Автор: Кагарлицкий Борис
Иногда мне бывает жалко российских либералов. Ведь так сложно и неприятно жить в мире, где всё происходит совершенно не так, как должно. Представьте себе ученого, который ежедневно наблюдает, как яблоки, срываясь с дерева, взмывают к небу вместо того, чтобы падать ему на голову, руководствуясь законом всемирного тяготения... Так и русский либерал. Он твердо знает, что безупречные законы рынка и капитализма неизменно и постоянно должны обеспечивать всеобщее счастье и процветание, что частная собственность гарантирует расцвет свободы, а успех при капитализме неминуемо сопутствует самым лучшим, талантливым и предприимчивым. И с тем же постоянством в реальной жизни приходится наблюдать обратное.
читать дальше
Разумеется, законы рыночной экономики, свобода торговли и принципы капитализма не могут быть поставлены под сомнение. Что бы ни случилось, капитализм не виноват. Просто какие-то люди или обстоятельства постоянно и злонамеренно встают на пути у объективных экономических законов, мешая их реализации.И почему-то неизменно преуспевают в этом.
Применительно к отечеству фундаментальный тезис русского либерала состоит в том, что у нас нет «настоящего» либерального капитализма. Потому что при капитализме всё должно быть безупречно хорошо. А поскольку в реальной жизни если не всё, то, увы, слишком многое отвратительно плохо, значит, это не капитализм. Виноваты советское наследие, русские национальные традиции, татарское иго и византийское православие, коммунистическая пропаганда и отвратительная дикость публики, недостаток трудолюбия и избыток бюрократии. В общем – виноватых куча. Капитализм же невиновен. Ибо это – аксиома.
Трудно, конечно, через почти два десятилетия после начала либеральных реформ, всеобщей приватизации и открытия рынков настаивать, что капитализма в России совсем нет. Но тот капитализм, который наблюдается нашими героями в реальной жизни, какой-то неправильный. Как у Винни-Пуха, жаловавшегося, что покусавшие его «неправильные пчелы» делают «неправильный мед». Услышав подобные слова в двадцатый или в сотый раз, можно, конечно, потерять терпение. Но будьте снисходительнее. Тезис надо понимать в том смысле, что реальное господство капитала не соответствует идеальному представлению о либеральном капитализме, которое существует в воображении вашего собеседника... Насколько это идеальное представление соответствует хоть какой-то реальности, пусть не российской, а американской, бельгийской или хоть гренландской, если не XXI, то хотя бы XVIII века, собеседник не думает, ибо ни о чем этом не имеет ни малейшего представления – как немец из анекдота позапрошлого века, извлекающий «чистую идею верблюда» из глубин своего духа... Беда в том, что этот идеально-либеральный капитализм, придуманный российскими обломовыми, не только никогда не существовал, но и не мог бы существовать, так как противен здравому смыслу. В итоге получаются постоянные конфузы: множество русских эмигрантов в Америке жалуется, что там нет никакого капитализма, а всё кругом – сплошной социализм. Ну, а про то, что в Западной Европе (нынешней, посттэтчеровской) господствует социализм, у «наших» вообще нет никаких сомнений. В таком же духе высказывался один из эстонских лидеров, сетовавший, что «социалистический» Евросоюз мешает его маленькому гордому народу построить «настоящий либеральный капитализм». Хотите доказательств? Пожалуйста! Например, немцы и итальянцы, насквозь пропитанные «красной» идеологией, почему-то требовали от Эстонии ввести налог на прибыль. Разве это не чудовищно?!
Кризис последних двух лет обострил интеллектуальную болезнь русского либерализма до крайности, переведя ее в острую форму. В этом я в очередной раз убедился на прошлой неделе, когда редакция важного отечественного бизнес-канала пригласила меня поговорить о Всемирном экономическом форуме в Давосе.
Обстоятельство само по себе показательное. Года два назад приглашать на бизнес-телевидение подобных экспертов никому не пришло бы в голову. Но кризис спровоцировал моду на критический анализ. Вникать в сущность такого анализа, конечно, не требуется. Понимать – тем более. Но «критические голоса» должны звучать. Для полноты картины.
Основную мелодию, разумеется, задают голоса совершенно иного рода. Либеральные российские интеллектуалы в последнее время очень волнуются из-за Америки. Их пугает Обама. Это в Америке либерализм может быть левым и политически корректным. У нас в стране такое не принято. Наш либерал сразу и честно говорит то, что думает. Объясняет, что не надо отправлять гуманитарную помощь ленивым дикарям на Гаити или грустить по поводу каких-то незнакомых людей в Африке. А потому американский президент нашим комментаторам категорически не нравится. Во-первых, потому, что «черный», а во-вторых, потому что «красный». Последний тезис кажется им столь же очевидным, как и первый.
Вот и сейчас, угощаясь чаем перед выступлением в эфире, я выслушивал рассуждения своего партнера по диалогу, либерального экономиста, объяснявшего, насколько опасен Обама. У американского президента, как выяснилось – два греха. Он стремится увеличить участие государства в экономике, и он пытается ограничить государственную помощь частному бизнесу. Только законченный злодей и враг общества может пытаться ограничивать банкам доступ к правительственным деньгам. Но еще более преступно требовать контроля над тем, как банки этими деньгами распоряжаются, регулировать их деятельность и ограничивать бонусы их менеджеров.
Рецепт спасения мира прост и очевиден: дать людям, приведшим мировую экономику на грань краха, еще больше денег, чем раньше, и ни в коем случае не спрашивать их, как они собираются этими средствами распорядиться.
Меня такие разговоры всегда немного смущают. Неужели, уважаемые господа, вы поступили бы так же и со своими личными деньгами? Отдать их тем, кто уже однажды провалился, и даже не просить никакого отчета? Не кажется ли вам, что это немного рискованно?
Логика требует поставить простейший вопрос. Или рынок – безупречная саморегулирующаяся система, и тогда надо не клянчить бюджетные деньги, а просто ждать пока она сама себя исцелит (скорректирует). Или все-таки нет? В таком случае, быть может, следовало бы проявлять немного меньше доверия к банкам, корпорациям и их хозяевам?
В ответ на мои сомнения (очень, кстати, осторожно и вежливо высказанные) собеседник искренне изумился.
– Как можете вы не доверять людям, собравшимся в Давосе? – вопрошал он. – Ведь это как раз те самые люди, кто двигает вперед мировую экономику!
Как назло, я не удержался от нового сомнения. Мне-то всегда казалось, что экономику двигают вперед те, кто трудится, производя товары. Люди, которые работают. От такого замечания у моего собеседника просто глаза вылезли из орбит: при чем тут рабочие, какое они отношение имеют к производству?
Признаюсь, после такого вопроса ошарашен был уже я. Пока я ловил ртом воздух и пытался понять, не начались ли у меня слуховые галлюцинации, собеседник нанес мне новый, как ему казалось, решающий удар:
– Вы что, марксист, что ли? Такое только марксисту могло прийти в голову!
Я простодушно согласился. Да. Именно так. Марксист.
Кто бы мог подумать, что одно слово может возыметь столь тяжелый эффект? Услышав мое «да», собеседник впал в прострацию, на лице его выразился ужас, смешанный с недоверием, как будто ему показали черта или инопланетного монстра. И где? Прямо на бизнес-канале!
Нас вызвали в студию, где дискуссия, направляемая опытным ведущим, приняла куда более гладкий характер. Я пытался говорить о системных проблемах, которые в Давосе не хотят решать или даже обсуждать, а мне отвечали, что правильно не хотят, потому что никаких системных проблем нет, а весь кризис есть просто случайный инцидент – вроде того, как шел человек, споткнулся и сломал ногу. Теперь государство должно «лечить и кормить бизнес», пока он не встанет на ноги. Дорого, но что же поделаешь, другого выхода нет.
Бедный бизнес! Бедные посетители Давоса! Несчастные калеки и инвалиды!
На любые сомнения в правоте его тезисов либеральный экономист реагировал очень просто. Полезна ли Всемирная торговая организация? Несомненно. Да, есть другие мнения, «но они неверны». Раз неверны, то мы их и обсуждать не будем. «Пузыри» на финансовых рынках? Да откуда вы взяли? Нет никаких «пузырей».
Диалог начинал напоминать сцену из театра абсурда.
К счастью, это продолжалось не слишком долго. Эфирное время подошло к концу. Мне не терпелось поскорее покинуть студию, да и мой партнер по дискуссии, похоже, чувствовал себя неуютно.
Прощаясь со мной, ведущий программы явно пытался сгладить неприятное впечатление от передачи.– Вы так убедительно говорили, – рассуждал он. – Так аргументированно. Непонятно, за что он вас обозвал марксистом?
– А я и в самом деле марксист, – повторил я.
Он не поверил.
Я вышел из студии на уличный мороз и побежал к метро. Мне хотелось побыстрее уйти от этого места. Театр абсурда хорош на сцене. В жизни он вызывает депрессию.
-
-
02.02.2010 в 14:51-
-
02.02.2010 в 15:49