих себя перед всем мировым коммунистическим движением и признать себя безыдейными чмошниками. Принять этот пункт - перечеркнуть все лозунги большевиков, которые привели их к власти, лишить правительство даже видимости легитимности. Принятие этого пункта при существующем на 1922 год положении вещей - это политическая смерть.
Нам дали понюхать нашатыря, мы поднялись на четвереньки и поползли домой.
В дверях нас нагнала Англия, схватила сзади за загривок и начала бить башкой об косяк:
Франция меморандум не подписала! - бац!
Во французских правительстве и парламенте верх берут правые - они за отмену вообще любых переговоров с Советами - бац! бац!
Пуанкаре пока держится только из-за поддержки Англии - бац!
Если завтра РСФСР меморандум не примет, то Англия не сможет заставить Францию его ратифицировать - бац!
Без принятия меморандума вся конференция теряет смысл и Антанта созовет новую, в Гааге, куда РСФСР и Германию не позовут и все решат без их участия - сами допрете, что это означает?! - бац! бац! бац!
Весь оставшийся день наша делегация пыталась получить хоть какую-то информацию о происходящем. Но информации было ноль - Джаннини испарился, Факта болен, американский посол Чайлд не принимает, Барту прервал всякое общение с нашими делегатами.
Мы были на грани паники - подошел Черный Песец.
Но тут к Антанте со спины подбежали фашисты и огрели ее куском арматуры.
Таинственный "некто" слил в "Корьерре-делла сера" инфу о том, что у англо-голландской компании "Шелл" имеется договор о монопольной концессии на бакинскую нефть. Вечерний выпуск газеты вышел с сенсационным заголовком и требованием к представителю компании полковнику Бойлю, который был здесь на конференции, дать разъяснения: что он делал в 1921 году в Тифлисе и Баку и что за документ он подписал с Красиным по возвращении в Лондон?
Хе-хе.
Корреспонденты поздно вечером ломились и к нам за комментариями, но Чичерин сказал "no comment" и сообщил, что Красина затерзали на Транспортной комиссии и он спит.
На заседании 3 мая французам и англичанам было не до нас.
Председательствующий Шанцер с большим воодушевлением произнес речь "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", в которой, в частности, сказал как рада Италия, что Германия и Россия наконец-то выходят из изоляции и "только политика мира между нациями даст возможность сбалансировать их бюджеты" После чего дал слово Чичерину.
Чичерин приветствовал слова Шанцера и произнес: "только экономическое сотрудничество двух миров, основанных на двух различных системах собственности, приведет к всеобщему финансовому, экономическому и политическому оздоровлению".
Речь Чичерина всем понравилась, но и только - все были увлечены разборками в семье Антанты.
Посол США Ричард Чайлд
вдруг обрел голос: поддерживая уже зашедшихся в новой истерике французов, он заявил через газеты, что если слухи о концессии подтвердятся, то США безотлагательно заявят протест.
4 мая Бойль дал интервью газетам, где все отрицал. Красин тоже благоразумно молчал как рыба об лед.
Франция снова не верила никому. Американцы решили поддержать ее в давлении на Англию. 6 мая наступил кризис - Барту, оглядываясь на Чайлда, заявил, что Франции на конференции делать больше нечего. Казалось, что сейчас произойдет сенсация - развал Антанты. Все запаслись попкорном и... обломались.
Ллойд Джордж, любите вы его или нет, был гениальным дипломатом. Он совершает безумной красоты маневр.
Вечером он приглашает в ресторан, где постоянно обедают французы, Чайлда. За столиком, сразу после после приветствий, он в цвет говорит ему, что да, есть договор через подставную компанию. Договор действует. Это свершившийся факт. На что протест налагать будете? Это раз.
Два. Давайте сейчас это озвучим. Что произойдет? Франция немедленно уедет и заморозит на время отношения с Англией. У США нет голоса на конференции. Все свои вопросы они решают через Францию. США встанет перед выбором - либо заявляться официально участником, что означает поддержать идею конференции и публично кинуть уехавшую Францию, либо принять на себя представительство интересов Франции. Что лучше?
Чайлд сказал, что если Франция уедет, то США максимум возьмут на себя только представительские функции. Ллойд Джордж напомнил ему, что все это будет происходить на фоне грандиозного скандала "Развал Антанты". Чайлд раскланялся и поехал в офис советоваться с руководством.
А Ллойд Джорд встал и подошел к нервно сидевшему в другом конце зала Барту и дружески сообщил ему, что США возьмут на себя честь представлять интересы Франции - он это по дружбе устроит. Только пусть Франция не забывает, что скоро срок уплаты Германией платежей по репарациям и как бы не послала она Францию, если та будет в одиночку требовать уплаты в срок. США тут Франции не помощник - у них своя игра. Там, глядишь, и вообще вытеснят французов с политической арены. Выбирайте друзей, короче.
Франция подумала, представила перспективы, икнула, заткнулась и осталась.
У США взорвался мозг, они ничего не поняли и решили просто ждать что дальше будет.
10 мая Ллойд Джордж пригласил Чичерина и напомнил о меморандуме.
Георгий Васильевич вернулся в отель и поднял всю делегацию на уши - если до завтра не найдем чем парировать пункт о пропаганде, то нам конец. Все насмарку. У Ключникова спрашивают совета и он говорит, что выход один - надо бить англичан каким-либо прецедентом, вроде как с "Алабамой" получилось.
Литвинов и Воровский роются в царских архивах - ищут зацепки. Документов много, работа идет медленно и к ним присоединяются все. Вечером персонал гостиницы наблюдает, как вся советская делегация ползает по ковру среди груд старых бумаг.
Перерыли все. Не нашли.
Это ЖОПА. Выход только один - демарш. Нас избили. Надо сливаться и не потерять хоть с чем приехали. Германию наверное потеряем. Лицо уж точно. Впору всем выйти во двор и застрелиться.
В этот момент вернулся из Транспортной комиссии выжатый как лимон Красин, которому поставить бронзовый памятник и всем нашим дипломатам ежедневно ботинки ему чистить, посмотрел на обезумевших коллег и поинтересовался в чем дело. Ему рассказали.
Думаете фраза "Дебилы, б..ть" принадлежит Лаврову? Нет, ребята, это (с)Красин.
11 мая мы пришли со своим встречным меморандумом и зачитали англичанам его в лицо:
РСФСР выражала удивление насчет требования в одностороннем порядке воздерживаться от пропаганды, так как в торговом соглашении между РСФСР и Великобританией от 16 марта 1921 года. подписанном мистером Горном и товарищем Красиным, в разделе "А" прямо говорится, что Великобритания и РСФСР обоюдно воздерживаются от прямой или косвенной пропаганды против учреждений Великобритании или РСФСР в Афганистане и среди других народов Средней и Малой Азии, каковое соглашение может быть распространено и на другие страны и народы.
А теперь вопрос залу - почему это соглашение нельзя распространить на страны Антанты?
Это было красиво.
-
-
11.12.2016 в 18:39Следующим пунктом мы предлагали создать специальную комиссию по взаимным претензиям и на будущей конференции по установлению всеобщего мира в Гааге все спокойно обсудить.
Улыбнувшись французам, заявили, что не отказываемся от выплат по претензиям частных лиц и вкладчиков.
Напоследок поинтересовались, раз уж вспомнили про недавний договор: Англия призывает к миру в Малой Азии, так? А зачем тогда турок с конференции прогнали?
Газеты нашу речь напечатали. Это была сенсация. Гостиницу осаждали репортеры, отовсюду приходили поздравления с достойным отпором. Но мы не расслаблялись - научили.
Ллойд Джордж скомандовал "фас!" румынам и японцам, которые должны были выиграть время на подумать.
На следующий день на пленарном заседании вынесли на рассмотрение вопрос о создании новой комиссии по русскому вопросу на будущей конференции в Гааге.
Румынский представитель Братиану поднялся и заявил, что Румыния поддержала Рижский договор о Советско-Польской границе, после устранения ее замечаний. А следовательно никаких претензий к России не имеет и смысла в своем участии не видит. Вот если бы пригласили еще и Украину, с которой есть разногласия по Бессарабией..
Японцы услышали тут же заявили, что тоже не поедут - у них тёрки с ДВР, а не РСФСР и им нет смысла договариваться с РСФСР о ненападении.
Запахло жареным.
Чичерин спросил виконта Исию и Братиану: означает ли это, что Япония оставляет за собой право атаковать ДВР, а Румыния Украину?
Братиану заявил, что Румыния мирная и независимая страна, которая предпочитает напрямую уладить споры с Украиной без российского посредничества.
Мы заявили, что у нас есть доверенность от Украины и ДВР на защиту их интересов.
В дело снова вступил Исия: "Правительство ДВР не было приглашено в Геную и ни у кого не может быть мандата решать за нее вопросы на конференции!"
Чичерин заявил, что РСФСР не допустит превращения ДВР в японскую колонию и окажет ей всестороннюю поддержку.
Исия зачем-то в ответ крикнул, что Япония не намерена захватывать Северный Сахалин.
"Что-что?!"- взревели мы.
Ллойд Джордж понял, что ситуация выходит из-под контроля. Он поднялся и сказал: "Надеюсь война между Россией и Японией начнется не на мирной конференции?".
После чего предложил РСФСР показать доверенности юристам конференции и пусть те вынесут официальное по ним заключение.
На том и разошлись.
На утро Ллойд Джордж снова позвал нас в гости.
-
-
11.12.2016 в 18:40После нашего ответного меморандума 11 мая всем стало понятно, что поиметь с нас за просто так ничего не получится. Для Антанты завершить конференцию сейчас - признать свое поражение от немытой выскочки. Надо переводить все в другую плоскость и, желательно, на другую площадку.
Чичерин еще раз съездил на виллу Альбертис, куда Ллойд Джордж пригласил его "взглянуть еще раз в глаза". Поговорили ни о чем, но друг друга поняли без слов.
С 13-го мая по 18-е шли финальные заседания комиссий.
Союзники проводили красной нитью следующие мысли:
- что договор в Рапалло помешал странам договориться о всеобщем мире и спокойствии;
- что главам государств и делегаций нельзя так надолго отрываться для работы и надо перенести конференцию;
- что для решения "русского вопроса" созданы все предпосылки, но так как времени уже нет, то следует и его решить отдельно на возобновленной конференции.
На комиссиях нас попробовали еще раз, для проформы, пнуть.
16-го мая озвучивали итоги экспертной проверки представленных нами доверенностей от союзных республик. Экспертам не понравилась доверенность от Советского Азербайджана. Вернее они даже не поняли, что это за документ.
Документ представлял собой телеграмму из Баку на имя Нариманова.
Эксперты ее прочитали и впали в ступор - что это?
"Красные аскеры Азербайджанской Красной Армии охраняющие кровь советских республик - нефть - на общем собрании 15 апреля постановили зачислить Вас почетным красным аскером этой армии и полагать в служебной командировке в Геную.
Председатель собрания Шекинский"
Президиум сразу заявил, что это какая-то хрень. У Нариманова попросили объяснений. За него стал выступать Мдивани, который представлял все закавказские республики. Сначала он рассказал пару грузинских анекдотов про соседей, а потом пошел шпарить про горских дух, честь и все такое. Наконец его перебили и сказали, что это все к делу не относится, телеграмма - не документ. Но в это время закончили переводить текст японцам (с ними беда была - по-французски руководство делегации не рубило и им сначала на инглиш переводили, а потом они еще друг другу по-японски разжевывали) и они сказали что норм, красиво даже. Аскер - это типа самурай? Хорошо, по-боевому. Дух, да.
Проблему тихо слили.
Вечером того же числа, Верховному совету Антанты стало известно, что премьер-министр Чехословакии Эдвард Бенеш
одной рукой подписал секретное положение с Францией об организации военно-учебных лагерей для белоэмигрантов, а другой заключил с РСФСР торговое соглашение. Соглашение, для отвода глаз, называлось "Временный договор между РСФСР и Чехословацкой республикой об установлении сношений" (ратифицирован 5 июня в Праге). Согласно этому договору, чехословаки признавали советские госучреждения "де юре" и мы обменивались представителями, наделенными посольскими и консульскими полномочиями.
Уже за одно это можно было чехов по стенке размазать, но договор еще и открывал советский рынок крупнейшему чехословацкому объединению промышленников "Чехомашина"! Бенеша и Гирсу вызвали на ковер. И тот и другой, пред грозными очами Ллойд Джорджа, Керзона и Барту, блестяще сыграли роль бравого солдата Швейка.
Бенеш сделал испуганный вид и заявил, что натурально перебздел, когда узнал про Рапалльский договор. Старшие товарищи ничего такой мелюзге, как Чехословакия, не разъяснили, вот он и решил, что "система международных отношений между европейскими странами оказалась непрочной", все полетит к чертям, что будет дальше - хз, а тут у большевиков можно потенциально миллиард крон поднять (Советско-чехословацкие отношения между двумя войнами: 1918-1939. Под. ред. Праслова и Резонова. М. 1968, сс.67, 131).
А Гирса выпучил глаза и стал в разные стороны пальцем тыкать: вон у вас тут под боком Польско-Прибалтийский блок организовался - что за зверь? Не понятно. Чо это им можно, а нам нельзя? А чо вы тут австриякам обещали, а? А чо румын в гости зовете, а нас нет?
Верховному Совету стало понятно, что конференцию надо срочно сворачивать, все выходит из-под контроля.
-
-
11.12.2016 в 18:41В ответ Чичерин высказался в том смысле, что это все круто, но у нас два вопроса:
1. Германию позовете? Как без нее этот вопрос решать будете?
2. У РСФСР нет никаких отношение с Нидерландами, они нас не признают ни в каком виде - как поедем?
По первому вопросу началось рубилово.
Ллойд Джордж ответил, что "Германия сепаратным соглашением в Рапалло сама себя исключила из предстоящих переговоров". Мы попросили не уходить от темы. Тогда Шанцер заявил, что "речь о новой конференции не идет, в Гааге будет продолжена текущая конференция" и добавил, что вопрос-то один остался: решить проблему русских долгов и кредитов. Чичерин резонно возразил, что предметом текущей конференции заявлен всеобщий мир, а не русские долги.
Ллойд Джордж попросил объявить перерыв и позвал Чичерина покурить.
После перерыва никто о Германии не заикнулся, НО!
Чичерин мимоходом предложил во всех официальных меморандумах и документах Союзных держав по поводу "русского вопроса" слово "долги" (debts) заменить словом "претензии" (claims) по аналогии с Советско-Британским соглашении о торговле (от 16.03.1921). Ллойд Джордж сразу поддержал и поправка была принята.
В Гаагу пообещали пропустить без вопросов по грамотам для текущей конференции.
После чего с нами попрощались. Торжественное закрытие конференции 19 мая проходило уже без нас.
По пути домой приятно было читать иностранные газеты и журналы:
Фигаро: "В Генуэзской мистификации Россия сыграла свою роль весьма ловко и наиболее блестяще"
Вестминстер газетт: "Меморандум большевиков чрезвычайно умный!"
Нью-Йорк уорлд поместила портрет Чичерина с подписью: "Россия сама решает свои дела с соседями"
Эр Нувель: "Чичерин дал пример великолепной выдержки и ничего не принес в жертву на ненавистный алтарь капитализма".
А далее была Гаага. Чтоб не было "многабукф", скажем кратко, что это действительно было продолжением Генуэзской конференции. Все мировые вурдалаки съехались на нее 15 июня 1922 года и создали 3 подкомиссии на русским делам: кредитную, по долгам, по иностранной собственности. Предполагалось проводить их одновременно, растащив на них наших представителей и свернув их в бараний рог по отдельности.
Наша делегация прибыла 26 июня во главе с Литвиновым. Ознакомившись с положением дел, Максим Максимыч заявил, что график заседания комиссий принят без голосования на пленарном заседании, а посему советская делегация отказывается его соблюдать и будет посещать все заседания по очереди в полном составе. Вурдалакам пришлось согласиться. Вот мы там и ходили всей толпой.
Как пишут в энциклопедиях и учебниках - "конференции в Гааге окончилась безрезультатно".
На самом деле это была последняя попытка нас разбить на дипломатическом поле и заставить платить по долгам. Не смогли. Все атаки разбились о твердолобых большевиков во главе с вежливым пухлячком в пенсне. Гаагская конференция, по сути, ничего не решила. На этом сходятся все авторы. Но это в корне неверно!
Генуэзская конференция показала:
- что большевики не дикие варвары "с ножами в зубах" (не фейк: французская и итальянская бульварная пресса настойчиво писала, что это непременный атрибут "красных комиссаров"
- что с большевиками можно разговаривать и, главное, договариваться;
- что Советская власть- свершившийся факт и рано или поздно ее придется признать;
- что экономические процессы в европейском и мировом хозяйстве так или иначе приведут к торговым соглашениям с Советами.
Гаагская конференция показала всему миру, что мы не чурбаны, не дебилы и не паникеры - нас нелегко обмануть, трудно запугать и невозможно заставить поступиться своими принципами.
Главный итог этих конференций - международное признание, в котором так долго отказывали нашему новому государству.
На конец 1922 года мы были признаны "де юре": Австрией, Афганистаном, Болгарией, Германией, Латвией, Литвой, Монголией, Персией, Польшей, Турцией, Финляндией, Эстонией. "Де факто": Великобританией, Ватиканом, Данией, Италией, Китаем, Норвегией, Чехословакией (не "де факто" потому что послами не обменялись, пока), Швецией.
А 1923 году мы вступим в двухлетнюю так называемую "полосу признаний", когда нас "де юре" признают почти все существовавшие на тот момент государства.
И огромная заслуга в этом деле принадлежит вот этим людям:
-
-
11.12.2016 в 22:49-
-
12.12.2016 в 02:09-
-
12.12.2016 в 10:59Если пропустили копирайт, то вот он - d-clarence.livejournal.com/122822.html
-
-
15.12.2016 в 11:01-
-
15.12.2016 в 12:25-
-
15.12.2016 в 15:57-
-
15.12.2016 в 15:57